встроиться в окружающую реальность. Но после случившегося он вообще закрылся от нас всех. Он, не жалея себя, помогал разбирать завалы, искать моих любимых, но потом, когда страшная правда выяснилась, он вновь исчез в джунглях и с того времени больше не показывался нам на глаза. Видимо только Дарша поддерживала с ним контакт. Иначе мне сложно было объяснить, почему уцелевшие при обвале таозиновые яйца находились сейчас здесь и она об это знала. Но еще сложнее мне было объяснить для себя, что стало причиной такой резкой нелюдимости Рекса? Траур? Традиции его народа? А возможно он просто разуверился в том, кому однажды присягнул на верную службу? Может он жалеет теперь, что вручил свою судьбу в руки того, кто не смог уберечь своих женщин от смерти? Учитывая то, какими изначально были его аргументы, последний вариант не казался мне таким уж сильным бредом. Но, честно говоря, мне было плевать. Нет, не на Рекса в целом, он сослужил мне хорошую хоть и короткую службу и я был ему благодарен, а на то, что он, возможно, захочет покинуть меня. Я изначально был не в восторге от его идеи служить мне, и был готов отпустить его в любой момент. Именно поэтому я не лез в душу к гиганту, ожидая, когда в ней выкристаллизуется какое-то решение и он сам придет ко мне.

- Пойдём, - Дарша коснулась моей руки и указала на рукотворный холм из уже высохшей и потрескавшейся земли, вход в который был прикрыт самодельной «дверью» из листьев.

Я послушно проследовал за девушкой, которая, к слову сказать, уже почти не хромала и довольно уверенно чувствовала себя на ногах. Не удивлюсь если она уже начала потихоньку заниматься тренировками где-нибудь подальше от посторонних глаз. Я, к сожалению, этой возможности был лишен. Мой дроид-учитель оказался раздавлен и уничтожен несколькотонной стальной балкой. Во время нападения ситха он какого-то ляда забыл в подземной мастерской, где благополучно и погиб. Так что я утратил возможность снова тренироваться, чего нельзя было сказать о девушке. Ей, в отличие от меня, дроид был не нужен.

Дарша аккуратно отставила лиственную дверь в сторону, чтобы земляной овал входа не осыпался и, присев на корточки неуклюже прошла внутрь. Нет, кажется, я был неправ в оценке её подвижности. Если ходила она еще более менее, то сейчас было хорошо заметно, как ей некомфортно и даже более того, больно.

Я не стал озвучивать свои мысли и, повторив за девушкой движение, тоже пролез внутрь самодельной пещеры. Внутри было очень влажно и гораздо жарче, чем снаружи. Здесь даже было тусклое освещение, которое наполняло пещеру темно-оранжевым светом. Да и запах стоял тот еще. Нет, дышать, конечно, можно было, но с трудом.

- Вон там, видишь? – Почему-то шепотом произнесла Дарша, повернувшись ко мне.

Я пригляделся к дальнему концу «пещеры», где было навалено много травы с листьями и едва разглядел копошившееся во всём этом безобразии толстое, покрытое слизью тело личинки таозина. Чуть в стороне от него лежало еще три яйца, но они пока что были целыми.

- Эта личинка вылупилась из треснувшего из-за обвала почвы яйца, - будто прочитав мои мысли, поведала мне Дарша. – Она чудом выжила. Рексу удалось угадать с едой для неё. Так что мы не знаем, когда должны вылупиться остальные таозины…

- Может им тоже стоит помочь? – Предположил я, продолжая изучать личинку при этом слабом свете. Размером, она, к слову, была с «сосиску» докторской колбасы. Ну, той, которую еще не успели порезать на более мелкие порции. При этом на ней уже довольно четко проглядывался крепкий, не мягкий хитин, который сейчас был серобуромалинового цвета. Та громадина, что на меня свалилась в подземных уровнях Корусанта была коричнево-оранжевого цвета… Может, и эта с возрастом станет такой же? – Значит, новорожденная гусеница гасит Силу где-то в радиусе тридцати метров вокруг себя…, - произнес я задумчиво.

- Тридцати пяти, - уверенно поправила меня Дарша, и я посмотрел на неё. – Я уже замерила, - улыбнулась она.

- А на какую площадь била та, которую вы с ситхом с моста опрокинули?

- Сложно сказать точно…, - нахмурила брови девушка. – Может метров восемьдесят, девяноста…

- Точно не больше?

- Точно, - кивнула она. – Тот мост был довольно коротким, а нас накрыло сразу, как только мы на него ступили.

- Значит, это их поле увеличивается не от зависимости размеров, ведь эта гусеница в несколько сот раз меньше взрослой особи.

- Видимо да… Сложно сказать, что на это влияет. Я ничего не знаю о таозинах. Этому нас не учили в Ордене. Я даже не уверена, что эта личинка выживет и сможет вырасти… А про то, где она сможет такая большая жить…

- Ну, это вопрос как раз решаемый…, - задумчиво протянул я. – Так, ладно, хватит с меня этой вони, - я так же на корячках как залез сюда, стал выбираться наружу, где меня ждал хоть и теплый, но сладкий, чистый воздух. – Рекс, - обратился я к рептилю, который продолжал кашеварить. – Сможешь сделать для личинок такую же пещеру, но где-нибудь в ста метрах от дома, чтобы их способности не били по нам с Даршей. Не обязательно городить кучу почвы снаружи, можно выкопать дыру в земле.

- Сделаю, - ответил односложно рептиль и продолжил сверлить взглядом чан.

Я не стал напирать на Рекса и вместо этого на автомате подал руку выбирающейся из-под горы земли следом за мной Дарше. Девушка явно не ожидала от меня такого поступка, зависла на пару секунду, но приняла помощь и честно дала себя поставить на ноги, облегченно выдохнув в конце. Нет, я все же был не прав, джедайка еще далека от выздоровления. Ужасно это было если подумать. Она ведь принимала бакту каждый день, а всё равно восстанавливалась довольно медленно. Чудо было, что она вообще осталась жива после нашей крайней встречи с Дартом Молом.

Попрощавшись с рептилем, мы с Даршей пошли обратно к дому. Молча. Впереди шел теперь уже я, помогая девушке пробраться через густую растительность. И когда между стволами деревьев замаячил мой полуразрушенный особняк, Дарша спросила вдруг:

- Саша, ты не против, если я вскрою те голокроны что у тебя завалялись? Они ведь тебе сейчас не нужны?

Я аж резко остановился от такого вопроса, уж слишком он оказался для меня неожиданным. Не предвидев этого, девушка