– У вас кровь на рубашке, – показал на красные пятна Некрасов.

– Это не моя кровь, а Эжена, – мрачно пояснил капитан. – Жаль, что все так получилось. Очень жаль. Генерал обещал выгнать меня с работы. Я думаю, что он сдержит свое обещание.

– Так нельзя. Вы честно пытались сделать все, что могли, – попытался утешить капитана Некрасов.

– Мне все равно никто не поверит, – вздохнул Лагунов.

Через некоторое время они услышали телефонный звонок. Это приехавшие в порт Назар и его напарник сообщали им, что будут ждать у третьего пирса.

Из Барселоны они уезжали на поезде в сторону Тулузы. Когда в вагон входили люди в форме, Лагунов сжимался и отворачивался.

– Трудно быть преступником, – ворчал он. – Кажется, что тебя в любую секунду могут разоблачить.

В Тулузе переночевали в «Софителе», находившемся рядом с вокзалом, и утром выехали в Париж на скором поезде. Уже в Париже взяли билеты в одну сторону и вечером того же дня были в Москве. Попрощавшись, все четверо разъехались по своим домам.

На следующий день Некрасова вызвал к себе Кудлин. Он смотрел на вошедшего к нему человека со смешанным чувством одобрения и сожаления. Конечно, было бы совсем хорошо, если бы Некрасов погиб. Это полностью укладывалось в рамки легенды. Но тогда некому было бы убеждать капитана Лагунова в том, что именно он застрелил полицейского офицера.

– Вы неплохо справились со своей задачей, – сказал Леонид Дмитриевич. – Во всяком случае, лучше, чем я ожидал.

– Спасибо. Я только не подозревал, что меня элементарно подставили, – ответил Некрасов, глядя в глаза хозяину кабинета.

Тот, нахмурившись, покачал головой:

– Не нужно так говорить, господин Некрасов. Не забывайте, что вы работаете на нас. И не просто работаете. Вы еще получаете очень приличные деньги за очень неприличную работу. Или я не прав?

– Правы, – кивнул Некрасов, – настоящая свобода – это не тогда, когда ты делаешь все, что хочешь, а когда ты не делаешь того, чего не хочешь.

– Это ваша собственная мысль? – поинтересовался Кудлин.

– Отчасти.

– Очень парадоксально, но, в общем, верно. Давайте договоримся так. В качестве премиальных бонусов за ваше неудавшееся путешествие в Барселону вы получите еще двадцать пять тысяч долларов. Но никогда и нигде больше не повторите той фразы, которую сказали мне сейчас. Никогда и ни при каких обстоятельствах. И учтите, что это царский подарок с моей стороны, так как я отношусь к вам с изрядной долей симпатии. Ведь мне гораздо легче и дешевле сделать так, чтобы вы замолчали навсегда, чем платить вам деньги и просить вас о молчании. Надеюсь, это вы понимаете?

– Да, – ответил Некрасов, – понимаю.

– До свидания, – сказал Кудлин, провожая уходившего долгим взглядом. Затем позвонил Иосифу: – Ты все-таки немного последи за ним, чтобы не натворил разных глупостей. Нужно держать его в определенных рамках.

– Обязательно, – заверил его помошник.

Некрасов вернулся в свой отдел. Все было как прежде. И все было немного иначе. Он видел, как смотрят на него сотрудники отдела. Слухи уже успели разойтись по всем кабинетам. В них он был героем, который отстреливался, спасал имущество компании, выходил на яхте в бушующее море. Правды почти никто не знал. Да и сама правда была не очень интересной.

«Нужно написать обо всем и назвать роман «Повествование неудачника», – мелькнула у Некрасова неожиданная мысль. – Начать еще с детства, рассказать о своем фиктивном первом браке, о переезде в Москву, о втором неудачном браке, о трагедии на Дубровке, о своей жизни, о своих успехах и неудачах… Может, кому-то будет интересно».

– Илья Ринатович, мы подготовили документы вам на подпись, – услышал он слова сотрудницы и сразу очнулся. Все выжидающе смотрели на него.

«Конечно, обидно, что они так бессовестно меня подставили, – продолжал размышлять Некрасов, – но, с другой стороны, именно на этот раз повезло. Или все-таки не повезло?»

Об этом можно будет подумать лет через пять или десять. А сейчас нужно работать, меньше всего вспоминая о том, что именно там произошло. Ведь Кудлин посоветовал никогда больше не вспоминать об этой истории. Нужно думать об Игоре, он уже стал совсем большим. Нужно съездить в Казань, навестить Зарину, ее мужа, своих племянников. Побывать на могиле у Варвары. Впереди еще много дел. Нельзя считать себя неудачником в середине жизни. Все еще может перемениться в лучшую или худшую сторону. Ведь сама судьба была, как горки, когда его то подбрасывало вверх, то отпускало вниз. Наверное, название «Повествование неудачника» слишком претенциозно. Хотя, с другой стороны, все правильно. Если вдуматься, мы все неудачники, заранее обреченные на проигрыш в этой жизни. И никакой свободы вообще не существует, в который раз подумал Некрасов. Мы рождаемся, и никто не спрашивает у нас, хотим ли мы появляться на свет. Мы умираем, и нас опять не спрашивают. А между этими двумя датами у нас есть вселенский выбор – либо признать Бога, либо выбрать дьявола. И вот этот выбор зависит только от нас самих.

Прошло три месяца. По Москве ходили разные слухи. Рассказывали о событиях в Испании, когда целая яхта с находившимся на нем героином на сумму в несколько сотен миллионов долларов подверглась нападению неизвестных пиратов. Яхту потопили, а покупателем должен был оказаться сам Валентин Давидович Рашковский. Другие говорили, что на самом деле яхту захватили сотрудники испанской полиции, которые штурмом взяли ее в неравном бою, перебив всю команду. Третьи уверяли, что команда сама затопила свой груз и погибла вместе с яхтой, чтобы не сдаваться окружившим ее сотрудникам полиции. Слухов было много. Однако ясно одно – марокканский груз не дошел до Москвы, и всесильный Рашковский потерял много денег. Правда, это почему-то не сказалось на его благополучии, и он даже начал финансирование ряда новых проектов, которые ранее были заморожены из-за финансового кризиса.

Хромой Джамал, узнавший о происшедшей потере товара, зарезал сразу двух черных баранов, принося их в жертву. Он был доволен, считая, что таким образом оказался отомщен за визит Иосифа с головорезами на его дачу. Гиви долго не успокаивался, требуя головы Иосифа, пока ему не передали акции двух ночных клубов, стоимость которых оценивалась в несколько миллионов долларов. Тогда Гиви успокоился и даже согласился продолжать работать с людьми Кудлина.

Капитан Лагунов был комиссован из полиции по состоянию здоровья. Врачи обнаружили у него симптомы нервного расстройства и рекомендовали уйти из правоохранительных органов на более спокойную работу. Приказ о его увольнении был подписан генералом Бандриевским.

Сам генерал попал в больницу с легким гипертоническим кризом, но довольно быстро поправился и уже через месяц вышел на работу. Говорили, что события в Испании стали для него тяжелым потрясением, так как он разрабатывал специальную операцию против наркотрафика и контрабандистов, собиравшихся осуществить поставку большой партии героина в Россию.