litbaza книги онлайнИсторическая прозаБурсак в седле - Валерий Дмитриевич Поволяев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 120
Перейти на страницу:
Удар был звонким, как выстрел.

Атаман даже пошатнулся, фыркнул зло — не хватало еще, чтобы он упал. Выдернув из кобуры свой старый наган, выстрелил в тетку Наталью.

Та охнула, глянула на своего бывшего постояльца изумленно, неверяще, прижала руку к груди, словно бы прощалась с ним, и тихо начала оседать.

— Дурак ты, дурак — прошептала она едва слышно. — Одно слово — ирод.

Атаман сунул наган в кобуру, скомандовал Эпову:

— Отправляй поезд! Реквизиция закончена.

— А эту куда? — Эпов ткнул в тетку Наталью носком сапога.

— Пусть едет в Харбин. У нее ведь билет до Харбина?

— До Харбина.

— Вот пусть туда и отправляется.

Тело тетки Натальи засунули в почтовый вагон — там имелся специальный отсек, холодный, для перевозки подобных грузов. Старик-машинист, насупив брови и стараясь не смотреть в сторону атамана, дал гудок, перевел в рабочее положение один рычаг, потом другой, паровоз залязгал своими сложными суставами, заездил по рельсам колесами, и вскоре владивостокский поезд скрылся в ночи.

— Не надо бы тетку эту глупую стрелять, — тихо, неуверенно, подрагивавшим будто от простуды голосом произнес Эпов.

Глаза у атамана сделались белыми, бешеными.

— Пошел ты! — взорвался он. — Если еще раз вспомнишь об этом — застрелю и тебя. Понял?

***

Хоть и обещал Калмыков помогать голодающим станицам хлебом и продуктами при условии, что те покажут советской власти фигу и откажутся ее признавать, а казаки от советской власти не отказались— Более того — решили ликвидировать собственное казачье войско. Такое решение принял новый казачий круг, собравшийся в Имане. Произошло это в мае восемнадцатого года. Круг этот получил название ликвидацонного.

Атаман, узнав об «историческом» решении казаков, невольно схватился за голову:

— Они с ума сошли!

В Пограничную прибыл подполковник Сакабе, сытый, холеный, чрезмерно спокойный, вызывающий зависть. Высокомерно приподняв одну бровь, он фыркнул, будто породистый восточный кот, которому хозяин вместо козьего молока предложил какую-то несъедобную затирушку из яичной скорлупы:

— Сделайте же что-нибудь!

Атаман испытующе глянул на гостя и ничего не сказал. Находясь здесь, в Пограничной, он мог опираться не только на японцев, а на более сговорчивых и щедрых англичан, на французов, заваливших Приморье своим знаменитым парфюмом и модной одеждой; мог даже договориться с американцами, но не делал этого — по велению своего старшего товарища атамана Семенова ударил по рукам с японцами… Может, совет Семенова был неверным, может, на косоглазых надо было посмотреть кошачьим взглядом, с презрительно поднятой одной бровью, как на него сейчас смотрит Сакабе, и демонстративно отойти в сторону? А?

— Ваше бездействие приведет к тому, что мы прекратим помогать вам, — грозно вскинув вторую бровь, произнес Сакабе. — Понятно, господин атаман?

— Где уж не понять, господин подполковник, — хмуро проговорил Калмыков, — тут даже еж без пенсне все разберет…

Сакабе был знатоком русского языка, но эту мудреную фразу он не мог разобрать и решил промолчать — слишком уж много в нем было загадочного… Причем тут еж? А пенсне? И что должен разобрать еж? Машину, танк, катер? Нет, в русском языке ноги себе сломает даже лошадь. Брови у подполковника сползли вниз, закрыли глаза, он покашлял в кулак и произнес, как обыкновенный деревенский мужичок, забито и безлико:

— Вот!

— Я организую несколько налетов на советы, — поразмышляв немного, сказала атаман, — это заставит большевиков поприжать хвосты.

— Хорошее дело, — одобрил предложение Сакабе, — горсть перца под хвост, — он поднял руки и несколько раз медленно хлопнул в ладони.

Атаман совершил с десяток налетов, но они ни пользы, ни политического веса ему не принесли — калмыковцев окончательно стали считать бандитами. Калмыков выругался: тьфу! Пообещал нескольким пленным казакам — сподвижникам вахмистра Шевченко:

— Скоро иностранцы захватят вашу землю, ваши огороды превратят в нужник, ваших жен переселят в хлевы. Еще раз тьфу!

Закончив свою пламенную речь, Калмыков велел всех пленных расстрелять.

Маленький Ванька как в воду глядел — в конце июня восемнадцатого года в Приморье пришли чехословаки и свергли советскую власть. Над Владивостоком взвились полосатые флаги — торговые, про которые здешние люди уже совсем забыли, и приморцы начали поговаривать об отделении их земли от России.

Это очень устраивало иностранцев. Подполковник Сакабе вновь приехал к Калмыкову.

— Подкиньте-ка дровишек в костер, господин атаман, — велел он.

— Есть! — послушно вытянулся во «фрунт» Калмыков.

— Чехословаков трогать, естественно, не надо, а вот своих, с желтыми лампасами и красными бантами, которые можете трепать сколько угодно.

— Вы имеет в виду казаков, перешедших на сторону большевиков?

— Их я и имею в виду, господин атаман.

Калмыков усмехнулся и довольно потер руки:

— Будьте уверены, — я им покажу, как в бубликах надо делать дырки.

— Вот-вот, — милостиво разрешил атаману «делать в бубликах дырки» подполковник Сакабе, хотя и не понял, зачем это нужно. — Действуйте!

***

У Калмыкова было сто пятьдесят сабель, у чехословаков — сила. Несчесть. Сотни тысяч человек, вооруженных до зубов, с пулеметами и артиллерией, захвативших Траннсиб — главную железнодорожную магистраль России, очень злобных; русских чехословаки не считали за людей, боялись только казаков — кичливых, высокомерных. Этому они научились у немцев, имевших одну цель: раз они попали в богатую страну Россию, то отсюда грех уехать нищими. Главное — хорошо набить мошну. Все остальное было для чехословаков мелочью, второстепенными деталями, мусором, пылью, тем самым, на что совершенно не следует обращать внимания.

А если кто-то вздумает сопротивляться или выступать против, то разговор с этими людьми вести на языке пулеметов — и только на этом языке.

Калмыков понимал — нужно снова объявлять среди казаков мобилизацию, иначе его войско так и останется карликовым и никто с ним считаться не будет, более того, — иностранные атташе даже перестанут с ним здороваться.

Для того чтобы пополнить свое войско, надо было снова возвращаться на территорию России.

Четвертого июля восемнадцатого года Калмыков на полном скаку ворвался в Гродеково, окружил станцию, помещение телеграфа, банк, еще несколько важных стратегических точек — в общем, действовал почти по-ленински. Боя с большевиками не было — перед Калмыковым в Гродеково вошли чехословаки, поспешили занять там квартиры потеплее и пообжитее, где водились грудастые бабы; Калмыкову же достались в основном холодные склады, в которых находилось таможенное имущество.

На следующий день Калмыков созвал казаков Гродековского станичного округа и объявил им:

— Наша общая цель — восстановить земское и городское самоуправление — это р-раз, — он демонстративно загнул один палец, поднял руку и всем показал этот палец, — изгнать из наших пределов всех немцев и большевиков — это два, — атаман загнул еще один палец, также показал его собравшимся, — привести Россию к Учредительному собранию

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 120
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?