Гоша кое-как доучился до девятого. Затем пошел учиться в ПТУ на шофера. После первого курса загремел в колонию. Вернулся. Восстановился в училище. Получил диплом. Устроился работать водителем автобуса. Через несколько лет снова сел. Валера писал ему письма, посылал чай и сигареты…

Они были такими разными, эти двое мальчишек, парней, мужчин, как волк и ягненок, но это не мешало их дружбе.

Леша отлично выспался и чувствовал себя прекрасно. Перед работой он заехал в тренажерный зал. Коляна, к счастью, там еще не было, и никто не укорял Назарова за то, что он вчера не явился для повторного измерения давления.

Отлично позанимавшись, Леша принял душ и поехал на работу. Он планировал прибыть туда к девяти, но попал в пробку и опоздал на четверть часа. Когда вбежал в кабинет, Сказка восседал за столом и пил кофе. Товарища он встретил фразой:

– Не король ты, Назар, не король!

Леша сначала шумно выдохнул – запыхался, затем попил воды из графина и только после этого спросил:

– Что за идиотское замечание?

– Считается, что точность – вежливость королей, а ты опоздал на двадцать минут. Я ж явился на работу вовремя. Намек ясен?

– Ясен. Но ты, Сказка, обычный мент, как и я. – Леша потрогал чайник, он оказался горячим. – Кофейку выпью, – сказал он, быстро приготовив напиток.

– Чего опоздал-то?

– Да в пробку попал.

– Я всегда говорил – машина в наше время не роскошь и даже не средство передвижения, а обуза. Поэтому и не покупаю.

– Я тебе напомню об этом, когда ты меня попросишь матушкин урожай с дачи перевезти.

Сказка показал Леше язык. Назаров не выдержал – рассмеялся.

– Какой же ты, Витек, еще ребенок.

Сев напротив него с чашкой, Леша спросил:

– Как прошла вчерашняя встреча с вдовой?

– Нормально, – ответил Витек, сразу став серьезным. – Женщина была на удивление спокойной. Этим она мне очень понравилась.

– Может, ее не сильно расстроила смерть супруга?

– Да нет, глаза красные были. Ясно, что много плакала. Но при мне держалась молодцом. Без истерики ответила на все вопросы. И что самое главное – сказала правду.

– Это ты о чем?

– Говорят о покойниках либо хорошо, либо никак. Так вот, вдова не пыталась обелить своего мужа. И когда я спросил, имел ли он врагов, она сказала: «Врагов, не знаю, но Рамиля многие не любили. И было за что!»

– И за что же?

– По словам вдовы Файзарова (ее, кстати, зовут Тамарой), он со многими поступал некрасиво. Особенно нехорошо с бывшей женой, Светланой Зарубиной.

– Отобрал у нее часть жилплощади, знаю.

– Вот именно. Тамара была против. Уговаривала Рамиля оставить все Светлане, ведь квартиру та получила, как детдомовка. Ясно, что раз Файзаров был там прописан, то имел право на половину, но это по закону, а по совести…

– Да, да, ясно.

– В общем, наш покойничек оказался лишен благородных побуждений. А еще он был конфликтным и умудрялся ругаться даже с такими добряками, как Валерий Иванов.

– А вот с этого момента поподробнее.

– Конфликт произошел незадолго до убийства. Поцапались Иванов с Файзаровым на работе, и тот, придя домой, рассказал об этом жене.

– Из-за чего сыр-бор?

– Из-за приемной дочери Файзаровых, Нелли.

– Что с ней не так?

– С ней как раз все в порядке. Милая девочка, музыкальная, учится хорошо. На танцы ходит. Тамара не нарадуется на нее. А вот Рамиль девочкой был постоянно недоволен. Придирался по пустякам. И часто наказывал.

– В угол ставил?

– Если бы только это. Порол ремнем. Да с такой силой, что у девочки оставались на теле кровоподтеки. Их заметила преподавательница по танцам и сообщила куда следует.

– А куда следует?

– В «Семье» есть отдел, следящий за тем, как обращаются с усыновленными детьми. Типа соцзащиты. Вот туда учительница и позвонила (телефон ей оставила одна из проверяющих). Файзарова сразу поставили на учет.

– Как у них все круто…

– Да, да, там не забалуешь. Один раз родитель провинился – ему выговор с занесением в личное дело. Еще раз облажался – ребенка отбирают, а самого в черный список. То есть даже если ты очень захочешь усыновить еще кого-то, тебе не позволят.

– Что ж, понятно. Значит, Рамиль был у них на учете?

– Судя по списку, который по моей просьбе вчера был выслан на электронную почту, нет. Но головомойку ему устроили. Сначала Валерий, затем Милана.

– И Милана на него собак спустила?

– Совершенно верно. Даже пригрозила увольнением.

– А мне она сказала, что ругалась с ним из-за липовых отчетов, которые он клепал для Феофанова.

– По словам Тамары, досталось Рамилю от начальницы не из-за этого. Она очень демократичный босс и добрый, понимающий человек, но когда дело касается насилия над сиротами, становится на себя не похожей.

Леша вспомнил вчерашний разговор с Миланой и кивнул. А Витек заговорил о другом:

– Ты просил пробить по базам водителя Черемушкиной Касаткина. Зачем?

– Он находился рядом с местом преступления.

– Рядом с этим местом кто только не находился! За забором стройплощадки пешеходная зона и автомобильная дорога. Поэтому он монолитный. Чтоб извне никто не проник на стройку. Так твой Касаткин никак не мог туда просочиться. А значит, он вне подозрений.

– Ты пробил его по базам или нет?

– Пробил.

– И?

– Имеет две судимости. Первый раз попал в колонию за драку, будучи еще подростком. Второй раз угодил за решетку четыре года назад. За сущую ерунду. Украл какую-то автозапчасть, а влепили ему за нее три с половиной года.

– Надо же… Я думал, Касаткин за убийство сидел. Как минимум за покушение. А оказывается, за кражу.

– У него такой кровожадный вид? – поинтересовался Витек.

Леша не рассказывал ему о Психе и сейчас не собирался. Он пожал плечами и перевел разговор на другую тему.

– А что за гусь Феофанов? – спросил он у Сказки.

– Гусь с перебитым крылом, – хмыкнул тот. – О Феофанове ничего плохого сказать не могу. Он чистенький.

– Удивительно.

– Почему?

– Явный браток. И крылышко, похоже, повреждено пулей.

– Не все попадались…

– Согласен. И все же надо покопаться в прошлом этого образцово-показательного гражданина. Не нравится он мне!