Можно было бы ожидать, что в зале, где каждый желает победы своего кандидата, все будут оспаривать правомочность выдвижения Лиссы. Однако это оказалось не так — в особенности потому, что далеко не все здесь принадлежали к королевским семьям. Как я уже говорила, морои со всего мира съехались сюда, поскольку предстоящие события должны были в большой степени повлиять на их будущее. И многие из них с интересом поглядывали на эту девушку Драгомир, принцессу, оставшуюся единственной в своем роду, к тому же якобы могущую творить чудеса. Они не выкрикивали ее имя, но многие отстаивали ту точку зрения, что она имеет право представлять свою семью. Я подозревала, что кто-то из простого народа поддерживал ее просто в пику королевским мороям. Молодая пара, на которую вначале так напирала леди Бадика, была не единственной, кем помыкали вышестоящие.

Больше удивляло то, что часть королевских особ встали на сторону Лиссы. Значит, безусловно, преданные своим семьям, не все они были настолько бессердечными и эгоистичными, чтобы занимать позицию молчаливого соглашательства. Многие оказались не лишены представления о том, что плохо, а что хорошо, и считали, что если закон на стороне Лиссы, то она имеет все права. Вдобавок некоторые королевские морои просто любили и уважали ее. В частности, Ариана защищала право Лиссы быть выдвинутой, несмотря на то что это создавало ей же конкуренцию. Ариана хорошо знала законы и, без сомнения, понимала, что брешь в них, позволяющая Лиссе стоять на своем, не сработает, когда дело дойдет до голосования. Тем не менее Ариана защищала Лиссу, за что я прониклась к ней еще большим уважением. Я надеялась, что именно Ариана станет королевой — она была умна и справедлива; именно в этих качествах правителя нуждались морои.

Конечно, не одна Ариана знала законы детально. Другие тоже заметили прореху в них и заявляли, что бессмысленно выдвигать кандидата, за которого нельзя голосовать. При обычных обстоятельствах я бы согласилась с этим. Дебаты бушевали вокруг, а мои друзья, словно в центре урагана, тихонечко сидели и помалкивали. После долгих споров проблема была решена так, как это делается в большинстве случаев: путем голосования. Одиннадцать членов Совета определили будущее Лиссы. Шестеро из них проголосовали за нее, и, таким образом, она стала официальным кандидатом. Думаю, что некоторые из голосовавших за нее на самом деле не хотели ее выдвижения, но взяло верх уважение к закону.

Многие морои не стали даже дожидаться официального заявления Совета. Они сочли, что вопрос улажен, тем самым подтвердив правоту Виктора: они побуйствуют и успокоятся, а хуже будет, когда — если — Лисса выдержит испытания и дело дойдет до голосования. На данный момент собравшиеся начали расходиться с явным чувством облегчения — не только потому, что устали от криков, но и страстно желая поделиться с другими сенсационными новостями.

Лисса продолжала в основном помалкивать, когда вместе с друзьями вышла наружу. Быстро проходя мимо зевак, она сохраняла спокойствие и королевскую осанку — как будто уже стала королевой. Однако когда в конце концов они оказались в ее комнате и заперлись, последовал взрыв.

— Что, черт побери, у вас с головами? — закричала она. — Что вы вытворяете со мной?

Здесь присутствовали все мои друзья и заговорщики: Адриан, Кристиан, Эдди, Таша, Эйб и моя мама. Реакция обычно сдержанной Лиссы так потрясла всех, что сразу никто не нашелся что ответить. Лисса воспользовалась этим и продолжала развивать наступление.

— Вы подставили меня! Втянули в самую гущу политического кошмара! По-вашему, мне это понравится? Вы и впрямь думаете, что я хочу стать королевой?

Первым, естественно, пришел в себя Эйб.

— Ты не будешь королевой, — нехарактерным для него успокаивающим тоном заговорил он. — Люди, ссылающиеся на другую часть закона, правы: в самом деле, голосование за тебя невозможно. Для этого нужно иметь семью.

— Тогда в чем смысл?

Она была в ярости и имела все права на это. Однако ее вспышка, этот бьющий через край гнев… Он был неадекватен ситуации. Используемый ею дух предъявлял права на свою долю «прибыли», усугубляя ее огорчение.

— Смысл — во всем том безумии, которое ты только что видела в зале Совета, — ответила Таша. — Бесконечные споры по поводу того или иного толкования законов позволят нам выиграть время, необходимое для того, чтобы найти убийцу Татьяны и спасти Розу.

— Тот, кто убил ее, заинтересован в троне, — подхватил объяснения тети Кристиан; он положил руку на плечо Лиссы, но она отстранилась. — Либо для себя лично, либо для кого-то из близких. Чем на больший срок задержится осуществление их планов, тем больше у нас времени.

Огорченная Лисса запустила пальцы в свои длинные волосы. Я попыталась оттянуть ее ярость на себя и немного преуспела в этом. Она уронила руки вдоль тела, но была все еще раздражена.

— Интересно, как я смогу заниматься поисками убийцы, когда буду вынуждена проходить эти идиотские испытания? — спросила она.

— Ты не будешь его искать, — ответил Эйб. — Мы этим займемся.

Она широко распахнула глаза.

— Это не входило в наш план! Не могу я заниматься всеми этими королевскими глупостями, когда Роза нуждается во мне. Я хочу помогать ей!

В этом было что-то почти комическое. Почти. Ни Лисса, ни я не могли сидеть сложа руки, когда считали, что другая нуждается в помощи. Обе жаждали занимать активную позицию, делать все, что можем, для урегулирования ситуации.

— Ты и помогаешь ей. — Рука Кристиана снова дернулась, но больше он не пытался прикоснуться к Лиссе. — Просто не тем способом, как собиралась, но в итоге это ей поможет.

Тот же аргумент все продолжали твердить и мне, и он разозлил ее не меньше, чем меня; я снова потянула на себя волну индуцированной духом неуравновешенности.

Обвиняющий взгляд Лиссы скользнул по всем лицам.

— Кому, интересно, пришла в голову эта идея?

Снова последовало неловкое молчание.

— Розе, — ответил наконец Адриан.

Лисса вперила в него сердитый взгляд.

— Не может быть! Никогда в жизни она так со мной не поступила бы!

— И тем не менее. Я разговаривал с ней во сне. Это ее идея, и… это хорошая идея. Кроме того, вспомни, ты тоже поставила ее в не очень-то легкую ситуацию. Она снова и снова твердила, как возненавидела этот городишко.

— Ладно! — воскликнула Лисса, игнорируя те слова, которые касались моего положения. — Допустим, Роза действительно изложила тебе эту «блестящую» идею. Но почему никто не потрудился рассказать о ней мне? Вам не кажется, что было бы лучше предупредить меня?

И снова это очень напоминало мои жалобы на то, что план бегства из тюрьмы держали от меня в секрете.

— На самом деле нет, — ответил Адриан. — Мы представляли себе твою реакцию и то, что в случае предупреждения у тебя будет время, чтобы как-нибудь отвертеться. Мы, в общем-то, пошли на риск, рассчитывая, что, захваченная врасплох, ты согласишься.