— Просто так этого оставлять нельзя, — решительно сказал Менданбар. — Если та принцесса смогла проникнуть в Лес этим путем, то и любому дорога сюда не закрыта. Но как же вернуть волшебство в эту выжженную, высосанную до пустоты мертвую землю? Как снова пронизать ее сетью волшебных нитей?

Не переставая хмуриться, Менданбар обошел горелое поле по границе, пытаясь закинуть туда концы волшебных нитей, которые невидимо вились в воздухе. Но ни одна из них не удержалась над выжженной землей, а, свиваясь, будто в языках пламени, истончалась и исчезала совершенно. Наконец, обойдя почти всю пустошь, он вдруг заметил, что не весь Лес отрезан мертвой землей, а в дальнем конце пустынного поля пересекает его словно бы змейка зелени. Менданбар поспешил туда. Тропинка была совсем неширокой.

— Интересно, — размышлял он, — смогу ли я обвить этой зеленой полосой сухую пустошь и постепенно, по спирали оживить ее?

Менданбар осторожно вытянул руку и набрал полную пригоршню волшебства. Он чувствовал, как невидимые нити, выскальзывая из кулака, пощипывают ладонь и вытягиваются в воздухе. Каждая тончайшая нить была лишь частью той сети волшебства, которым он питал заклинание. Менданбар напрягался и сдерживался, чтобы не истратить сразу всю волшебную силу, творя заклинание, и удержать заполнившее его руки летучее, невесомое волшебство.

Нежно дергая за невидимые нити, Менданбар медленно, шаг за шагом ступал от Заколдованного Леса к мертвой пустоши. Блестящий зеленый мох следовал за ним, будто развертывающийся под ногами ковер. Деревья чуть расплывались, и стволы их колыхались, словно Менданбар смотрел на них сквозь горячее марево нагретого солнцем и волнами поднимающегося от земли воздуха. Он сделал еще шаг и еще один. Деревья вдруг замелькали перед глазами, а мох стал ворситься и щетиниться, будто мех на шкуре испуганного зверя. Капля пота сбежала со лба и застыла на кончике носа Менданбара. Волшебство в его кулаке стало горячим и словно бы потянуло его назад. Он попятился.

Внезапно с невероятным гулом и треском, переходящим в грохот, деревья пошатнулись и снова замерли в неподвижности. Мох разгладился и лег шелковистым покрывалом Заколдованный Лес сомкнулся вокруг горелой пустоши, и она превратилась в небольшой пятачок высохшей поляны, плотно окруженной высокими деревьями, бесплодной земли, охваченной зелеными объятиями мха и травы. Менданбар с облегчением вздохнул.

— Сработало! — победно вскричал он. Но тут его лица коснулся пыльный ветер, несущий острый запах гари, и радость Менданбара померкла. Он же не оживил горелую пустошь, а лишь огородил ее. — Но по крайней мере никто не сможет случайно забрести в Заколдованный Лес, — утешился он. — Это уже что-то.

Одну за другой отпускал Менданбар нити волшебства, чуть разжимая кулак. Он чувствовал, как, протягиваясь над поляной, они соединялись с невидимой волшебной сетью по ту сторону ее, заштопывая, затягивая прореху. И наконец сеть волшебства, пронизывающая Заколдованный Лес, снова сплавилась воедино. Менданбар отер пот с лица, посмотрел на пустую ладонь и глубоко вздохнул.

— Ты уверен, что все поправил? — долетел к нему с дерева тонкий голосок.

Менданбар поднял голову и увидел на ветке дерева толстую серую белку, сердито поглядывающую на него.

— Надеюсь, — сказал Менданбар. — Во всяком случае на некоторое время.

— На некоторое время? — раздраженно фыркнула белка — Что это за ответ? Пустое дело, вот как я это называю, пустое дело! И без того трудно найти достойное местечко в этом Лесу, а тут еще под деревьями скачут какие-то люди! Именно какие-то, вот как я это называю! Уж не говорю о горелых пустошах, да, да, горелых, вот как я это называю! Представить не могу, куда мы идем и к чему придут эти места?

