— Я хочу домой, к тебе, — поджала губы Ания.

— Потерпи, родная. Как только позволят, я тебя заберу. А пока полечись. Ещё психолог к тебе и Ольге ходить будет, — Марк поднял руку Ании и поцеловал ладонь.

— Марк, ответь мне на вопрос. Только скажи честно, пожалуйста. Это правда, что ты раньше был девушкой?

— Правда. Прости, что не сказал раньше. Я боялся тебя потерять. Думал, ты будешь стыдиться представить меня своим друзьям и родне, поэтому уйдёшь. Я так боюсь тебя потерять. Вас обоих потерять, — дрожащим голосом произнёс Малицкий, прикасаясь к животику любимой кончиками пальцев.

— Ты меня никогда не потеряешь. Я не уйду, пока ты не захочешь сам, потому что люблю тебя. Ты самый лучший, Марк. Только я тоже должна сказать правду. Этот ребёнок от Дмитрия Рузоя. Он сам признался.

— Плевать от кого он, Ань. Он мой, слышишь? Забудь об этом нелюде. Сейчас все СМИ пестрят громкими заголовками. Репортёры откуда-то пронюхали об этой истории. Хоть Дмитрий и погиб, будет суд. Оказалось, что ключи от домика дал ему друг Никита, ты его знаешь. Теперь и его семью травят, хотя парень наверняка не был в курсе всего. Ань, мне пора. Я отпросился с работы, чтобы увидеть тебя. Приеду завтра. Что тебе привезти?

— Солёных огурцов, пирожное и салат из корейской моркови, — затараторила девушка.

— Не слишком ли убойное сочетание? Тебе плохо не станет? — весело спросил Марк.

— Нет, не станет, если ты мне ещё поцелуй добавишь.

— Прямо сейчас и добавлю.

Марк наклонился и поцеловал Анию. Потом он ушёл, а девушка смотрела грустными глазами ему вслед. Расставаться не хотелось.

* * *

Наконец-то Андрей пришёл в себя. Его перевели из реанимации в отдельную палату. Он читал кем-то оставленную на подоконнике газету. Писали о его семье не самыми лестными эпитетами.

— Привет. Узнал, что ты вышел из реанимации, и сразу приехал. Тебе не надо читать эти газеты, — Алексей поставил на стол пакет, потом забрал газету из рук больного.

— Привет, братишка, — Андрей попытался встать.

— Лежи, тебя недавно от аппарата освободили, не надо напрягаться, — Алексей сел на край кровати.

— Димку похоронили? — голос Андрея дрогнул.

— Да. Предвидя другие вопросы, скажу сразу. Даша идёт на поправку. Ания сохранила ребёнка. Олю выписали долечиваться дома. Я ушёл на пенсию. Ты же понимаешь, как ушёл? В моих действиях не нашли состава преступления. Повезло, что никто не вспомнил, как я два раза просил племянника из обезьянника отпустить. Поэтому меня вежливо попросили уйти на пенсию. Я посоветовался с женой и детьми. Мы решили уехать из города. Я квартиру на продажу выставил, — поведал Алексей.

— Снова бежать, как в раннем детстве? Нам тоже нужно уехать. Я продам бизнес и дом с квартирой. Давай махнём куда-нибудь вместе. Откроем пару небольших продуктовых магазинов. Нам хватит, чтобы прожить, а остальное уже не важно.

— Ты потерял интерес к большому бизнесу? — удивился брат.

— К чёрту бизнес. Пока я зарабатывал бабло, пропадая в офисе, мой сын превращался в монстра. Кому теперь нужно это наследство? Дочка хотела в медицинский поступать. Как они там?

— Неделю сидели дома. СМИ дежурило у ворот. Спасибо охране, не пускали их. Мы временно живём у вас. В мою квартиру тоже ломились газетчики.

— Значит, Ания сохранила ребёнка. Буду молить Бога, чтобы у неё родилась дочь, — грустно сказал Андрей.

Андрей не хотел давить на Анию и в будущем забирать ребёнка. Он считал, что они с Марком смогут его воспитать лучше. Из него самого вышел не самый примерный отец. Да, он не бил и не обижал сына. Он просто любил его настолько, что проглядел тот момент, когда нужно было бить тревогу. Возможно, помог бы психолог, ещё тогда, когда у парня только началось половое созревание. Андрей зарабатывал для семьи капиталы, редко бывая дома. Когда молодая служанка пожаловалась, что малолетний сынуля пристаёт к ней, Андрей махнул рукой. Взрослеет мальчик, что тут такого. Это наплевательское отношение и вседозволенность аукнулась так, что его словно бетонной плитой придавило. Андрей знал, что до тех пор, пока его дыхание не остановится, он будет помнить свои слова: «Если будет нужно, стреляй в Димку на поражение».



Октябрь выдался на редкость тёплым. Днём температура доходила до пятнадцати градусов. Ания вывезла коляску с дочкой на улицу. Надия Марковна Малицкая мирно посапывала, временами морща маленький носик. Ания присела на лавочке во дворе и вспомнила, как они выбирали имя для малышки. На УЗИ сказали, что у её будет девочка. Аня спросила у Марка, как бы он хотел назвать ребёнка.

— Как хочешь, назови. Ты не пойми меня неправильно, мне вовсе не всё равно. Просто я готов согласиться с твоим мнением.

— Я хочу уважить родитей и назвать дочь арабским именем. Этим и ты покажешь своё отношение к нашей вере, пусть ты и не мусульманин, — улыбнулась Ания.

— Хорошо. Залезем в интернет и будем искать имя для мусульманки, — Марк поцеловал жену в щёку.

Искать имя долго не пришлось. Им обоим понравилось имя Надия. Только Марк с первых дней называл малышку Надюша. Ания была вовсе не против. Марк оказался заботливым отцом. Вставал по ночам, если жена сильно уставала. Научился менять подгузники и купать ребёнка.

Дочка заплакала, и Ания повезла коляску по тротуару, слегка качая. Молодая мама очень боялась, что богатый дедушка Надии попытается её отобрать. Всё же у него условия лучше и денег больше, но Андрей Игоревич не появился ни разу. Собственно, после того инцидента на парковке института Ания так больше его и не увидела. От Марка она узнала, что семейство Рузой уехало из города. Куда, никто не знал. Андрей и Алексей продали всё своё имущество и пропали. Над Никитой был суд. Его оправдали, посчитав непричастным к похищениям девушек. Он действительно не знал, для чего на самом деле Дмитрий попросил ключи от домика.

Вспоминая всё это, Ания вздохнула. Больше она не будет учиться с теми людьми, которые плохо к ней относились. Пришлось взять академический отпуск по уходу за малышкой. Когда она снова придёт в институт, то будет сидеть на лекциях с другими ребятами. А вот Даша уже никогда не сможет учиться. Она уехала домой, забрав документы. Даша выздоровела физически, но не морально. Она не могла находиться в толпе, боялась прикосновений и мужчин. Никакие психологи не помогли. Первое время Даша сидела безвылазно дома, а потом ушла в монастырь. Вот уже как пять месяцев она там в качестве трудницы. Иногда Даша звонит, говорит, что в монастыре ей легче и она всерьёз хочет посвятить себя богу. Как только пройдёт три года, её постригут в монахини. Вторая похищенная девушка институт не бросила, но тоже уехала с родителями в другой город. Только Ания и Марк не собирались никуда уезжать, им нравилось здесь. У мужа в этом городе было много друзей, которые теперь их общие.