не ожидал, — коротко пожал я плечами. — Видимо ты сегодня слишком соблазнительно выглядела.

— Ага. И таблетки против депрессии здесь ни при чем, — лукаво подмигнула она, присаживаясь за стол напротив меня. — Вижу, тебе они уже не нужны?

— Что есть, то есть, — довольно улыбнулся я в ответ, закончив приводить в порядок свою одежду.

— Я не против подобных… ммм… неожиданностей, — протянула многозначительно она. — Но все же нам не стоит рисковать. В любой момент в кабинет мог кто-нибудь войти, и получилось бы неудобно. Ты так не думаешь?

— В следующий раз буду закрывать дверь на замок, — хмыкнул я в ответ.

— Вот как, — задумчиво смерила она меня взглядом. — И тебя не смущает тот факт, что я намного старше тебя?

— Разве? — театрально удивился я. — Как по мне, так ты еще та молоденькая штучка. К тому же, у меня простой подход. Если девушка возбуждает, то кому какая разница, сколько ей лет? Мне уж точно по барабану. Или ты что-то имеешь против?

— Наоборот, — улыбнулась Оля. — Я только за. Мне все понравилось. И даже этот твой «пикантный» момент с грязными словечками. Что-то в нем есть… — закончила она с томным придыханием, —… возбуждающее.

— Это да, — невольно смутился я. — Сам не ожидал от себя подобного. Да. Кстати говоря. Забыл вчера у тебя спросить. Почему ты выбрала меня? Не боишься довериться первому встречному подростку?

— А ты знаешь еще кого-нибудь, кто имеет доступ к аномалиям? — снисходительно посмотрели в мою сторону. — У меня как бы выбора особого нет. Или ты, или я останусь без запаса энергии, а значит, свою способность развить не смогу. Ты наверно хочешь узнать, что за способность у меня и откуда?

— Мне все равно, — безразлично пожал я плечами.

— И это твое желание понятно, — задумчиво продолжила она, не обращая внимания на мои слова. Ее взор блуждал по столу. Кажется, она была растеряна. — И я думаю, будет честно рассказать тебе свою историю.

— Не стоит. Мне она не интересна, — поморщился я в ответ.

— Семь лет назад я жила вполне обычной жизнью провинциальной красотки, — начала она с грустью в голосе. — Моя семья хоть и аристократы, но низкой ступени. Проживали мы в Ронецке, нынешней столице повстанцев РМГ.

— Я же сказал, что мне это не интересно, — недовольно поморщившись, я попробовал остановить ее исповедь.

— У нас шла обычная жизнь, — кажется, она меня либо не услышала, либо проигнорировала. — Смешно, но я собиралась стать политиком, но все резко изменилось.

— Еще раз. Мне эта история не интересна.

