– Тананда!

– Прости?

– Со мной была Тананда, когда мы пытались стащить тот Приз… во всяком случае, на первых порах.

– О…

– Рад, что скинул эту ношу. Итак, что ты говорил, Кальвин?

– Ничего важного, – пожал плечами джинн.

Он казался немного расстроенным, но мне думалось, я знал почему.

– Кальвин, я хотел бы извиниться.

Он немного расслабился.

– Да ничего, Скив. Просто дело в том…

– Нет, я настаиваю. С моей стороны было хамством не заказать чего-нибудь и тебе. Я ведь даже не поинтересовался, голоден ли ты. Просто как-то неловко было заказывать блюда для того, кого никто не видит. Понимаешь, что я пытаюсь сказать?

– Конечно.

Кажется, я снова сбил его с толку.

– Дело не в том, что я забыл о тебе, – продолжал я. – Просто подумал, что раз ты такой маленький, то много не съешь, и мы, вероятно, сможем разделить мой заказ. Теперь я вижу, что это обидно для тебя, и поэтому, если бы ты хотел заказать что-нибудь особенное…

– Разделить заказ с тобой будет вполне достаточно. Хорошо? А теперь давай оставим эту тему.

Что-то волновало джинна, и мои усилия изменить его настроение оказались, к сожалению, напрасными. Я подумал, а не махнуть ли на это рукой, но решил, что нельзя. Именно из-за такого равнодушия и черствости и возникла ситуация с Аазом.

– Скажи-ка… м-гм… Кальвин?

– А теперь что?

– Я явно расстроил тебя, а мои попытки исправить положение только ухудшают дело. Мне не хотелось быть к тебе невнимательным, но это, похоже, произошло. Если я теперь не в силах что-либо изменить, то, может, скажешь по крайней мере, как избежать повторения ошибки?

– Вино не помогает.

Услышав короткий ответ Кальвина, я кивнул. Он был прав. Вино подействовало на меня сильнее, чем я ожидал. Мне стало трудно понимать, о чем он говорил.

– Оно не помогает… но беда не только в этом, – сказал я. – Спиртное всего лишь усиливает положительные и отрицательные качества, но может сделать мои неприятные привычки еще более неприятными, но не оно им причина.

– Верно, – неохотно признал он.

– Поэтому выкладывай, – распорядился я. – Что во мне такого неприятного, раздражающего? Я стараюсь быть милым парнем, но в последнее время это не всегда получается. Сперва с Аазом, а теперь и с тобой.

Джинн поколебался, прежде чем ответить.

– Я знаю тебя не так давно, Скив. И могу высказать только первое впечатление.

– Так давай первое впечатление. Я действительно хочу…

– Ваш обед, сэр!

Проводивший меня к столику изверг снова объявился, на этот раз с официантом на буксире. Этот молодец едва ли не шатался под тяжестью огромного блюда под крышкой, от которого подымался соблазнительный пар.

Мне отчаянно хотелось услышать, что хотел сказать Кальвин, но вид блюда напомнил мне, как отчаянно я проголодался. Очевидно, джинн почувствовал мое затруднительное положение.

– Давай, Скив, поешь, – сказал он. – Я подожду, пока ты закончишь.

Благодарно кивнув, я переключил внимание на изверга.

– Запах вкусный, – сумел произнести я с искренним удивлением. – Что это?

– Одно ис фирменных блуд! – просиял он, протягивая руку к крышке. – С Пента!

Крышка театрально исчезла, и я оказался лицом к лицу с кем-то другим из моего родного измерения. К несчастью, не он подавал фирменное блюдо… он сам им и был! Поджаренный, с мертвой крысой в зубах для украшения.

Я совершил единственное, на что был способен.

Я бухнулся в обморок.

Никогда нет поблизости фараона, когда он тебе нужен!

А. Капоне

– СКИВ!

Голос донесся, казалось, издалека.

– Брось, Скив! Кончай с этим! Мы в беде!

Это дошло до моего сознания. Я сперва не мог сориентироваться, но если мне было чего и не нужно, так это новых бед. Новых бед? Что за… потом! Надо разобраться с тем, что происходит сейчас!

Я заставил себя открыть глаза.

Представшая передо мной сцена воскресила у меня в памяти основные моменты происшедшего. Я был в ресторане… а если точнее, на полу… надо мной навис изврский официант… и еще полицейский!

Сперва я подумал, что это тот, с которым мы сталкивались ранее, но ошибся. Сходство, конечно, было потрясающее, они казались просто родными братьями. Оба обладали одинаковыми квадратными челюстями, широкими плечами и большим пузом, не говоря уже о жестком блеске в скучающих глазах.

Я с трудом сел, но покачнулся, когда на меня нахлынула волна головокружения.

– Держись, Скив! Для разговора с этим тебе придется пораскинуть мозгами!

Кальвин парил с озабоченным лицом.

– Ч… что случилось? – произнес я.

И слишком поздно вспомнил, что вижу и слышу джинна только я. А вот как насчет других, готов ли я к разговору с ними или нет, – этого я и сам не знал.

– Похоже, ты упал в обморок, приятель, – уведомил меня полицейский.

– Я думай, он просто не хошет платит са сакасанное блудо.

Сказал это проводивший меня к столику изверг, и его слова заставили меня вспомнить все. Фирменное блюдо с Пента!

– Он подал мне на блюде зажаренного пентюха! – навел я дрожащий, но обвиняющий перст на изверга.

– Это так?

Полицейский покосился одним глазом на этого изверга, и тот сильно разволновался.

– Чушь! Подават расумный сусчестфа бес лиценсии протифосаконно. Сами фидить, сершант, это фсефо лишь подопие.

А ведь верно, он был прав! Лежавшая на блюде фигура была на самом деле сложена из кусков мясной вырезки, а промежутки между ними заполняло нечто похожее на обычную выпечку. Крыса казалась настоящей, но я, признаться, не очень приглядывался. Зрелище, скажу я вам, получилось ужасающе реальным.

Полицейский пристально изучил блюдо, прежде чем снова переключить внимание на официанта.

– А вам не кажется чуточку рискованным подавать пареньку то, что напоминает его собратьев?

– Но он не походил на них, когда фошел! Я фсефо лишь подал ему, чефо он просил… чефо-нипуть с Пента!

Вот тут-то я и осознал, что моих чар личины больше нет. Должно быть, упав в обморок, я утратил контроль над ними. Впрочем, когда именно они исчезли, теперь было не столь важно – важно, что они пропали. Теперь все без исключения увидели меня таким, каким я был на самом деле… пентюхом!

Полицейский обратил взгляд ко мне и изучал меня с нездоровым интересом.