Ее возмущение можно понять – за десятилетие-второе привыкаешь к безопасности, вырабатывается определенный жизненный уклад. А уж если ничего не меняется на протяжении столетий, то представить, что в один момент к самому твоему дому подвалят вот такие «отморозки» и устроят пьяный дебош с попыткой мордобоя, просто-таки в голову не может прийти.

– Все, я рассердилась,- предупредила Яга и, закрыв журнал, в приказном порядке обратилась ко мне: – Иди, и пусть знают, как на меня нападать.

– Но…

– Не тяни: раз-два – и останется только песочком тропинки притрусить.

– Зачем?

– Чтобы крови не видно было.

– Да эта зверюга от меня и пятнышка не оставит, сожрет с тапочками. Ей ли кариеса бояться?

– Только не говори, что испугался пары Горынычей-недорослей.

– Их там не два – их семеро. Если в лесу еще не прячутся…

– Ты, главное, начни, а я подсоблю.

– Как?

– В окошко высунусь и прослежу за очередностью. Чтобы, значит, самых наглых в первую очередь…

– В какую очередь? Меня первый же сожрет, если случайно не наступит – тогда и жрать нечего будет.

Свистнул очередной булыжник. Угодив в котел с варевом, он изменил химический состав готовящегося зелья, что привело в резкому изменению запаха с умеренно неприятного до откровенно тошнотворного с побочным эффектом в виде густого сине-зеленого дыма.

– Приворотное зелье испортили,- опечалилась ведьма.

– И аппетит на полгода вперед,- добавил я и, ухватив бурлящее в котле зелье, выплеснул его в окошко, следствием чего стал истошный рев и град проклятий, в которых русскими были только матерные слова, а вот предлоги все непонятные, чужеродные.

– Приворожили кого-то,- хихикнула Яга.

– Оборону ведем по всем правилам военного искусства.

Отведавший кипятка ящер умчался прочь, оглашая окрестности ревом и совершенно игнорируя попытки наездника обуздать его.

– Осталось шестеро – иди. Видишь, они чего-то обсуждают – пакость готовят.

– А у тебя, бабушка, случаем, меча-самосека или, на худой конец, станкового пулемета нет?

– А это что за странное оружие, что его на такое место надевать приходится? И как ты им воевать будешь?

– Это вы о чем?

– Жаль, нет. Интересно посмотреть было бы. Уж столько лет живу, а подобного чуда не видала.

– Может, меч-кладенец где припрятан?

– Есть водица заговоренная.

– Делает человека неуязвимым?

– Превращает в козла.

– Так давай их обрызгаем. Пускай бебекают опосля.

– Не поможет,- охладила мой пыл Яга.- Ее испить нужно.

– Понятно. А может, улетим?

– Избушка летать не может. У нее крыльев нет.

– А мы на помеле через дымоход выберемся. Я в мультфильме такое видел.

– Бежать?! – заорала Яга.- Да чтобы я, Ночной кошмар, летящий на бескрылой ступе и сеющий повсюду вечное и злое, бежала от нескольких жалких оборванцев, у которых медного гроша на приличное тряпье не хватило? Не бывать такому!

– Да это так… к слову,- зачастил я, идя на попятную.- А одежка их просто под глубокую старину пошита – неандертальцы в такой на светские рауты по случаю победы над врагом ходили. Проводить в последний путь со всеми положенными приправами и, похлопав по набитому брюху, поставить точку в древней вражде, придя к вселенской гармонии.

Нападающие и внешне изрядно напоминают древнего предка человека. Утверждаю это вопреки современному научному мнению, поелику хорошо знаю человеческую натуру – для кроманьонца на безрыбье и неандерталочка – баба. А что морда у нее квадратная и грудь волосатая – так и у кавалера самого, поди, пропорции не Аполлона, а разве что бронзовой его копии, успевшей побывать в печи с целью переплавки, но уцелевшей из-за веерного отключения газа. Короткие ноги с шишковатыми коленями наружу, длинные руки, квадратные торсы, укутанные в накидки из светло-серых звериных шкур, и головы, о которых можно судить лишь по плоскому носу и блестящим сквозь прорехи в густой растительности глазам. Ожившие экспонаты из палеонтологического музея. Однако при этом восседающие верхом на не менее реликтовых, но значительно раньше вымерших динозаврах. Которые и внешне-то разительно отличаются от всех драконоподобных Змеев Горынычей, даже учитывая этническое их разнообразие. Их роднит, пожалуй, только чешуйчатое покрытие тел и наличие хвоста. На человеческий взгляд, различие невелико, но и с точки зрения ящера – разница между человеком и макакой тоже небольшая. Хотя, скорее всего, он подходит к этому вопросу с чисто гастрономическим интересом… Но вернемся к нашим незваным гостям. Вернее, к их скакунам. Прямоходящие, с огромной башкой, клацающей челюстями метрах в пяти над землей, небольшими передними лапками с давно не стриженными когтями и огромными задними, которые напоминают лапки избушки на курьих ножках, только когти пошире и сами ноги помясистее. Вдоль спины тянутся бугристые буроватые наросты, заменяющие наездникам седла, ближе к хвосту наросты удлиняются, приобретая форму шипа. Сам хвост по длине в полтора раза превосходит собственно туловище, служа дополнительной опорой и одновременно противовесом непропорционально большому черепу, из-за толщины кости наверняка имеющему просто-таки гигантский вес. И Яга хочет, чтобы я добровольно вышел из такой надежной избушки, способной к тому же маневрировать, не давая разобрать себя по бревнышку? Ни за что!…

От группы наездников динозавров отделился один и, приблизившись, проорал, с трудом выговаривая явно незнакомые ему слова:

– Именем Господа нашего заклинаю – изыди, Сатана!

– Что это было? – поинтересовался я у Яги.

– Изгоняющие дьявола,- пояснила ведьма.- А я-то думаю – чего это они здесь ищут?

Потребовать разъяснения я не успел. Молниеносно выйдя из меланхолической задумчивости, Яга рывком усадила меня в кресло и, впившись колючим взглядом, принялась напевно бормотать:

– Твой разум дремлет, он пока еще спит… спит… спит… баю-бай… Глаза закрой. Спи… спи… оковы спадут и…

– И свобода нас встретит радостно у входа,- вставил я.

– …спи… разум во тьме, но от рук моих идет свет и тепло, воспоминания тянутся к ним, пускают ростки, ты вспоминаешь. Ты все вспомнил. Ты древний демон, нет жалости в тебе – лишь ярость и рвущаяся наружу необузданная мощь. Встань, проснись – иди и убей их!

Под конец проникновенного повествования голос Яги сорвался на визг, неприятно полоснув по напряженным нервам, но ярости и мощи в себе я не почувствовал. Лишь сухость в горле и разочарование. Магические способности прославленной ведьмы оказались сильно преувеличенными, она даже погрузить меня в транс не смогла. Гипнотизер доморощенный. Неужели она считает, что запрограммированный человек станет неуязвимым для клыков ящера?