Но Френчи молчал.

Эрл присел на корточки и пощупал пульс у каждого на сонной артерии, но сделал это лишь потому, что так полагалось. Пульса не было. Оба мужчины лежали навзничь. Френчи стрелял очень хорошо. Пыль и дым все еще плавали в воздухе, а кровь продолжала сочиться из многочисленных ран и впитываться в материю костюмов, и поэтому трупы напоминали огромные губки для вытирания крови. Открытые глаза одного безучастно смотрели в ночное небо. На лице второго застыло выражение умиротворенного спокойствия. На голове первого каким-то образом удержалась шляпа, зато со второго она отлетела на несколько шагов. Раны были главным образом на торсе и на животе, лица обоих остались неповрежденными.

— Они оказали сопротивление, да? — повторил Ди-Эй.

Френчи не издал ни звука.

Эрл слышал вопрос ирешительно принялся за свою долю грязной работы. Он расстегнул промокшие от крови пиджаки и проверил, нет ли на мертвецах оружия. И не нашел ни наплечных, ни поясных кобур, ни оружия, заткнутого за пояса, ни оружия в карманах, ни оружия в кобурах, пристегнутых к лодыжкам, вообще никакого оружия.

Эрл немного повернул один труп и осторожно извлек бумажник. Там оказалось около двух тысяч долларов наличными и водительские права на имя Уильяма П. Олгуда из Талсы, Оклахома. Визитная карточка сообщала, что мистер Олгуд является агентом по сдаче в аренду оборудования для нефтедобычи.

— Дерьмо, — сказал Эрл, поворачиваясь к следующему телу.

Это был Филип Хенслер, тоже из Талсы, коммивояжер фирмы «Филипс ойл».

— Они не были вооружены, — сообщил он, вернувшись к начальству.

— Дерьмо, — пробормотал сквозь зубы Ди-Эй.

— О господи! — воскликнул Беккер. — Он убил двух безоружных людей? Господи, а у меня здесь репортеры! О боже! Вы же сказали, что они обучены и что такого не случится! О господи!

— Все еще хуже. Один — чертов торговец нефтью, а другой — агент по аренде буровых установок. Оба из Талсы.

— Вот дерьмо, — сказал Ди-Эй.

К тому времени подкатила и полиция Хот-Спрингса, и неподалеку засверкали ярко-красные мигающие огни. К людям, собравшимся около убитых, подошел массивный детектив в сопровождении двоих рядовых.

— Мистер Беккер? Что, черт возьми, происходит?

— Один из моих офицеров застрелил двоих убегающих мужчин, — ответил Беккер. — Естественно, мы потребуем проведения досконального расследования.

— Дерьмо, — в тон всем остальным заявил полицейский.

— Держитесь-ка подальше отсюда, пока мы не закончим, — сказал Эрл.

— Эй, приятель, я капитан Джилмартин, и я...

— А мне плевать на то, кто ты такой, — ответил Эрл, отодвигая грудью толстяка. — У меня здесь шесть «томми», которые говорят тебе, чтобы ты проваливал и не путался у меня под ногами, пока я тебе не позволю. А если тебе это не по нраву, то вон, совсем рядом, есть лесочек, где мы сможем обсудить все вопросы. Хочешь?

Он вперил свой пронзительный взгляд опытного убийцы в глаза полицейского, и тот почти сразу же утратил самоуверенность и отступил.

— Не волнуйтесь, Эрл, — сказал Ди-Эй. — Полиция может пока что контролировать толпу, а трупы она осмотрит, когда мы уедем.

Эрл кивнул.

Но тут к утратившему дар речи Беккеру подошел один из его помощников.

— Фред, парни из газеты начинают беситься. Я не могу больше их удерживать. Они рвутся сюда, чтобы посмотреть, что мы будем прятать в мешки.

— Дерьмо, — буркнул Беккер и, немного постояв в растерянности, повернулся к Паркеру. — Ну, теперь ваша очередь говорить мне, что делать. Вы обещали, что такого не случится. И тут же мы оказались в ситуации с двумя убитыми, ни в чем не повинными людьми. Безоружными.

— Но ведь мы пока что не знаем о них ровным счетом ничего, — отозвался Ди-Эй.

Эрл почувствовал такое отвращение к панике, охватившей Беккера, что отвернулся и ушел туда, где Френчи стоял на коленях в траве, причем Хендерсону приходилось его поддерживать. Он тоже опустился на колени.

— Ты видел, как эти двое двигались? — спросил он.

— Он так и не хочет говорить, — сообщил Хендерсон.

— Шорт. Шорт! Смотри на меня! Возьми себя в руки, черт возьми! Ты видел, как эти парни двигались?

— Клянусь богом, они действительно двигались, — сказал Френчи и громко сглотнул.

— Они не вооружены.

— Я знаю, что они собирались что-то устроить. Я видел, что они двигали руками.

— А зачем им нужно было это делать? Им все равно не за что было хвататься.

— Я... я...

— Ты ударился в панику, Шорт? Может быть, ты принялся палить в них просто со страху?

— Нет, сэр. Они делали резкие движения.

— Сынок, я хочу помочь тебе. Никто другой здесь тебе не поможет. Этот Беккер, он охотно бросит тебя юлкам, если это сделает его самым молодым губернатором штата Арканзас.

— Я... я знаю, что они двигались. Они что-то затевали.

— Есть у тебя хоть какие-нибудь доказательства? Они что-нибудь говорили? Вспомни хоть что-нибудь, на что мы могли бы опереться. Почему ты начал стрелять?

— Я не знаю.

— Хендерсон, ты что-нибудь видел?

Карло сглотнул. Он решил не упоминать о том, как Френчи проклинал убитых, о его состоянии запоздалого гнева.

— Он просто стоял там с дымящимся оружием. Эти были мертвы. Вот и все.

— Дерьмо, — в который уже раз повторил Эрл.

В этот момент он почувствовал, что над ним кто-то стоит.

К нему склонился Орешек, бывший детектив из Атланты, самый крупный из всех парней в отряде.

— Что тебе надо, Орешек?

— Знаете, сэр, — сказал тот, — я могу ошибаться, но мне кажется, что я все-таки прав.

— В чем дело?

— Эти парни. Те, которых уложил Шорт.

— Ну?!

— Я хорошенько рассмотрел их.

— Простые торговцы из Талсы.

— Ничего подобного, сэр. Голову даю, что один из них Томми Маллой из Канзас-Сити, а второй Уолтер Бадовски по кличке Уолли Бад. Грабители банков.

— Грабители банков?

— Маллой идет под первым номером во всех ориентировках, которые рассылает ФБР. Уолли Бад только седьмой. Но это они, те самые, которые валяются там, мертвые, как трухлявые пни.

— Господи боже мой, — оживился Френчи. — Да ведь я герой!

Кливленд был на проводе. Оуни не хотел брать трубку, потому что никогда нельзя быть полностью уверенным в безопасности телефонных переговоров, несмотря даже на то, что Мел Парсонс, управляющий «Белл телефон» в Хот-Спрингсе, утверждал, что никто не может подслушивать без его ведома.