— Ты была тут, когда подожгли деревья? — быстро спросил Менданбар. — Ты видела, как это случилось? Или, может быть, кто это сделал?

— Ну конечно же нет, — фыркнула белка. — Если бы видела, то высказала бы прямо в глаза кому-то или чему-то все, что я о нем или о ней думаю. Это же ужасно! Чтобы попасть домой, мне теперь придется заучивать новую дорогу. А показывать нужную тропинку заблудившимся принцам я и подавно не смогу! Да, да, именно так я это и называю — не смо-гу! И все тут! Принцы всегда и всё валят на меня. Мол, я виновата, что они не там вошли, не туда пришли и не оттуда вышли. А плохие новости скачут быстрее, чем белки. Вот и говорят повсюду: «Белке не доверяйте! Она направит вас туда, не знаю куда, и пошлет за тем, не знаю за чем!» Ложь и клевета, вот как я это называю, облыжная клевета! Они никогда и не подумают оценить все трудности такой работы, как моя. И спасибо не скажут. Спросил белку — и бежать, вот что они делают. Даже не оглянутся на прощание. Никакой благодарности, или, как я это называю, воз-на-граж-дения! И где они только воспитывались?

— Если они принцы, то, вероятно, при королевском дворе, — пожал плечами Менданбар. — Принцы обычно воспитываются там.

— Что на королевском, что на скотном дворе — какая разница? Неудивительно, что у них, как я это называю, уж-жасные манеры! — пискнула белка. — Их надо посылать в лесную школу. Попробуй там быть невежливым! С волком или с кабаном. Мои дети никогда не позволяли себе подобных, как я это называю, штучек! Только «пожалуйста» и «спасибо». «Да, сэр. Нет, мадам». Вот как я их воспитала! Каждого из двадцати трех. А что хорошо для белок, то достаточно хорошо и для принцев, вот что я вам скажу!

— Не сомневаюсь, что ты права, — мягко сказал Менданбар. — А теперь о горелой пустоши...

— Безобразие, вот как я это называю, без-ала-бер-ность! — перебила его белка. — Но подобные безобразники, или, как я это называю, бе-до-куры, и не подумают остановиться и подумать. Они играют с огнем, будто это забава. Но они играют с огнем, вот что я вам скажу! Раздуют огонь — и в ус не дуют! Наделают бед, вот как я это называю, на-бе-до-курят! Когда-нибудь кто-нибудь из них пожалеет, но будет поздно. Вот посмотрите, именно так и будет!

— Безобразники? — уловил в потоке беличьей трескотни Менданбар и немного успокоился. Может быть, драконы здесь ни при чем? Какой-нибудь безобразник, или, как говорит белка, бедокур, и спалил ненароком часть Леса? Это, конечно, не радует, но, по крайней мере, не надо придумывать, как защитить от драконов целое королевство, весь Заколдованный Лес. Менданбар озабоченно наморщил лоб. — Но как узнать это наверняка?

— Спроси Морвен, — сказала белка, взмахнув пушистым хвостом.

— Что?

— Я сказала: спроси Морвен. Ну и уши у вас, у двуногих. Сами вымахали, а ушки меньше моего коготка. Слушать не умеете. Можно подумать, что тебе никогда не приходилось разговаривать с белкой.

— Прости меня, — извинился Менданбар. — Но кто такая Морвен?

— Простить? Так-то лучше, — смягчилась белка — Морвен — ведьма. Она живет там, около гор. Просто иди прямо, пока не добредешь до ручья, потом иди прямо по ручью до большого дуба с красными листьями. Поверни налево и топай ровно десять минут. Выйдешь точнехонько к заднему двору ее дома. — Белка помолчала и мрачно добавила: — Доберешься, если доберешься. И если там тоже все не сожжено или не передвинулось на новое место. Но не пеняй тогда на меня и не говори, опять, мол, белка меня закружила.