отдел компании. — добавил Максим Зимин. — Продвижение и развитие. — Безопасность. — Юридическое сопровождение. Пронеслось по просторному, под завязку забитому кабинету. — Неожиданно. Даже не знаю, что еще сказать. Неожиданно…. Спасибо… — пробормотал растерявшийся отец, и вновь сфокусировал взгляд на Юре. — Николай Торопов. Бизнесмен. А вы, Юрий, чем занимаетесь? — Врач. Врач Скорой помощи. — ответил Юра. — Врач Скорой? Даже не частного медицинского центра? Любе стало неловко. За снисходительный тон, проскользнувший в голосе ее отца. За недоумение мелькнувшее во взгляде. — Папа, твой вопрос не корректен. — Предсказуемый вопрос, Любаш, ничего страшного. Да, даже не частного медицинского центра. Кто-то должен оказывать помощь тем, у кого нет денег на платную медицину. — совершенно спокойно произнес ее Ангел, Не рисуясь, не оправдываясь. Просто честно озвучил свою позицию. — Юр. Я тобой горжусь. Твоя позиция достойна уважения. — Если б у братьев Ангелов возникла необходимость осуществлять дальнейшую деятельность на коммерческой основе, уж поверьте, от желающих выступить спонсорами самого современного медцентра, отбоя бы не было. Не пора ли нам перейти к вопросам, ради решения которых мы собственно здесь находимся? — проговорил Игнатов Артем. Отец опомнился, развернулся к рухнувшему в кресло Гаврилову. — Что, крысёныш? Страшно? Разодрать бы тебя на куски. За издевательства над моей дочерью. За попытку ограбить компанию. — Я. Неправда, я никогда. Это все наговор, я ее пальцем не трогал. Про какою попытку ограбления вы говорите, результаты проверки…. — Заткнись. Тебя сдал с потрохами твой же сотрудник — начальник службы безопасности. Записал на диктофон много интересного. В том числе, твою настоятельную просьбу: найти хакера. Такого, чтобы мог взломать защиту банковских счетов Любиной компании. Украденные средства должны были утечь в португальский банк. Реквизиты ты предоставил. Продолжать? Думал, все просчитал? Размечтался вылететь в Рим, потом перебраться в третью страну и безбедно прожить на чужие деньги? Ошибся, крысёныш. Вместо Рима, отправишься в места не столь отдаленные. За попытку хищения в особо крупных размерах. И да, на помощь адвоката не рассчитывай. Нечем тебе за адвокатские услуги платить. Все твои накопления уйдут на возмещение ущерба причиненного региону в результате твоих злонамеренных действий при запуске химкомбината. Помнишь, тот случай? — Любовь Николаевна, приказы и списки готовы. — к ней пробралась помощница с синей папкой зажатой подмышкой. — И там… Там пришли, в полицейской форме, и в штатском. Антона Андреевича спрашивают, вроде куда-то забрать хотят…. — Ну и хорошо. Пусть ставит подпись, что информирован о снятии с должности. Хотя, если не поставит, какая разница. Передайте тем людям: могут прямо сейчас забирать, куда хотят.

* * *

Так уж совпало: в момент появления в кабинете оперуполномоченных, Гаврилову на телефон посыпались уведомления банков о блокировке его личных счетов. Он обезумел. Стал прилюдно вести себя так, как позволял себе лишь оставаясь с Любой наедине. Заорал благим матом, в клочья разорвал бумажный лист, протянутый ему лейтенантом полиции, швырнул обрывки бумаги, в лицо Любиному отцу. Сотрудники правоохранительных органов церемониться с Гавриловым не стали: надели наручники и повели на выход из кабинета. Злорадство в Любиной душе шевельнулось. Не без этого. И еще, вот теперь она знала наверняка — этого урода больше никогда не увидит. Чувствовала на подсознательном уровне. — При хорошей доказательной базе, на пять лет возможно натянуть. Но думаю, тут условным сроком закончится. Напишет явку с повинной, начнет активно сотрудничать со следствием, и так далее. — заметил Андрей, глядя вслед уходящему под конвоем, ссутулившемуся Гаврилову. — Условный срок меня не устраивает. Только реальный. Хотя, самое страшное наказание для него — потеря денег. Можно с уверенностью сказать — денег у крысеныша не останется. Останется только жалкая халупа на окраине, он пытался ее продать, но не успел. А после освобождения ему поступит предложение от которого он не сможет отказаться. Чтобы не смел возвращаться в Москву. И он не посмеет. Ему подробно объяснят, чем чревато возвращение. — хмуро произнес Любин отец. Ей понятно, отчего он хмурится. Непросто ему свыкнуться с мыслью: насколько сильно обманывался, безгранично доверяя зятю. Ничего, свыкнется…. — Андрей! — Люба вскинула голову, — в случае если Гаврилова осудят, мы сможем сразу после расторжения брака, подать исковое заявление на лишение родительских прав? — Подадим и лишим. — уверенно ответил юрист. Ну а дальше…..Она искренне благодарила друзей Юры, поддержавших её в трудный момент. Вскоре, большая часть группы поддержки, покинула офис компании. Остались лишь Юра и его брат Роман, да те из ребят, кто принимает на себя руководство департаментами, а так же временно исполняющий обязанности гендиректора — Артем, ну и отец, разумеется. Артем занял место за рабочим столом, просматривал текущую отчетность, делал пометки в свой айфон. Люба подсела сбоку, занялась подготовленными помощницей приказами и списками. Отец о чем-то беседовал с Юрой. Негромко. Она напряглась. Вдруг отец наговорит Юре лишнего? Он может. — Люб. Закончишь с бумагами и езжайте- ка к детям. Уступлю вам свою машину, в выходные приеду с братом Сережкой, заберу. Здесь разберемся без вас. — предложил Артем, заметив, как она то и дело поглядывает на Юру и отца. — Спасибо, Артем. К детям было бы здорово, но помимо всего, нужно еще с вещами Гаврилова разобраться. Избавиться от них. — Люб. Поверь, Николай, в огромным удовольствием возьмет на себя руководство процессом. Вычистит так, что не только вещей, и воспоминания о Гаврилове не останется. Так что, заканчивай и езжайте спокойно. — Артем. Вы — лучшие. Как же мне повезло…. — Мы такие, да. Скромные и красивые. Летите уже, Ангелы….. Она поднялась с кресла, подошла к папе и Юре, все еще продолжавшим разговор. — Не помешала? — Ну что ты, Любаш. Как ты можешь помешать? Никаких особых тайн в нашей беседе нет. Твой отец настойчиво утверждает, что для вас с Машей будет лучше, если вы переберетесь в Швейцарию, вместе с ним. Я говорю ему: ты сама решишь, что лучше, для тебя и дочки. — Я останусь с тобой, Юр. Ты — это самое лучшее, из возможного. Для меня, и для дочки. Компанию, как и говорила, с удовольствием верну основателю. Не нужна она мне. И без компании на достойную жизнь заработаем. — Я тебя не подведу, хорошая моя. Ты никогда не пожалеешь о своем решении. Слово Ангела. — Я знаю, Юр. Ты тоже никогда не пожалеешь, о том, что связал со мною свою жизнь. Никогда, не пожалеешь. Юр, Ром, Артем говорит, в нашем присутствии больше нет необходимости. Можем ехать домой. На автомобиле Артема, он любезно предлагает, воспользоваться. — На такси доберемся, Любаш. Не станем злоупотреблять любезностями. — Согласен. Вызываю такси, спускаюсь вниз, ожидать машину. — поддержал брата, Роман. — Значит лишаете меня предлога