— Я знала, — прошептала она. — Знала, что ошиблась в тебе. Мне случалось ошибаться, но не на этот раз. Слава Матери-Гилас, что я нашла тебя, Адриан Эвентри. Теперь ты сделаешь это. Ты должен пообещать мне, что сделаешь.

— Да, но… как? — тупо спросил Адриан, всё ещё весьма смутно понимая, что происходит. Эта невообразимая женщина каким-то образом нашла его… почуяла его через Тома, подобрала на дороге, привезла в свой дом на краю света и теперь просит, чтобы он спас мир от чёрной оспы?

«А что в этом такого, — неожиданно сказал в нём какой-то незнакомый голос, спокойный, уверенный и, кажется, очень взрослый, — Адриан никогда прежде его не слышал и замер, прислушиваясь. Что такого, в самом деле? Ведь Том, судя по всему, не соврал. Он, Адриан, — тот, кто может изменить мир. И разве Том говорил, что есть какие-то пределы этому? Может, он сумеет исцелять людей одним своим прикосновением, нет, даже одной только мыслью — почему нет? Он ведь никогда не пробовал. Ему достаточно захотеть, и решить, и… что там Том ещё говорил?

— Как мне сделать это? — спросил Адриан, с непередаваемым удовольствием ощутив, что это говорит его новый, взрослый голос, звучащий вслух так же спокойно и уверенно, как и в мыслях.

Алекзайн тихонько вздохнула, и он услыхал в этом вздохе такую пропасть облегчения и радости, что ему захотелось немедленно броситься перед ней на колени, поцеловать подол её платья и поклясться вечно служить ей. И не имело никакого значения, что он понятия не имел, о чём же она его попросит…

— Так как? — настойчиво повторил он в третий раз, готовый ринуться в битву с чёрной оспой прямо сейчас.

Алекзайн села обратно в кресло. Даже в полутьме было видно, что она слегка разрумянилась, её бледные щёки лихорадочно вспыхивали. Она снова схватила руку Адриана и сжала её, теперь гораздо крепче.

— Послушай, — заговорила она. — Слушай внимательно. И в первый, и во второй раз оспу завезли андразийские варвары из-за Косматого моря. Они тогда совершали набеги на Сварливый остров, островные кланы противостояли им, но не слишком успешно. У нас тогда не было конунга, лорды Фосиган и Одвелл яростно сражались между собой, забыв о внешней угрозе. Варвары, может быть, даже захватили бы нас, если бы оспа не посекла их первыми. Но они успели сделать своё дело. Среди жителей Бертана нашлось место предателю… нет, просто слабому глупцу, который думал, что сможет использовать кару богов в интересах своего клана. Корабль андразийцев, команда которого была уже сплошь больна, причалил на севере, недалеко от мыса Уренштой. Они не хотели войны, только помощи — перед лицом смерти даже варвары забывают о наживе. Конечно, их вырезали подчистую, но там оказался тот человек… он дождался погребения и украл останки одного из моряков. А потом проник в лагерь Фосигана, стоявший сотней миль южнее, и подбросил эти останки в ручей…

— Чтоб его Молог сожрал! — негодующе вырвалось у Адриана.

Алекзайн грустно покачала головой.

— Не спеши судить его. Он был глуп и слаб… он отчаялся. У него были свои причины так поступить, что, впрочем, не извиняет его. Из того ручья пили не только Фосиганы, но и окрестные крестьяне, а через них зараза снова попадала в другие воды и так по реке дошла до самого Сотелсхейма… — она смолка, и, хотя это было невозможно, Адриану показалось, будто она видела всё это сама и теперь вспоминает, как бы тяжело это ей ни давалось. Потом она продолжила, медленно роняя слова из всё той же давно написанной и заученной книги: — Того безумца больше нет, но в мире много страшных людей. А ещё в мире есть оспа, которая снова идёт к нам с востока. А ещё, — она сжала его руку крепче, — в мире теперь есть ты. Останови их. Останови людей из-за восточных морей, прежде чем они принесут на нашу землю мор.

Этого Адриан не ожидал. От кружившей голову уверенности не осталось и следа. Он сперва даже не до конца понял, что она сказала.

— Остановить… их? — переспросил он.

— Да. Останови. Это единственный путь.

— Но… как? Как я их остановлю? Я же не полководец… Я даже не воин…

— Значит, придётся им стать, — жёстко сказал Алекзайн и отпустила его руку.

Адриан беспомощно смотрел, как она встаёт и идёт к окну. Ветер, трепавший страницы раскрытой книги на подоконнике, отбрасывал за спину её волосы.

— Ты должен будешь собрать войско, — сказала Алекзайн. — Большое войско, не меньше двух тысяч воинов. Построить корабли. Выйти на них в Косматое Море. Встретить там врага. Может быть, встретить смерть. Но не пустить её в Бертан. Довольно.

Она смотрела в сторону, говоря это, Адриан не мог видеть её глаз, но в голосе её ясно слышал глухую, жёсткую, непреклонную решимость. Адриан судорожно стиснул зубы. То, что она говорила, было немыслимо…

Но немыслимо ли для него?

Впрочем, в нынешнем своём положении он едва ли мог рассчитывать не то что на две тысячи — на два десятка воинов.

— Но мой клан… мой клан сейчас… — он никак не мог выговорить слово, жуткое слово, которое прежде опасался произносить даже в мыслях, и Алекзайн с неожиданной беспечной жестокостью сделала это за него:

— Уничтожен? Что ж, тогда забудь о своём клане. Придётся найти другой путь.

Она обернулась, и её лицо смягчилось, словно она только теперь осознала тяжесть груза, который взваливает на него.

— Разве я говорила, что это будет легко? — спросила она мягко, с таким сочувствием, с таким терпением, что Адриан не удержался и бросился-таки к её ногам. Он обхватил руками её колени, ткнулся в них лицом, чувствуя, что сердце вот-вот разорвёт горло и вырвется наружу… Но прохладные тонкие пальцы вплелись ему в волосы и заставили поднять голову.

— Ты сделаешь это для меня, — тихо сказала Алекзайн. — Сделаешь?

— Сделаю, — выдохнул он.

— Для меня, Адриан?

— Я сделаю это для тебя, — сказал он, и она улыбнулась, слабо и так спокойно, будто теперь ей не страшно было и умереть.

Потом, много времени спустя, Адриан встал и, пошатываясь, побрёл к выходу. Алекзайн не останавливала его, просто смотрела ему вслед взглядом, который с той минуты надолго поселился в её обведённых тёмными кругами глазах. Когда дверь за ним закрылась, улыбка не исчезла с её губ, но ноги ослабли, и она тяжело прислонилась к стене, глядя в окно и слушая шелест книжных страниц.

Я знала, что сделаю это, Том, сказала она, отдалённо ощущая его и втайне наслаждаясь его бессилием, его злостью, его отчаянием и больше всего — его невозможностью ни ответить, не перестать слышать её голос.

Не бойся, мой дорогой. Ты знал, что делаешь, но я знаю тоже. Всё будет хорошо. Теперь всё будет так, как должно быть, подумала Алекзайн и прижала пальцы к губам, то ли посылая ему поцелуй, то ли отказываясь говорить больше.

Адриан плохо помнил, как добрался до своей спальни. По дороге ему не встретилось ни души — в доме, кроме Алекзайн, жили лишь Вилма и угрюмый кучер Гильбер. Он брёл короткими и в то же время бесконечными коридорами, спотыкаясь и не помня ничего, кроме её обведённых тёмными кругами глаз, запаха лилий… и своего голоса, своего нового взрослого голоса, обещавшего сделать это для неё.