— Нет, — Эль Канте кивнул бесшумно возникшим в кабинете инквизиторам, — сначала я его допрошу, а потом, придумаем, как его транспортировать в Стейн-Петерсбёрг. Не забывайте, он — убийца.

— Хорошо, — Максим видел, что перечить Эль Канте не стоит.

— Что касается тебя, любитель булок с корицей, — обернулся ко мне начальник, ласково улыбаясь, — ты возьми отпуск, пока твой отдел расформировывают и собирают заново, двое засланных в одном отделе — это очень плохая работа начальника, Громов. Готовся взвалить на свои плечи самых глупых и слабых инквизиторов.

Я кивнул, мне больше ничего не оставалось.

— Полагаю, мой клиент свободен? — вскочил мой адвокат, когда двери за всеми инквизиторами закрылись.

— Да, конечно, Артём, можешь ехать домой, — вздохнул Максим.

— Благодарен вам, поеду чуть позже, — поклонился я адвокату, прикидывая, как быстро он доложит моему тестю, что я в немилости у Эль Канте?

Попросил телефон у Максима, когда недовольный адвокат удалился.

— Ася, убийцу нашли, — не поздоровавшись, выпалил я, — со мной всё хороше, я позавтракал, приеду немного позже, надо проверить кое-какие идеи.

— Быстрее проверяй, — попросила Аська, было слышно, как она шмыгает носом.

И мне сразу расхотелось работать над поисками пропавшей магической энергии.

— Постараюсь, — ответил я и быстро изложил свю простую идею Максиму.

Тот просиял, записал что-то и сказал, что вызовет мне такси.

Я согласился, отдал ему куртку и бегом выскочил из небольшого здания, которое играло непростую роль небольшой тюрьмы для подозреваемых в магических преступлениях.

Уютное такси подъехало в один миг. Но меня оттащил от него Славка.

— Не надо тебе в наемных машинах ездить, Артём, — буркнул наш гость и затянул меня в свой роскошный автомобиль.

— Славка, а скажи-ка то заклинание, которое убивает черных рыцарей, — вспомнив о личинах магов оппозиции, спросил я.

— Зачем бы? — уставился на меня Славка. — Потом коротко произнес то заклинание.

— Как Лиза? — на всякий случай продолжал я экзаменовать моего добровольного возницу.

— Она, — Славка коротко просиял, — приняла мое предложение.

— Едем, — кивнул я.

Доверять было трудно, не доверять — еще сложнее.

Я смотрел по сторонам и не узнавал свой город. Только теперь я готов был признаться, что он стал моим совершенно, до конца моим, до донышка. За короткое время моего заключения он стал светлее, чище, радостнее. Бежали стайками школьники, спешили взрослые, держались за руки парочки юных смешных влюбленных.

— Ты увезешь Лизу в столицу? — чтобы что-то сказать уточнил я.

— Да, она согласна, — просиял Славка.

Мне Лиза не нравилась, она бросила его в самый трудный момент, и если бы не встреча с отцом, Славка бы погиб раньше, чем чего-то добился в жизни. А я вот завалил свою уверенную карьеру. Почувствовав целую минуту себя полным неудачником, я стал вглядываться в дом, на крыльце которого меня ждали.

«Пока меня любят и ждут, я не неудачник», — решил я, выскакивая из автомобиля, чтобы подхватить на руки Асеньку вместе с Викой и Никитой.

— Люблю тебя, родненький, люблю, — шептала заливающаяся слезами Ася.

Вика хмурила бровки и утирала слезы, Никита радостно улыбался.

Всё у меня было замечательно.

Я открыл дверь, прибежав на трель звонка первым.

Передо мной лыбился вихрастый светловолосый парнишка в синей курточке и темно-синих джинсах.

— Добрый вечер. Я из агентства «Арина Родионовна», гувернер, буду работать у вас, — бойко затараторил парнишка, вытащив из правого уха наушник-ракушку. — Говорю свободно по-английски и по-немецки. Обожаю детей. Где ваш мальчик?

— У нас девочка, — улыбнулась противному парню Ася из-за моего плеча.

Парень улыбнулся ей в ответ. Это решило всё дело в один миг. Не бывать в нашем доме двадцатилетним гувернерам!

— Мы уже нашли гувернантку, сегодня приедет, — соврал я и невежливо захлопнул дверь перед носом этого доморощенного пестолоцци.

Нечего было строить глазки моей жене!

— Как ты суров, — нежно улыбнулась Ася.

Но я подхватил её на руки и понес в гостиную, все гости уехали обратно в свою столицу, мы могли пить какао, есть сырники, болтать и целоваться прямо на белом пушистом ковре.

После нашей осенней нежности, Асенька ждала двоих малышей. Пока не получалось подсмотреть, кого. Но я почему-то был уверен, что мальчика и девочку. Всего несколько месяцев отделяло меня от участи многодетного отца, и я не собирался потерять ни одной секунды зря.

Из сочинения гимназистки третьего класса городской гимназии номер семь Виктории Громовой:

«Я вообще не хотела писать сочинение «Моя любимая семья», потому что никакой семьи у нас нету. Есть стая.

В большой стае вожак — дедушка. А в нашей маленькой стае вожак — папа. Он немногое умеет, мама сильнее его, но она стоит за его левым плечом, чтобы разорвать любого, кто обидит папу.

Родник и Славка не волки, но я их и так люблю. Они наши. Они свои.

Но папа больше похож на них, однажды он подвел нас, его забрали полицейские. Мама растерялась, не успела его отбить у них.

Я испугалась, что папа не придет больше, но мама сказала, что папа вернется, он ведь знает, что нам никак без него. Я хотела спросить, почему она так думает, но промолчала, я же вместе с Никитой, Виктором и Никой на втором месте за левым плечом вожака. И не должна задавать глупые вопросы. Но мама поняла меня и ответила, что папа прорвется к нам из любой тюрьмы, потому что он — вожак стаи.

Я думаю, что папа — вожак не потому, что сильнее всех, а потому что мы его любим».

Приписка преподавательницы словесности: «Оценка «хорошо». Конечно, фантазия у Виктории необычная, но сравнение семьи со стаей неуместно, к тому же непонятно, кто такие Родник и Славка, если не волки, то собаки, вероятно? Однако творческий дар следует развивать. Кто знает, возможно, из Виктории вырастет писатель. P.S. Надеюсь, что арест отца — эпизод целиком придуманный».