Конкретно имя виконтессы нигде не называлось, но намеков в статейках было достаточно, чтобы вычислить ее личность.

Город гудит, мнения разделились: Фрида ведет агитацию против подобных слухов и распространяет свои, которые касаются мэра и иже с ним, поскольку натуру столичного «засланца» со товарищи на острове раскусили.

Но! С одной стороны – пришлая вдова, с другой – местный бонза, с одной стороны – грязь и пошлость, с другой – пикантные подробности из жизни аристократии. Когда еще такое в сонном царстве Фалькстара случалось? Разве можно пропустить веселье и возможность почесать языки? А не нравится – гоу хом, ледя!

* * *

Эмиль, выговорившись, опустил голову, всхлипнул.

- Ваша милость, простите меня! Но я не мог терпеть такое! В ратуше герр Оле запретил обсуждать эту тему, но есть один …Выслуживается всё перед мэром и этими его…прихвостнями…Так он вчера шепнул в комнате, что мэр и в столицу написать собирается с первым кораблем, что, мол, разврат творится и непотребство, епископа бы прислали…И про опекуна вашего, его родственника…Чтобы отказался и вообще…– сник мальчишка.

Нина Андреевна пребывала в глубоком…трансе? Лучше подходило – дерьме: от новостей, обрушенных на её голову, попаданка иначе это чувство крайней брезгливости и омерзения назвать не могла.

- Госпожа, что же делать? – прошептала заплаканная Айрис. Все присутствующие уставились на молчащую виконтессу. У Нины ответа не было. Пока…С такими ситуациями она не сталкивалась.

Первым слово взял Ивер:

- Миледи, нельзя это так оставить! Опорочить Ваше имя…Да как он посмел клеветать на дворянку лишь потому, что…– охранник запнулся.

- Не удалось ей присунуть, ты хочешь сказать? – Нина понимала, что выразилась слишком грубо и откровенно, но она верила в своих слуг, поэтому не стала выбирать выражения.

- Ах, Ивер, ты же не мальчик- зайчик, чего ты не видел? Дворяне такие же люди, благородство для многих –всего лишь маска. А суть…

Нина встала,прошлась по кухне.

«Нет, ну надо же, каков юноша бледный со взором горящим? Я- то успокоилась, расслабилась…А он вон оно что придумал, муд…!Так, что делать, что делать? Такой славы суперстар островного масштаба мне и даром не надо!» – рассуждала Нина про себя, продолжая наворачивать круги по помещению.

«Как там в сети говорилось? Кто к нам с чем придет, тот от того и того? Коварство и распутство мне присуще, облико морале, говоришь, нарушено? Ну, мальчик, погоди! Не один ты не пальцем деланый! Пусть я и теоретик в интригах, но дорамы смотрела и ранобэ читала, а там чего только про борьбу в гаремах у азиатов не почерпнешь! В одном ты прав, Йоппе- жоппе: хоть имя мое не ЗОЯ, но раз в жизни и палка стреляет» – разозлилась не на шутку попаданка. – Я тебе устрою «непередаваемые осюсения»,голубьсизокрылый!»

- Значит так, ребята! Слушай мою команду! Да начнется игра «Кто не спрятался, я не виновата!». Поступим следующим образом… – провозгласила виконтесса и приступила к изложению плана операции под девизом «Клин клином вышибают».

Глава 45

Пасха 1771 года в Нюкьёбинге ознаменовалась сразу несколькими событиями, а одному так и вовсе повезло стать местной легендой. Или анекдотом – с какой стороны посмотреть…

Во – первых, раннее (по календарю) Христово воскресенье проходило в ясную, но еще довольно прохладную погоду, из- за чего праздничный базар не отличался многообразием, поэтому и стали заметны необычные изделия, продаваемые старьевщицей Фридой.

Вообще, сплетница и скандалистка Фрида Хансен редко выходила на площадь – её лавка в порту и так была известна, а тут она установила прилавок и выложила на него отнюдь не бу вещички. Мало того, лавочницу явно охраняли двое высоких мужчин, бдительно оглядывающих покупателей.

Вдобавок, над прилавком, на высоком шесте – издалека было видно, в странной раме располагалось необычное бело- голубое кружевное нечто, привлекавшее внимание горожан, стекающихся к громко рекламирующей товар старой Фриде:

- Подходите, посмотрите, только сегодня и только у меня вы можете купить изумительные новинки! Вышитые чепцы, воротники, передники, полотенца, теплые необычные носки и колпаки, мягкие накидки и утеплители для шеи! Главное – кружевной платок, каких в этом городе никто не видел, уж поверьте старухе Фриде!

- Спешите, купите! Кто даст больше за него, – зазывала указывала на шест – тот и получит единственный экземпляр! Ни у кого такого нет! Дамы, торопитесь приобрести кружевное чудо! Сделайте себя единственной и неповторимой!

То ли Фрида была красноречива, то ли покупатели действительно по достоинству оценили необычные изделия, но прилавок старьевщицы опустел за считанные минуты. Мужчины- охранники внимательно следили за последовательностью очереди, пресекали суматоху, так что торговля принесла прибыль и не нанесла убытков (ни подрались, ни украли).

Сражение же за пуховый невесомый палантин было ожесточенным, но быстрым: с неоспоримым преимуществом в сто далеров (астрономическая сумма!) диковинка легла на плечи жены главного трактирщика города герра Тью Стейнссена, очаровательной Гретель (жемчужина).

О происхождении товара Фрида не проронила ни слова, с загадочной ухмылкой отмахиваясь от настойчивых покупателей, но некоторые, глядя на стражей, сделали смелые предположения, что изделия родом из поместья скандально- известной вдовы М, но предпочли держать эти догадки при себе (особенно те, кто купил вещички).

Вторым событием стали слухи о появлении в городе необычных громадных летучих мышей, якобы скользящих по ночному небу и даже сидящих на крыше ратуши аккурат над кабинетом мэра…

Вроде их видели городские пьяницы в несколько ночей накануне пасхального приёма, устраиваемого мэром для именитых горожан… «Не к добру это» - решили жители островной столицы и замерли в ожидании того, что могло последовать за такими тревожными предзнаменованиями.

* * *

О том, что случилось на рауте в мэрии во время пасхальной недели, говорили много, долго и так красочно, что первые слухи обросли невероятными подробностями, поэтому найти истину в потрясшем город и воображение жителей событии было невозможно.

Одно стало известно наверняка: столичный мэр покрыл себя «неувядаемой» славой и исчез, бросив пост и вещи.

Двери ратуши оказались исписаны цитатами из Библии, призывами к низложению порочного чиновника, требованиями осуждения и наказания греховодников, а перед входом в здание были навалены кучи дерьма!

Кто и когда проделал сие, ни один сторож не видел, но людская молва списала порчу имущества и осквернение территории перед администрацией на вмешательство тех самых фантастических летучих мышей, чье появление и являлось, якобы, предупреждением о случившемся безобразии.

Что бы ни сочиняли сплетники, грехопадение виконта Тройлле видели многие участники праздничного мероприятия, и скрыть сей прискорбный факт не удалось…Впрочем, сотрудники ратуши, как и те, кто присутствовал в зале собраний в тот вечер,особо к тому и не стремились: помалкивали, но на вопросы, умело задаваемые любопытными, показательно- стыдливо закатывали глаза, смущенно- выразительно улыбались, гримасничали, хмыкали… Короче, имеющий уши да