— Что значит «объявить о своем отделении»? — спросил Мэтти.

— Это означает, — пояснил Бальтазар, — что штат выходит из состава Соединенных штатов и объявляет себя независимым государством. Мы считали, что право на отделение гарантировано нам Декларацией независимости, но и старая администрация Джеймса Бьюкенена, и новая администрация Авраама Линкольна с нами не согласились. Они сочли это бунтом и нас объявили вне закона. — Он вздохнул. — В конечном счете, можно ли человеку владеть рабами или нельзя, уже не имело значения. Мы боролись за право создать собственное государство, независимое от того государства, которое возглавлял Линкольн, и за право идти собственным путем. А поводом к войне могло стать что угодно, не обязательно рабство.

— Но вы проиграли, — напомнил ему Шерлок. — Улисс Грант и Уильям Шерман разбили армию Роберта Ли. Ему пришлось сдаться.

— Он не должен был сдаваться, — отрезал Бальтазар. — У него не было такого права. И война продолжается, даже если об этом не говорят. Изгнанное правительство Конфедерации все еще надеется освободить от тирании Союза те штаты, которые хотят этого.

На мгновение Шерлок отвлекся, посмотрев на руку Бальтазара. Нет, не на саму его руку, а на то, что было на его руке. Ткань левой перчатки слегка подергивалась над одним из бугорков. Прямо на его глазах бугорок шевельнулся, сдвигаясь к запястью. Что же это такое?!

— Ах, — произнес Бальтазар, заметив испуганный взгляд Шерлока. — Я вижу, ты заметил одну из моих маленьких спутниц. Позволь мне ее представить.

Он взялся правой рукой за пальцы левой перчатки и снял ее неторопливым, но уверенным движением.

Вирджиния ахнула, а Мэтти издал возглас отвращения.

Четырехпалая рука Бальтазара и его запястье были покрыты какими-то жуткими пузырями, похожими на следы от ожогов, но затем Шерлок понял, что это не пузыри, а живые существа, напоминающие слизней. Тела мерзких тварей, покрытые красновато-серой кожицей, слегка пульсировали.

— Что это? — прошептал Шерлок.

Бальтазар стянул вторую перчатку. Его правая рука с отрезанным безымянным пальцем была покрыта такими же слизнями.

— Познакомьтесь с моими врачами, — сказал он. — Целая команда медиков, заботящихся о моем самочувствии.

Той же правой рукой он отстегнул крючок за ухом и сорвал с себя фарфоровую маску.

Кугуары зашипели и попятились к веранде.

Лицо Бальтазара было худым, с выступающими скулами и большим носом. Однако другие черты различить было невозможно, потому что все его лицо покрывали крохотные студенистые создания, свисающие с кожи, словно капли смолы.

Вирджинию затошнило. Мэтти обозначил свои впечатления от увиденного единственным, но очень выразительным словом. Шерлок предположил, что он научился таким словам во время своих речных странствий.

Сам Холмс был очарован. Да, он тоже чувствовал отвращение, но при этом не мог отвести взгляда от удивительных созданий. Присмотревшись, он заметил, что лицо Бальтазара покрыто крохотными треугольными шрамами. Было очевидно, что сумасшедший хозяин поместья давно пользуется «услугами» этих отвратительных тварей.

— Вряд ли это можно назвать лицом новой страны, — заметил Шерлок, пытаясь скрыть свои чувства. — Теперь понятно, зачем вы носите маску.

— У любой медицинской процедуры есть побочные эффекты, — тихим голосом ответил Бальтазар. — Ртуть, которой раньше лечили сифилис, вызывает у людей безумие. Мне еще повезло, что побочные эффекты моего лечения сводятся лишь к косметическим недостаткам.

— Что это? — прошептал Мэтти.

Но ответила ему Вирджиния:

— Это пиявки. Кровососы. Живут в ручьях и водоемах в жарком климате.

— Кровососущие пиявки? — повторил Мэтти. — И вы кормите их своей кровью? Вы сумасшедший!

— Зато я жив, — ничуть не смутившись, возразил ему Бальтазар. — Члены моей семьи страдают от наследственного заболевания. Мой отец и мой дед умерли от него. Кровь в наших венах течет слишком медленно. — Без соответствующего лечения мы в какой-то момент начинаем гнить заживо. — Он поднял руку и взглянул на то место, где не хватало одного пальца. — Когда мой отец умирал, от него осталось гораздо меньше.

— И пиявки вам помогают? — спросил Шерлок, глядя на него во все глаза.

— В их слюне содержится вещество, которое не дает крови свертываться. И если бы не это удивительное вещество, они не смогли бы питаться. При достаточном количестве пиявок, присосавшихся к коже, этого вещества становится столько, сколько необходимо для восстановления нормального кровообращения. Я чувствую, как жидкая кровь струится по моим венам.

— Но… разве они не высасывают ее у вас? — удивился Мэтти.

Бальтазар пожал плечами:

— Совсем немного. Это недорогая цена за здоровье, и мне не жаль для них своей крови. Кстати… — он повернулся к доктору Берлю, — вы ведь что-то привезли для меня?

На лице Берля отразилось волнение. Он снял коробку с колен и поставил ее на стол, затем открыл замочек и поднял крышку. Внутри стояла стеклянная банка с крышечкой из вощеной бумаги, закрепленной с помощью бечевки.

В банке копошилось нечто поистине омерзительное.

Пиявки на лице и руках Дюка Бальтазара — и, наверное, не только на лице и руках, но и на всем его теле — были маленькими, чуть больше мизинца Шерлока. А вот ярко-красное существо, посаженное в банку, было размером с кулак. Оно лежало, свернувшись на дне, и лишь слегка покачивало головой, словно надеясь отыскать источник пищи.

Вирджиния зажала рот ладонью и отвернулась. Кугуары, лежавшие на веранде, попытались отползти как можно дальше. Их зубы были оскалены, в глазах стоял ужас, но, похоже, Бальтазара они боялись сильнее, чем пиявку, и только поэтому не бросились наутек.

— Впечатляющий экземпляр, — заключил Бальтазар, взяв банку со стола. — Когда ее в последний раз кормили?

— Около месяца назад, — ответил Берль. — По крайней мере, так мне говорили. — Он помолчал, сглотнул слюну и продолжил: — Дюк, как врач… как ваш лечащий врач, я должен сказать, что не рекомендую вам такое… лечение. На самом деле я не уверен, что оно вам поможет. То, что вы делаете со своим телом, это… чудовищно.

— Зато я жив, доктор, и сохранил все свои конечности, если не считать пары пальцев на руках и ногах, — возразил ему Бальтазар. — И никакие другие аргументы меня не убедят. — Он потянул за бечевку и развязал узелок, удерживающий бумажную крышку. — А с этим прекрасным созданием я смогу думать еще более ясно и сохранить запас жизненных сил.

Он сунул руку в банку и осторожно вытащил пиявку. Она безжизненно повисла в его пальцах. Бальтазар убрал с лица прядь тонких светлых волос и закрепил пиявку за правым ухом.

Кугуары заскулили. Они явно были в ужасе.