Радевший за Конармию Сталин добился отставки «не компетентного» Шорина и убеждал Ленина и новое командование фронта, что враги революции специально создают вокруг Первой конной «атмосферу вражды и злобы». Обилие в Ростове вина объявили «провокацией белых».

В середине февраля, когда грабить было уже нечего и вы пита была последняя бутылка, буденновцы двинулись на покорение Кубани. Началась Егорлыкская операция, в ходе ее произошло самое крупное за всю Гражданскую войну встречное кавалерийское сражение ― 28 февраля у Белой Глины свыше 20 тысяч всадников сшиблись в сабельной рубке, ― завершившееся поражением деникинских войск. Последовавшие затем массовые грабежи в станицах в целом соответствовали ленинской политике «расказачивания».

Однако, с другой стороны, любому командиру известно, что мародерство разлагает войска. Совещание ответственных политработников от 28 февраля констатировало:

«Грабежи, насилия, бандитизм, самоуправство, разбой и убийства бойцами и комсоставом политкомов, расхищение трофеев остаются безнаказанными… Продвижением вперед Конармия уничтожает контрреволюцию, но своим поведением в занимаемых местностях способствует возрождению контрреволюции».

Большевистские уполномоченные всерьез опасались, как бы «буденновщина» не превратилась в новую махновщину. Комиссары периодически перед строем полков расстреливали бандитов, те, в свою очередь, втихую отстреливали комиссаров.

В апреле 1920 года Буденный повел свою армию походным порядком с Кавказского фронта на Польский. За 52 дня конармейцы преодолели 1500 км и в составе Юго–Западного фронта приняли участие в советском контрнаступлении. 5 июня Первая конная прорвала оборону противника, заняла Житомир и Бердичев. Затем, выйдя в тыл 3–й польской армии, заставила ее 11 июня оставить Киев.

Победу отметили новыми погромами и массовыми убий ствами пленных. 18 августа будущий писатель Исаак Бабель (1894―1940), служивший в 6–й кавдивизии, записывал в дневнике:

«Ездим с военкомом по линии, умоляем не рубить плен ных, Апанасенко умывает руки. Шеко обмолвился — рубить, это сыграло ужасную роль. Я не смотрел на лица, прикалывали, пристреливали, трупы покрыты телами, одного раздевают, другого пристреливают, стоны, крики, хрипы… Ад. Как мы несем свободу, ужасно. Ищут в ферме, вытаскивают, Апанасенко — не трать патронов, зарежь. Апанасенко говорит всегда — сестру зарезать, поляков зарезать… Сведения об обороне Львова — профессора, женщины, подростки. Апанасенко будет их резать — он ненавидит интеллигенцию, это глубоко, он хочет аристократического по–своему, мужицкого, казацкого государства».

В дальнейшем советское наступление застопорилось. Пилсудский сумел решить «проблему Буденного». Против подготовленной обороны, насыщенной заграждениями и огневыми точками, лихие кавалерийские атаки оказались бессильны. Проходивший боевую практику в 4–й кавдивизии К.А. Мерецков вспоминал:

«Сражения носили чрезвычайно ожесточенный харак тер. Кавалеристы превращались в пехоту: подскакав к позициям врага, очень редко атаковали их в конном строю, а чаще спешивались и под ураганным огнем, нередко ползая по–пластунски, действовали как егеря. Прорвем одну полосу обороны, но тут же встречаемся со второй, третьей».

После неудачи под Львовом потрепанная Конармия со вершила переход на Южный фронт для борьбы с врангелевцами. В обратном направлении прокатилось по Украине «Батыево нашествие». С первых дней отхода частей с фронта в отдельных группах бойцов начали проявляться нездоровые настроения: «идем почистить тыл от жидов», «идем соединиться с батькой Махно», «бей жидов ― комиссаров и коммунистов». Председатель Чрезвычайной следственной комиссии Г.Н. Мельничанский доносил:

«В Прилуках убито 21 человек, 12 раненых и много изна силовано женщин и детей. По рассказам обывателей, женщины насиловались на улице на глазах у всех, многие из девушек покрасивее взяты в обоз. В Вахнавке 20 убито, количество раненых и изнасилованных неизвестно и сожжено 18 домов». Руководство Киевской губернии 14 октября жаловалось председателю Совнаркома Украины: «В Таращан–ске ограблению подверглись все жители, совработники и даже совучреждения. Общая численность убитых 150…»

В конце октября пришлось арестовать и отдать под три бунал несколько сот бойцов и командиров 6–й кавалерийской дивизии (в составе этой славной дивизии имелась отдельная венерическая рота имени Семена Буденного), в том числе «аристократа» Апанасенко, сто сорок человек приговорили к расстрелу.

В ходе начавшегося 28 октября 1920 года наступления Южного фронта Конная армия была введена в прорыв с Каховского плацдарма с задачей отрезать противнику пути отхода в Крым через Чонгарский перешеек. Войска Врангеля в этом сражении потерпели поражение, однако советская кавалерия действовала вяло, и главные силы белых сумели уйти на полуостров. В решающих боях за Крым Фрунзе использовать Первую конную не рискнул и выпустил ее из резерва, только когда исход сражения был совершенно ясен. С конце ноября буденновцы без энтузиазма занимались «выколачиванием продразверстки» и борьбой с повстанцами Махно, при этом зачастую перебегая от одной противоборствующей стороны к другой. Так, друг командарма орденоносец Г.С. Маслаков увел к махновцам целый полк.

В мае 1921 года Буденный был назначен членом Военно го совета Северо–Кавказского военного округа. Туда же перебазировалась Первая конная армия. Семену Михайловичу поручили ликвидировать Кубанскую повстанческую армию и умиротворить не желающие «расказачиваться» станицы, для чего в сентябре в его руках было сосредоточено командование всеми войсками Кубано–Черноморской области. На новой должности командарм первым делом (Приказ № 1 от 28 сентября 1921 года) приказал расстрелять 56 заложников и предупредил, что «осиные гнезда кулачья Советская власть выжжет без остатка ураганом артиллерийского огня».

«Прибежал он на воеводство ранним утром, в самый Михайлов день, и сейчас же решил: «Быть назавтра кровопроли тию». Что заставило его принять такое решение — неизвестно: ибо он, собственно говоря, не был зол, а так, скотина».

Больше года в поте лица трудился Буденный, организуя карательные экспедиции и показательные расстрелы «пособников», семей повстанцев и заложников. Только в Ейском отделе и всего за два месяца расстреляли 680 человек, из них лишь 90 были повстанцами.

В конце 1922 года военное положение в Кубано–Черноморской области было снято, а Семен Михайлович стал за местителем командующего округом. За «активное участие в борьбе за диктатуру пролетариата» и личный героизм легендарный командарм был награжден тремя орденами Красного Знамени на грудь, одним орденом на верную шашку и еще одним ― на револьвер.

В октябре 1923 года Первую конную армию расформи ровали, Буденного назначили помощником Главкома по кавалерии и членом РВС СССР. С апреля 1924 года ― инспектором кавалерии РККА. Генерал А.А. Брусилов (1853―1926) вспоминал:

«Сам по себе вахмистр Буденный ко мне всегда относился очень почтительно, только жаль, что еле–еле умел подпи сывать свою фамилию, и за него писали статьи и приказы другие, даже и офицеры–академики, сумевшие затушевать свою «белую кость» и подладиться к коммунистам».