Амит объяснил, каким образом можно стационарный компьютер превратить в открытую книгу и что техники с элементарными знаниями межсетевого протокола интернет-адресации без труда могут засечь точное место, откуда проистекала активность пользователя терминала.

Амит пробирался через скопление компьютеров, напряженным взглядом тщательно просматривая зал, — лица, помещение первого этажа с выходом на улицу, эскалаторы…

— И куда теперь?

— Туда, куда можно благополучно убраться отсюда и прочитать транскрипцию. Но сначала мне надо позвонить.

Он показал глазами на секцию таксофонов у входа.

И вновь Енох ответил после двух гудков.

— Привет, это я, — громко сказал в трубку Амит, стараясь перекричать галдеж снующих по автовокзалу пригородных пассажиров. — Нашел что-нибудь?

— Нашел. Много. Есть кое-что интересное для тебя, — отбросив формальности, сказал агент «Моссада». — Есть новость хорошая и плохая.

Пальцы Амита сжали трубку.

— Давай с хорошей.

— Даю: «танк» тебя не вычеркнул.

— Камень с души.

— Давай плохую.

— Картинка, что ты мне прислал. Внешний контрагент. Думаю, на чем он специализируется, говорить тебе не надо.

Пальцы еще крепче сжали трубку.

— Ликвидации?

Стоявшая совсем рядом Жюли округлила глаза.

— И не только.

Его обеспокоенный взгляд скользил по лицам, выискивая подозрительные, в частности человека со свежей раной на голове.

— Тебе удалось раздобыть имя?

— Да ладно, Амит, ты же знаешь, как эти парни работают.

— Знаю. Кличка и анонимные счета в банке — режим «полного отрицания».

— Вот-вот, — сказал Енох. — Я засек нездоровую активность: запросы на тебя в различные бюро кредитной информации, иммиграционные конторы, на место работы. Причем это не наши. Кто-то со стороны пытается тебя отследить.

— А ты можешь их отследить?

— Пытался. Бесполезно. Хвосты рубят быстрее, чем за минуту. Но о тебе он знает все.

— Выходит, ему помогают?

— Изо всех сил.

— Здорово, — проворчал Амит. — Ты ведь знаешь равви Аарона Коэна?

— Кто ж его не знает.

— У меня такое чувство, что он имеет к этому отношение. Интуиция. Я сегодня выяснил, что он ни с того ни с сего вдруг сорвался в Египет. Ты не мог бы выяснить, куда именно и зачем?

Усталый вздох на том конце.

— Попробую…

— Ты просто лучше всех. Я перезвоню.

Амит повесил трубку и повернулся к Жюли.

— Пошли.

Они спустились по эскалатору на главный этаж, и Амит повел в направлении, противоположном тому, откуда они пришли на вокзал. В этот день смена событий происходила столь стремительно, что Жюли вдруг почувствовала, как она устала.

— Сбавь обороты, — попросила она, потянув Амита за мощную руку. — Мы же там парковались, — добавила она, показав за спину.

— Про мою машину забудь. Ее наверняка тоже ведут. Возьмем такси.

Ватикан

Покинув базилику через служебный вход, Донован со всех ног припустил по виа дель Фондаменто. У него не было мобильного позвонить Шарлотте в номер и предупредить ее, что Мартин заманил их в ловушку. Не было уже и времени возвращаться в казарму швейцарских гвардейцев за помощью.

А хуже всего то, что у него не было оружия.

Оставалось лишь надеяться, что портье гостиницы остановил чужаков на входе в здание или, по крайней мере, вызвал охрану, заметив нечто подозрительное.

На площади Святой Марты стайка монашек рассыпалась в стороны, заохав, когда Донован сломя голову пронесся мимо.

Задыхаясь, он подлетел ко входу гостиницы, рванул на себя дверь и кинулся в вестибюль.

— Вызывайте охра… — крикнул было он в направлении закругленной стойки регистрации.

Однако за ней никого не оказалось. Донован навалился грудью и просунулся в конторку, надеясь, что портье в дежурке, просматривающейся через открытые двери слева и справа.

— Ау! — закричал Донован, не видя никого. — Эй!

И тут взгляд его привлекли отражения от блестевшей красной лужицы на плитке пола под столом. Портье раскинулся на спине, в безжизненных глазах застыл ужас, во лбу — аккуратное отверстие.

Донован отпрянул назад, грудь его бешено вздымалась и опускалась.

Блок мониторов камер наблюдения, тем не менее, был в работе, и на замкнутом контуре второго этажа Донован заметил крупного мужчину, тащившего к лифту битком набитый тюк для белья. Сегодня на нем не было лабораторного халата: отец Петр Квятковски, или как его там, нацепил серую униформу подсобного рабочего.

Донован испугался, что опоздал. Совсем рядом находились ворота Петра, а также Колокольная арка. Если Мартин устроил бандитам легальный въезд в город, они беспрепятственно минуют выставленные там посты швейцарских гвардейцев. Затем пару быстрых поворотов на виа Грегорио VII — и ищи ветра в поле.

Но если попробовать прямо сейчас предупредить гвардейцев, они могут успеть задержать нарушителей до того, как те попытаются улизнуть из города. Донован потянулся к телефону на стойке и схватил трубку. Провод был перерезан.

На мониторе только что закрылись двери лифта. Он услышал, как за спиной пришел в движение механизм.

А не полагается ли портье иметь при себе оружия? Яростный взгляд метнулся к телу: темно-синий блейзер портье распахнулся, очевидно, когда он ударился о пол. Не видно ни подмышечной кобуры, ни поясной.

Взгляд Патрика лихорадочно метался в поисках чего-нибудь похожего на оружие. Дальняя стена — красный огнетушитель и жуткого вида большой топор, закрепленные на пожарном стенде за стеклом.

Как только двери лифта расползлись, Донован выскочил из-за угла с огнетушителем наперевес и направленным прямо перед собой раструбом. Отлично видя Квятковски, Донован повернул рычаг (чеку он выдернул заранее) и направил струю фосфата аммония прямо ему в лицо.

Ошеломленный киллер буквально на мгновение припозднился с реакцией — руки его взметнулись к лицу уже после того, как химикаты въелись в глаза. С криком он повалился на пол, одновременно вытолкнув парусиновый тюк на Донована и сбив его с ног.

Донован отбросил огнетушитель и потянулся за пожарным топором. Вскочив на ноги, он обежал тюк, сунул свободную руку в лифт и, не глядя, ударил по щитку с кнопками. Квятковски уже поднимался на ноги и тер глаза, отчаянно пытаясь хоть что-то рассмотреть.