Орит Гадиш, председатель консалтинговой компании Bain & Co, считает своим долгом «задавать сотни вопросов», поскольку она понимает, что это единственный путь к решению наболевших проблем в работе и частной жизни. Орит усвоила это еще в детстве, в Израиле. Ее отец «интересовался всем подряд и предпочитал больше слушать, чем говорить», а мать «всегда спрашивала о том, что вызывало у нее любопытство». Гадиш еще до того, как пошла в школу, сжилась со своим «природным любопытством», а в школе с первого дня постоянно поднимала руку и задавала не один, а два и больше вопросов по любой теме. К окончанию восьмого класса она настолько отточила этот навык, что классный руководитель написал ей в табеле: «Орит, всегда задавай свои два вопроса, даже три или четыре. Оставайся такой же любознательной». Через всю профессиональную жизнь Гадиш пронесла уверенность, что задавать правильные вопросы — это единственный способ создавать настоящую ценность на любом уровне и в любой позиции.

Использовать образовательные технологии, чтобы вспомнить ответ. В эпоху электронных средств обучения стало возможно совместить прежде несовместимое, когда речь идет о подготовке к стандартизованным тестам, считают Энн Кристенсен и ее коллеги. Пожалуй, важнейшая системная проблема школьного образования — это модель, которая унифицирует учеников, предписывая, что все дети определенного возраста должны обладать одинаковыми знаниями и навыками. Но даже в рамках этой устаревающей модели учитель способен реализовать индивидуальный подход к каждому из трех десятков учеников в классе благодаря технологическим решениям, позволяющим легко выявить, какой материал вызывает у конкретного ученика затруднения, и, соответственно, скорректировать его подготовку. Если классные руководители начнут шире использовать электронные средства обучения для подготовки к стандартизованным тестам, у них останется больше времени на развитие учебных навыков более высокого уровня. Когда не нужно на уроках сажать весь класс проходить пробные тесты с вариантами ответов, учитель из вьючного животного превращается в проводника на пути к знаниям.

Проектная система обучения. Выше я упоминал школу Workshop, где применяется такой подход. Сама по себе идея проектного обучения не нова — она лежит в основе таких известных педагогических практик, как метод Монтессори, и образовательных программ фонда International Baccalaureate. Этот подход опирается на развитие любознательности у учащихся. Анджелина Столл Лиллард пишет о системе Монтессори: «Она достаточно открыта, чтобы эволюция интересов и учебных навыков происходила естественным путем. От учителя в системе Монтессори требуется не ставить перед детьми вопросы, а только стимулировать их воображение, чтобы у учеников формировались собственные вопросы». Она приводит многочисленные данные исследований, подтверждающие, что «обучение, основанное на подобных интересах, значительно лучше строящегося на чужих интересах»{10}. Десять лет назад, исследуя опыт новаторов, Клейтон Кристенсен, Джефф Дайер и я выяснили, что около половины из них учились в школах с проектной системой, а у многих других родители или бабушки и дедушки поощряли творческие проекты или же занимались похожей общественной деятельностью, обеспечивая ребенку пространство для творчества за пределами школы.

Разумеется, ввести такое изменение на уровне отдельного класса, а не всей школы проблематично. Чаще встречаются частные школы, созданные специально для внедрения новых методик на практике. Например, независимая школа High Tech High была открыта более пятнадцати лет назад на грант от фонда Билла и Мелинды Гейтс, потому что многие компании Кремниевой долины сочли, что проектное образование лучше справится с подготовкой будущих кадров для инноваций. Сейчас на основе этой школы выросла уже целая система из тринадцати школ с двенадцатилетним образованием, где обучается более пяти тысяч человек. Суть проектного подхода в том, что каждый ученик выбирает интересные для себя проекты, выполнение которых требует освоения различных навыков и информации. Сосредоточившись на увлекательном проекте, ученик получает мотивацию изучить материал и всегда хорошо осознает, зачем ему нужны те или иные знания.

Стоит подробнее рассказать об истории школы Workshop. Она выросла из внеклассной программы одного из преподавателей, Саймона Хогера: он предлагал ученикам после уроков работать в гараже с автомобилями, в частности устанавливать гибридные двигатели на старые машины. Хогер вспоминает, что у участников программы «неожиданно появились реальные задачи, которые побуждали их изучать школьные предметы в свободное от занятий время. Больше всего меня поразило, что в гараже ребята усваивали больше, чем в классе на моих же уроках»{11}. Неплохой пример для учителей, которые заинтересованы в проектном подходе, но не готовы выступать против школьной системы: разработать программу внеклассных занятий на принципах проектного подхода, может быть, даже получить грант на ее развитие. Не менее важно, что педагоги, уже занятые внеклассными мероприятиями, — руководители школьных театров или музыкальных ансамблей, тренеры спортивных команд и так далее — могут посмотреть на свою работу свежим взглядом и увидеть в ней основу для того, чтобы заинтересовать школьников.

Другими словами, обучение, ориентированное на задачи, важно и в школе, и в работе, и в жизни. Это хорошо понимает Питер Диамандис, основатель и председатель фонда X-Prize. На недавнем заседании Innovation Partnership Program его спросили: «От чего зависит будущее образования?» Ответ Диамандиса, отца двоих детей, говорит о многом: «Я хочу научить своих детей задавать правильные вопросы и вдохновляться трудностями. Будущее образования определяется только этим — стандартные модели заучивания и зазубривания скоро перестанут быть нужны. У нас будут информационные системы, которые справятся с этим за нас. А нам понадобится задавать правильные вопросы о том, что нас вдохновляет смотреть на мир с интересом и исследовать его».

По моему опыту, когда педагог специально создает условия, способствующие тому, чтобы его ученики задавали вопросы, это вдохновляет. Посмотрим, например, на Room 13 («Кабинет 13») — модель внеклассных занятий, которая случайно появилась в одной из шотландских школ в 1994 году, а теперь используется во всем мире. Номер 13 был у кабинета, который предоставили художнику Робу Фэйрли в начальной школе Каола по годичному гранту. Фэйрли оказался отличным учителем: он учил не только рисовать, но прежде всего думать. Создавать произведение искусства, объяснял он детям, не значит воспроизводить то, что видишь; это способ исследовать то, что видишь, и благодаря этому рождать нечто новое. Когда срок гранта истек, ученики стали упрашивать Фэйрли остаться, но для этого нужно было найти средства на содержание студии. Решение было простым и гениальным — сделать студию коммерческим предприятием: средства, вырученные от продажи работ учеников, полностью окупали стоимость материалов и уроков.

Это вывело проектно-ориентированный учебный процесс на совершенно новый уровень. Room 13 руководят ученики, а художник — их наемный работник. Ученики сами решают, как расходовать средства студии.