— Как ты уже знаешь, в те времена Ильгаз решил сменить курс страны, и собирался порвать с Империей. — М-да. Мои слова здесь бесполезны. Кажется, кого-то явно понесло. Ей что, больше выговориться некому? И мне все это терпеть? Оля же невозмутимо продолжала. — У нас в городе были возмущены решением правительства Ильгаза. Большинство было всегда за тесные связи с Империей. Все же многие работали в Шульзаре. Так что, когда некоторые инициативные военные ребята из Империи прибыли к нам в город и активными действиями превратили наше недовольство в захват администраций и правоохранительных органов, все их поддержали. Более того. Многие из полиции, армии и администрации добровольно перешли на сторону мятежа. Народ сплотился против центральной власти. А в ответ Ильгаз решил ввести войска и свою полицию. Началась война. Я тогда мало что понимала, и как полная дура отправилась помогать восставшим добровольцам в качестве медика. Если бы я тогда знала, к чему все приведет, то никогда бы и ни за что не сотворила подобной дурости. В войне нет ничего хорошего. Кровь. Грязь и страх. А еще боль. — Лицо ее стало еще более печальным, а у меня начал раздраженно дергаться глаз. Слушать подобные излияния никакого желания не было. — В одном из боев меня тяжело ранили, я думала что умру. Но нет. Меня спас Андрей Спасский. Бывший профессор, но тогда он, как и я, был обычным врачом. А еще в то же самое время возле наших позиций открылась аномалия. Отреагировать наши не успели. Полезли твари. Много тварей. Как ни странно, но меня спасла артиллерия Ильгаза. Именно они накрыли разлом своим залпом. Вот только залп задел и наш госпиталь. Я чудом снова осталась в живых. Хотя тогда я мечтала о смерти. Для девушки остаться без рук и ног — это приговор. Сейчас в это сложно поверить, глядя на меня, но тогда все так и было. И снова меня спас Спасский. Профессор не пострадал, и более того, смог уговорить прибывших магов, которые уничтожили остатки тварей разлома и закрыли аномалию, отдать ему три трупа самых сильных тварей. Уж не знаю, что он им пообещал, но маги согласились. Затем он вытянул из них эссенцию, нужную для создания сыворотки мутации, и ввел ее мне. Это меня и спасло. Я даже думала, что стану одной из великих магинь, но не вышло. После дикой боли, ведь обезболивающего не было, а трансформация собственного тела — весьма болезненный процесс, я получила сразу две мутации. Одна залечила на моем теле все раны, а также восстановила конечности, а вторая изменила меня изнутри, сделав такой, какой ты видишь сейчас. Я стала слишком озабоченной сексом. Но это телом, а разумом я была против подобного. К тому же, как оказалось, первая мутация перестала действовать со временем. Ее можно вернуть, но для этого нужно много практики и, как ты понимаешь, энергии. Вторая же мутация и вовсе бесполезна. Или даже вредна. Когда я возбуждаюсь, то от моего тела исходят феромоны, которые воздействуют на всех вокруг. Все равно, кто рядом. Девушка, парень, мужчина или женщина, старик или старуха. Работает на всех. И все они жаждут моего тела. Причем, чем дольше воздействие, тем сильнее они желают меня. Если бы не профессор, то наверно я уже давно стала бы кем-то вроде шлюхи на панели или рабыней одного из аристократов. Такой себе секс-игрушкой на привязи. Все же мои феромоны, к сожалению, на магов действуют слабо. Чем сильнее маг, тем слабее действие моей способности на него. Но профессор смог создать эликсир-блокиратор. То что ты ощущал в классе, это лишь слабый эффект после окончания действия блокиратора. Увы. Но когда я вижу личико соблазнительного молодого парня, а точнее, подростка, то мое тело само собой начинает сильно возбуждаться. Но я поклялась сама себе, что рано или поздно, но смогу взять свою суть под контроль. Именно для этого мне нужно много энергии для прокачки своих способностей мутанта. О количестве проблем, которые мне пришлось преодолеть за эти семь лет, я умолчу. Слишком их много. Если бы не профессор со своим зудом исследования моих способностей и зацикленностью на создании новых мутантов, я не выжила бы. Хорошо, что Андрея Ивановича интересует только наука и мутанты, а то боюсь, любой другой на его месте уже давно бы превратил меня в свою подстилку. Увы. Но контролировать свой организм мне очень сложно. Это сейчас, после того как ты помог мне разрядиться и снять напряжение, я могу спокойно об этом говорить. Да и ты сам оказался неплох в этом деле. Я не ожидала такого напора от тебя. Обычно все молодые парни твоего возраста больше десяти минут продержаться не могли. А мне этого мало! Слишком мало. Приходилось потом еще часами истязать свое тело, чтобы достичь хотя бы одной разрядки. Мне бы найти более взрослого мужика, но не выходит. Те, кто старше восемнадцати, у меня вызывают отторжение. Почему так, я не знаю. Профессор сейчас исследует данный феномен, но он и сам понять не может, в чем причина. Возможно, дело заключается в том, что я ощущаю себя не на свой возраст, а подростком…

— Стоп! — не выдержав, наконец сорвался я. Может история и интересная, но мне она зачем? Я что, личный психолог или ее любовник? — Хватит! В двадцать слов уложи суть, и все!

— Эммм… Почему? — растерянно и с обидой посмотрела она на меня.

— Я не твой муж и не твой парень. Мне твоя история нафиг не сдалась, — отрезал я в ответ. — У нас чисто бизнес и общий интерес. Хочешь, чтобы я помог тебе сбрасывать напряжение? Я не против. Самому нужно куда-то девать гормоны. Но это не значит, что мы с тобой задушевные любовники. У нас чисто секс, и не более того. Это понятно?

— Дима, тебе никто не говорил, что ты слишком жестокий? — изобразила она обиженное выражение лица.

— Твои театральные гримасы не помогут. Мы оба понимаем их фальшь.

— А вдруг я искренне?

— «Вдруг» здесь ключевое.

— Я тебе,