Спозаранник задумался.

— Вы уверены, что правильно его поняли, Зураб Иосифович?

— Да куда уж правильней…

— Печально, — вздохнул Глеб, покидая кабинет.

В курилке весело болтали Завгородняя и Железняк. Обе улыбнулись мне, не прерывая свою трепотню.

— В «Фишке» — там топота одна, — увлеченно рассказывала Света, — андеграунд, злачное место. Я ему говорю: куда угодно, только не в «Фишку»! Уж лучше в «Манихани» или в «Пещеру»…

Я так и застыл с зажигалкой. Огонек зажигалки трепетал как душа грешника.

— Вах, Светик, что ты сказала, да?

Обе девушки уставились на меня с изумлением и некоторой опаской. Зажигалка нагрелась, обожгла руку… Я чертыхнулся и повторил вопрос:

— Ты сказала — «Пещера»? «Пещера», да?

— Ну да, Зураб, — усмехнулась Завгородняя. — Странно, что ты не знаешь об этом клубе — очень прикольное место, тусовочное.

— Света, — приложил я руку к сердцу, — обещай, что ты сегодня же разделишь со мной радость от посещения этого замечательного клуба!

Завгородняя фыркнула.

— Князь, извини, не могу разделить твою радость — иду в другое место. Но показать тебе, где «Пещера», — запросто… Что это ты вдруг заинтересовался?

— Спецзадание, — уклончиво ответил я.

* * *

Без Светы я бы и правда не нашел эту «Пещеру». Вроде бы она в центре города, недалеко от Лиговки. Но попробуй догадайся, что этот фешенебельный модный клуб находится за железной дверью внутри поросшего сорняками земляного холма. Кажется, там было когда-то бомбоубежище… Потом — бомжеубежище, потом — клуб. Все логично и исторически корректно.

Я выпил уже вторую бутылочку пива «Миллер» и сел от барной стойки ближе к танцполу, за свободный столик.

— Дай мобильник, пожалуйста, маме позвонить, — подбежала ко мне фигуристая красноволосая девочка лет пятнадцати с пирсингом в носу. Подняла на меня глаза и восхищенно присвистнула: — Баскетболист?

— Почти, — улыбнулся я, протягивая свой «Эрикссон».

— Я Настя, — сказала девочка.

— Я Зураб.

— Можно, с тобой посижу? Я сейчас, мигом.

Крошка убежала с моим мобильником.

Я вдруг подумал, что всегда испытывал неприязнь к герою набоковской «Лолиты». Но, наверное, наступает возраст, когда этот парень становится тебе как никогда понятен.

— Спасибо, — прыгнула в кресло рядом со мной Настя. И вновь уставилась на меня восхищенным взглядом.

Стоп…

При виде тебя, детка, я вспоминаю свою дочь Лауру и ее подруг…

— Ты откуда приехал, Зураб?

— Из Грузии.

— А почему один?

Я пожал плечами.

— Возьми мне «Мартини».

Я подумал, что не разорюсь…

Настя, покачиваясь под музыку, прислонилась головой к моей груди. Малышка, хоть я и вспоминаю про свою дочь, но ведь ты — не она, правда? Ты с маленькими упругими грудками, с узкими плечиками, с маленьким крепким тельцем, с дурацким пирсингом в носу — о, как дядя Зураб разволновался, да? А это что? Видеокамера, возле прожектора, над танцполом. Еще одна…

— Кацо! — скомандовал кто-то.

Я повернул голову.

Два круглолицых румяных крепыша в черных костюмах, похожие, как близнецы. Чуть поодаль — смуглый худой брюнет с вдавленными глазами.

— Наш клуб — частная территория, и вам может быть отказано в праве присутствовать здесь без объяснения причин, — отчеканил один крепыш.

— Так что съебывай, — добавил другой.

Я помог Насте сойти с танцпола и внимательно вгляделся в охранников.

— Если нетрудно, назовите хоть одну причину…

— Здесь не место журналистам, особенно тем, кто работает в «Золотой пуле».

— Почему вы решили, что я оттуда?

— Догадайся.

Мобильник — «позвонить маме»… Пробивка через GSM — «Эрикссон» зарегистрирован на «Золотую пулю».

Неплохо у них дело поставлено. Я оглянулся — Насти рядом уже не было… Да, совсем неплохо дело у них поставлено.

— Правильно мыслите, — подтвердил первый крепыш. — Рекомендуем вам освободить помещение.

— Иначе говоря, пиздуй отсюда, — добавил второй.

Смуглый и худой молчал.

Я осторожно кивнул, приподнял руки и повернулся ко второму крепышу:

— Извините, да?

— Ну что еще? — презрительно скривил губы тот.

— У вас соринка…

Сжав двумя пальцами нос охранника, я произвел еле заметный финт. Крепыш влетел лбом в барную стойку и огласил помещение визгливыми матюгами. Его товарищ быстро сунул руку под пиджак… Определенно, не за сигаретами или визиткой. В принципе, у меня была целая секунда или полторы, чтобы его уработать. Но не за этим же я сюда пришел.

— Мне нужен Чабан, — сказал я. — А меня зовут Князь.

— Так бы сразу и говорил, — еле заметно улыбнулся третий, тот, что с вдавленными глазами.

— Почему ты сразу не сказал мне, что пришел от Марата? — спросил меня Чабан в своем кабинете.

Я пожал плечами:

— Хотел сперва присмотреться.

Чабан на первый взгляд казался тщедушным — килограммов пятьдесят живого веса. Но я-то видел, что он свит из одних узлов и жил. Я подумал, что в драке он опасен. Очень опасен.

А выправка военная… Наверняка за плечами — ГРУ. Алжир, Йемен, Афган, Абхазия? Скулы азиатские. Смуглый до черноты. Но по-русски говорит без акцента.

Чабан поймал мой взгляд и усмехнулся:

— Пойдешь к нам на службу? Поучишь для начала уму-разуму бестолочей-охранников. Рекомендация Марата для меня много значит. Материальные вопросы решим вмиг.

Я покачал головой:

— Нет, дорогой. У меня совсем другая работа.

Чабан кивнул: понимаю, мол, и не настаиваю.

Стена его кабинета была уставлена мониторами.

Чабан пощелкал одним из пультов. На самом большом мониторе я увидел верзилу в расстегнутой белой рубахе, с цепью на мохнатой груди. Рядом с ним — юная смазливая девица. Бог мой, это же мы с Настей! Вот мы танцуем, вот ко мне подходят два крепыша, чуть поодаль стоит Чабан…

Он улыбнулся (опять едва-едва):

— Завтра Марата переводят в больницу Газа. Приходи в полночь к Александро— Невской Лавре. Тебя будет ждать черный джип «Мицубиси». Не бери с собой никаких документов. И оружия тоже не бери, не надо.

— А диктофон можно?

Подумав, он кивнул.