— или будем иметь дело не с одним демоном, а с двумя. Если только он не сможет прийти в себя, осознать себя как графа Ярослава Метелева. Шансов на это никаких. Он слишком глубоко слился с Бездной.

— И помочь никак нельзя? — Я выглянул из-за рыцаря, наблюдая за агонией графа, — это абсурд! Ты… же много всего знаешь. Атари! Должен быть способ.

— Только один, парень. Только один.

— Убей его! — Булькая кровью просипел Петя в наушник, — или мы все здесь погибнем… Быстрее…

Атари кивнул, делая шаг в сторону, пропуская меня к Метелеву.

— Погоди, — я порылся в крутке и выудил на свет фотографию его дочери, — эй, граф, — показал снимок ему, — помнишь эту прелестницу? Она… она ждет тебя дома. Хватит тут сидеть, пойдем домой. Ну же. Юля соскучилась по своему папке.

Граф смотрел на фотографию. Кровь капала из его рта. Текла из ушей. Его человеческий глаз смотрел на фото. Я видел слезы. Глубокую печаль. Он… он приходил в себя!

— Ну же, граф, давай, прошу! Вспомни кто ты есть.

— Поторопись, — Атари посмотрел вниз, — время на исходе.

Метелев кивнул головой, а затем заорал пуще прежнего, извиваясь в путах. Перевоплощение в исчадье ада лишь ускорилось.

— Виконт… — захрипел наушник, — оно оживает!

Бл*ть! Я выхватил оружие из кобуры.

Стрелки замерли на огромном циферблате. Закатное солнце просвечивало через белый диск. Цепляя в воздухе дождь из пыли. Янтарные блики играли на серебряном стволе пистолета. Дуло было нацелено в лоб графа Метелева.

— Атари, — ладонь крепко сжимающая рукоять дрожала. Осталась одна пуля. Может две. Сейчас я бы мог промахнуться даже в упор, — я… Не могу этого сделать. Можешь сделать ты?

— Не могу, парень. Это твой рок. Твоя судьба и тебе решать. — золотая перчатки легли мне на плечи, — Долг короля каждый день принимать непростые решения в непростые времена. Взваливать на себя тяжкое бремя. Как бы ни было трудно, помни — ты делаешь это не ради себя. А ради тех, кто тебе дорог. Ради твоего народа.

Какого народа? Я не король. Я обычный пацан. Виконт, который сидел в долгах и не имел ни малейших перспектив в жизни. А сейчас… сейчас все слишком круто изменилось.

— Прими верное решение, Артём, — голос Атари звучал твёрдо и умиротворяюще. Я чувствовал тепло его золотой ауры.

Граф криво улыбнулся, словно принимая свою участь с благодарностью.

С трудом проглотив сухой корм, я зажмурил глаза. Ощущая жар слез на щеках.

Дыхание участилось. Я закусил губу, пробуя на языке вкус соленого железа.

— Прости…

Спусковой крючок поддался занемевшему пальцу.

Холодный металлический щелчок.

Хлопок выстрела.

Протяжное эхо.

Сдавленный хрип.

Струйка крови льющаяся на пол.

Своей рукой я даровал покой. Имел ли я на это право? Не знаю. Я… мне надо это обдумать.

Я положил фотографию маленькой Юли рядом с отцом. Покойтесь с миром. Надеюсь, вы встретитесь на том свете.

***

Я вернулся прежним путем вниз. Нужно убедиться, что мои товарищи живы. И что тварь точно сдохла.

Ну плешивый кусок дерьма не двигается, хоть и черепушка почти срослась обратно. А рядом парили в воздухе артефакты. Просто серебряные сферы размером с кулак. Никогда не знаешь, что окажется внутри, пока не вытащишь на поверхность.

— Вы справились, — закашлялся Петр, прижимая раненой рукой распоротый живот, — а вот мы подкачали.

— Рано сдаваться, щас быстро поставим на ноги, да же?

Взгляд скользнул по ранам. Страшные, смертельно опасные. А склянка с зельем регенерации разбита. Даже бронестекло не спасло ее от урона.

— Эх… сейчас бы… сигаретку. — он закатил глаза и отключился.

Зараза. Ваня лежал рядом без сознания, под головой образовалась лужа крови.

— Ты можешь им помочь? — обратился я к Атари, — Вылечить как и меня?

— Прости, парень. Сердце Нимуэ оберегает лишь тебя.

— Проклятье, — я схватился за голову, а потом спрятал поникшее лицо в ладонях, — почему я такой бесполезный…

Ничего не могу поделать, когда это действительно нужно! Какой толк от этой чертовой некромантии, если она не может уберечь от смерти?! Арканы не могут взаимодействовать с плотью. Вся моя магия попросту мусорная.

Я слаб. Что я могу? Могу… могу создавать! Если я сделал камень, могу создать и бинт. Марлевую повязку. и эти, жгуты!

Точно. Так, нужно сосредоточиться. Воплотить все в жизнь. Ну же, магия Бездны, не подведи.

У меня в руках возникла марля. Не бог весть какая, но уже что-то. Затем жгут. Хоть как-то остановим кровотечение. Но этого мало. Лишь небольшая отсрочка.

— Атари, ты говорил, я могу забирать энергию. А это работает в обе стороны?

— Да, — задумался рыцарь, — Неплохая мысль, парень. Это их конечно не исцелит, но придаст сил бороться за жизнь.

— Отлично! — воодушевился я, — Что нужно делать?

— Потребуй у Бездны вести за собой твою собственную жизнь. Заставь нити коснуться кожи Петра, вонзи их, не стесняйся, боли он не почувствует. А затем действуй. Твоя кровь словно будет уходить в него. Он будет пиявкой, а ты жертвой.

— Виконт… почему вы здесь? — слипшимися от крови губами, произнес Петр, приходя в себя, — почему вы нас не оставили?

— Хы-хы. Разве ж я могу бросить своих кентов?

— Слишком много раз сегодня вы нас спасаете. Нам век не расплатится.

— Ну, я могу предоставить беспроцентный кредит. Как первому клиенту банка Князева.

Я сел между ним и Ваней, положив на добродушного наемника вторую руку. Я усилил поток. Чувствуя, как тошнота подбирается к горлу, как кружится голова, словно от очень интенсивной тренировки.

Я отдавал собственную жизнь и менял повязки на ранах, пока не оклемался второй наемник.

— Выглядите говенненько, вашбродь, — усмехнулся Ваня, его лицо было покрытой засохшей коркой крови, и только светлые голубые глаза резко контрастировали со всем, — прям как я.

— Это ты меня с похмелья не видел, — отшутился я, — Там ваще страх и ужас.

— Ты и впрямь побледнел, да и синяки под глазами, — Атари присел рядом, сложив ноги в позе лотоса, —