Теперь Анне становилось яснее, что повлечет за собой брак с королем. Все, чего она захочет, будет в ее распоряжении. Ее семья получит неизмеримые преимущества. Болейны станут самым знатным семейством в королевстве. Увидеть реакцию отца на такое известие – ради одного этого стоило принять предложение Генриха! Ее дети и их потомки будут править Англией!

Но вместе с королем придется брать и мужчину. В сердце своем Анна никогда не выбрала бы Генриха и не хотела иметь его в качестве самого близкого человека. Она не любила его и знала, что у нее будет гораздо меньше свободы в браке с ним, чем с другим, менее значительным мужчиной, который больше подходил бы ей. Брак с королем поставит их обоих в спорную ситуацию, и наверняка возникнут различные препятствия, которые придется преодолевать. Однако в Анне взыграла гордость – гордость за себя и за свою семью. Представитель семейства Перси посчитал ее достойной спутницей жизни, и в ее жилах текла кровь Плантагенетов. Почему бы ей не стремиться к короне?

Вдалеке прозвенел колокол, и она услышала крик караульного: «Час ночи, и все спокойно!»

– Уже поздно, сир, – встрепенулась Анна. – Мне нужно идти. Молю вас, не считайте меня бесчувственной, вы оказали мне высокую честь, предложив стать вашей супругой и королевой. По правде говоря, мой разум не может полностью этого осознать. Прошу вас, дайте мне время на размышления, такое решение принять непросто.

– Не спешите, дорогая, думайте, сколько вам нужно, – пробормотал Генрих и сдавил ее в объятиях, прижимая свои губы к ее губам. На этот раз она не сопротивлялась.

Анна понимала, что при дворе Генрих не даст ей покоя, а потому попросила у королевы разрешения удалиться, опять сославшись на болезнь, и вместе с матерью уехала домой в Хивер. В руке она сжимала сложенный листок бумаги, который перед расставанием вложил в ее ладонь страдающий Генрих. На нем король написал:

Не успела она добраться до Хивера, следом за ней привезли письмо с мольбой вернуться. Оно привело Анну в замешательство. Стоило ей только сказать «да», и все сокровища королевства, вся власть в нем принадлежали бы ей. Но могла ли она принять этого мужчину вместе с короной? А еще важнее: могла ли она предать свою благодетельницу, от которой не видела ничего, кроме добра? Екатерина пользовалась большой любовью в народе, к тому же в ее жилах текла королевская кровь. Анну же станут проклинать за то, что она потеснила свою госпожу с законного места. Останется Генрих верен ей, столкнувшись с противодействием, или согнется, как тростник под штормовым ветром?

Она не должна соглашаться. Анна так часто говорила «нет», что это вошло в привычку и больше не вызывало страха прогневить Генриха. Но ведь король все равно будет искать способ аннулировать свой брак, и если он возьмет другую жену, то почему не ее?

Анна думала о сильных женщинах, которые оказывали на нее влияние. Регентша Маргарита мудро вершила свою власть, и сама Анна, если станет королевой, сможет использовать свое влияние во благо других людей, так же как для собственной выгоды и на пользу семьи. Она могла бы содействовать внедрению в Англии более просвещенных религиозных воззрений и показать на собственном примере, что женщины способны применять власть для процветания общества.

Такие важные решения нельзя принимать под давлением, однако Анне не хотелось обижать Генриха отказом от славного будущего, которое он ей предлагал. Надо дать ему понять, что ей действительно нужно время.

Анне пришла идея. Взяв с собой миссис Орчард и конюшего, она поехала в соседний городок Тонбридж и посетила ювелира, который изготавливал разные вещицы для ее родителей.

– Я хочу украшение из чистого золота в виде одинокой девицы на застигнутой бурей лодке. Вы можете сделать такое? – спросила она.

Миссис Орчард покосилась на свою воспитанницу. Няня всегда знала, когда Анна что-то скрывала, и в продолжение долгого времени пыталась выудить из нее, что именно.

– Это для поклонника, – поддразнила ее Анна.

– Но придется выложить немалую сумму, а ведь подарки должен бы делать он! – фыркнула миссис Орчард.

Ювелира же заказ порадовал, и через неделю в Хивер была доставлена изысканная брошь, точно такая, какой представляла ее себе Анна. Она отправила подарок Генриху с нежной запиской, надеясь, что он поймет аллюзию на ее затруднительное положение: девица попала в шторм, боится, как бы волны не накрыли ее с головой, и молится, чтобы лодка взяла верный курс.

Украшение спровоцировало страстную реакцию короля: он стал уверять Анну, что отныне и впредь его сердце будет принадлежать лишь ей одной, а также изливал горячее желание, чтобы и его тело обрело тот же статус. «Господь приведет это к благополучному завершению, если Ему будет угодно», – написал Генрих и добавил, что каждый день молит Всемогущего осуществить желаемое. «Я хочу, чтобы скорее пришло время, когда мы снова увидимся», – завершал послание Генрих и подписывался: «Секретарь, коий сердцем, телом и душой остается Вашим верным и самым надежным слугой. Г. autre ne cherche К.»

«Генрих, не ищущий другой Король». И вокруг инициалов Анны он нарисовал сердце.

Именно этот маленький символ подтолкнул ее к решению. Генрих задел нужную струну в сердце Анны и заставил поверить, что да, со временем она сможет полюбить его, пусть даже ее чувство не будет той страстной любовью, которую она испытала, хотя и мимолетно. А до того она окружит себя властью. Власть была для нее таким же сильным афродизиаком, как умопомрачительная улыбка Норриса. Теперь Анна знала, что ей очень хочется стать королевой.

Она написала Генриху в покорном и любящем тоне, что почтет за честь для себя принять его предложение о браке.

Первым ответом ей стало письмо отца. «Я узнал наиприятнейшую и совершенно неожиданную новость от самого короля! – начинал он свое послание. – Ничто иное не было бы для меня столь желательным!»

Анна понимала, какое значение ее замужество будет иметь для отца. Сэр Томас Болейн был амбициозным человеком, но даже он не мечтал о подобном счастье. Стать отцом будущей королевы Англии и, по воле Господа, дедом следующего монарха – такая перспектива в случае осуществления принесла бы ему и его семье больше богатств, власти, славы и почестей, чем он когда-либо желал получить.

Анна постучала в дверь матери, набрала в грудь воздуха и открыла ее. Впервые она собиралась произнести вслух ошеломительную новость. Вот сейчас она сделает это, и все станет более реальным.

– Мама, – начала Анна.

Элизабет Говард сидела на постели и перебирала шелковые нитки для вышивания. Она подняла взгляд:

– Да?

Дочь схватила ее руки:

– Мама, у меня замечательная новость, но, прежде чем я расскажу, дай слово до поры до времени держать ее в секрете.