4 июня <…> У Жуковского с Пушкиным о журнале[352]. Обедал с князем Вяземским в ресторации.

9 июня <…> Обедал у гр. Велгурского с Вяземским, Бобринским, князем Адуевским, Пушкиным.

17 июня <…> Был у Пушкина: простился с женой его.

18 июня <…> В час сели на первый пароход. Велгурский, Мюральт, Федоров с сыном провожали нас… В час — тронулся пароход. Я сидел на палубе — смотря на удаляющуюся набережную, и никого, кроме могил, не оставлял в Петербурге, ибо Жуковский был со мною. Он оперся на минуту на меня и вздохнул за меня по отечестве: он один чувствовал, что мне нельзя возвратиться… Петербург, окрестности были далеко; я позвал Пушкина, Энгельгарда, Вяземского, Жуковского, Викулина на завтрак и на шампанское в каюту — и там оживился грустно и самым моим одиночеством в мире… Брат был далеко… Пушкин напомнил мне, что я еще не за Кронштадтом[354], куда в 4 часа мы приехали. Пересели на другой пароход: «Николай I», на коем за год прибыл я в Россию; дурно обедали, но хорошо пили, в 7 часов расстался с Энгельгардом и Пушкиным; они возвратились в Петербург; Вяземский остался с нами, завидовал нашей участи.

1834 год

8 сентября <…> Поскакал в театр, в ложе у Пушкина, жена и belles-soeurs[355] его[356].

9 сентября. Воскресенье. Был у Бенкендорфа в толпе искателей и просителей… Оттуда к Пушкину. Слушал несколько страниц Пугачева. Много любопытного и оригинального. <Текст поврежден> сказав, что Пушкин расшевелил душу мою, заснувшую в степях Башкирии. Симбирск всегда имел для меня историческую прелесть. Он устоял против Пугачева и Разина[357].

15 октября <…> Вечер у Пушкина: читал мне свою поэму о Петербургском потопе[358]. Превосходно. Другие отрывки. <…>

16 октября <…> Вечер в Михайловском театре: давали «Родольфа» и «La dame blanche»[359]. Театрик — прелестная игрушка…[360] Оттуда к Карамзиным и к Смирновой: с Пушкиным — о Чадаеве[361].

25 октября <…> Писал к Пушкину и послал «Песнь о полку Игореве» с примечаниями Италинского[362].

1 ноября <…> У меня сидели Пушкин и Соболевский. Первый о Вольтере[363], о Ермолове: одного со мною о нем мнения. — О Ериванском Ермолове: все перед ним падает; лучше назвать Ерихонским[364].

6 ноября. День смерти Екатерины II… Обедал и кончил вечер у Смирновых, с Жуковским, Икскулем и Пушкиным. Много о прошедшем в России, о Петре, Екатерине.

9 ноября <…> Обед у Гец[365] с Дружининым, Мюральтом, Жуковским, Пушкиным, Шилингом, Штакельбергом,[366] Яценко и пр.

11 ноября <…> У Пушкина о Екатерине.

13 ноября <…> После обеда два раза у Карамзиных и в театре, в ложе Пушкиных, Фикельмон; играли изрядно: «Les enfants d’Edouard»[367]. Пушкин напомнил мне мои bons-mots[368] по чтении Карамзина в русской Академии: «Вперед не будет». Еще что-то — снова забытое[369].

16 ноября <…> Обедал у новорожденной Карамзиной[370] с Жуковским, Пушкиным, Кушниковым. Последний о Суворове говорил интересно[371]. Проврался о гр. Аракчееве по суду Жеребцова, «лежачего не бьют», и казнивший беременных женщин спасен от казни, а сидевшие в крепости — казнены![372]

17 ноября <…> Обедал у Смирновой с Пушкиным, Жуковским, <текст испорчен> и Полетика. Пушкин о татарах: умнее Наполеона.

19 ноября <…> <текст испорчен> встретил Пушкина. С ним в английский магазин.

21 ноября <…> с Пушкиным осмотрел его библиотеку. Не застал ни Жуковского, ни Мюральта. Осматривал магазины. (Купить ложки с чернью и с бирюзой.) Обедал у Смирновых с Жуковским и Пушкиным и Скалоном.

24 ноября <…> Вечер с Жуковским, Пушкиным и Смирновыми, угощал Карамзину у ней самой концертом Эйхгорнов; любезничал с Пушкиной, и с Смирновой, и Гончаровой. Но под конец ужасы Сухозанетские, рассказанные Шевичевой[373], возмутили всю мою душу[374].

29 ноября <…> Обедал у графа Бобринского с Жуковским, Пушкиным, графами Матвеем и Михаилом Велгурскими, князем Трубецким[375]. Любезничал умом и воспоминаниями с милой и умной хозяйкой[376]. Обед Лукулла и три блюда с трюфелями отягчили меня.

1 декабря <…> Оттуда к Пушкину. В театре Михайловском государь и государыня, а с ними Фридр[377] с дочерью. И Пушкины не пригласили меня в ложу… Итак, простите, друзья-сервилисты и друзья-либералы. «Я в лес хочу!»[378]

2 декабря <…> У Хитрово с час проболтал с Толстой, мило уговаривала меня не давать воли языку… Маркиз Дуро[379] допрашивал, почему государь не пропустил стихов Пушкина… «Tes «pourquoi», marquis, ne finiraient jamais…»[380]

9 декабря <…> у Пушкина: взял посылку графу <нрзб.> Пушкин написал 4 выкинутые стиха;[381] читал примечания письменные на Пугачева, представленные им государю[382]. NB. Прислать ему из Москвы славянские книги.

10 декабря <…> вечер у Жуковского до 3-го часа: Пушкин, Велугорский, Чернышев-Кругликов, Гоголь. <пропуск> напомнил о шутке брата. Князь Адуевский. Пили за здоровье Ивана Ник.[383].

17 декабря <…> У Орловых: о Уварове, о стихах Пушкина. Тут и Чадаев.

1836 год

26 ноября <…> вечер у Бравуры, у Вяземских, у Козловского, и опять у Вяземских. Объяснение с Эмилией Пушкиной. Жуковский, Пушкин.

27 ноября <…> У Хитровой. Фикельмон, Al. Tolstoy о Чадаеве. Обед у Вяземских — с Жуковским и Пушкиным в театре. Семейство Сусанина[384]; открытие театра, публика. Повторение одного и того же. Был в ложе у Экерна. Вечер у Карамзиных, Жуковский!

1 декабря <…> Во французском театре, с Пушкиными… Вечер у Карамзиных (день рождения Николая Михайловича) с Опочиниными. Разговор с младшею: прежде боялась меня, по словам ее. Пушкины. Вранье Вяземского — досадно.

2 декабря <…> к графу Нессельроду, велел явиться в другой день. У Пушкиной: с ним о древней России: «быть без мест»[385].

6 декабря. Брал возок. В 11-м часу был уже во дворце. Обошел залы, смотрел на хоры. Великолепие военное и придворное. Костюмы дам двора и города. <…> Пушкина первая по красоте и туалету. Лобызание Уварова. <…> К Карамзиным. Жуковский журил за Строганова: но позвольте не обнимать убийц братьев моих, хотя бы они назывались и вашими