и я тихо простонала. Мы смотрели друг другу в глаза, и этот момент был самым интимным в моей жизни. Его пальцы постепенно набирали темп. Гаррет облизал губы и сглотнул.

– Поцелуй меня, – сбивчиво попросила я.

– Не сейчас.

Он снова улыбнулся, но, казалось, что ему было больно. Пальцы танцевали в идеальном ритме, от которого я задыхалась. Гаррет касался как нужно, там, где мне этого хотелось, и с той скоростью, чтобы я была готова отдать душу дьяволу, лишь бы он не останавливался. И он не остановился.

Движение, еще одно и еще.

Еще и еще.

Я задышала чаще и схватилась руками за его запястье.

– Гаррет, – умоляюще простонала я.

– Отпусти все. Не стесняйся.

– Я…

– Кончай.

Как только он сказал это, я вскрикнула и бурно кончила. Лицо Гаррета расплылось, перед глазами замелькали темные пятна. Я задыхалась, но мне было так хорошо, что я не смогла сдержать удовлетворенную улыбку. Мне стало немного некомфортно, я прижалась лицом к шее Гаррета, его рука уже покоилась на моем бедре, рисуя там незатейливые линии.

– Не делай этого, – прошептал он. – Не прячься.

Я посмотрела в его удивительные зеленые глаза, в которых полыхало пламя страсти. Он коснулся моих губ своими и прошептал:

– Не прячься от меня. Ты была божественна.

– Я ничего не сделала.

– Неправда.

Он снова подарил мне поцелуй, прикусил нижнюю губу и немного потянул.

Я опустила руку между нашими телами и коснулась напряженного члена через ткань брюк и прошептала:

– Одежда лишняя.

– Погоди, еще не время. – Гаррет отстранился и посмотрел на меня. – Если я сейчас разденусь, то не смогу себя сдерживать. А у меня, на минуточку, секса не было триста лет. Пожалей меня.

Мне было так приятно слышать, что у Гаррета не было секса так долго. То есть, после пробуждения и всех дам, виснувших на нем, он ни с кем не спал.

– Тебя окружало столько девушек, – сказала я и снова провела ладонью по его члену.

Гаррет прикрыл глаза и положил свою руку поверх моей, немного сжал и, касаясь своим носом моего, прошептал:

– Я тебе говорил, симпатичной мордашки недостаточно, чтобы оказаться в моей постели.

И он поцеловал меня. Неторопливо и нежно. Я отвечала ему тем же. Из нежного поцелуй становился диким, пока Гаррет не оторвался от меня и не начал спускаться ниже. Прикусил мочку уха и жарко выдохнул. Поцеловал шею, потом грудь, втянул сосок и провел по нему языком. Перешел ко второму и проделал то же самое, поцеловал шрам между грудей и проложил дорожку из неторопливых поцелуев до пупка. Спустился еще ниже. Я приподняла голову от подушки, Гаррет ставил мои ноги пятками на кровать, покрывая внутреннюю часть бедра влажными поцелуями.

– Что ты делаешь? – спросила я сквозь стон.

Гаррет улыбнулся и, не отрывая от меня взгляда, опустил голову.

– Черт! Вот что ты делаешь, – простонала я и схватилась за его волосы.

Гаррет провел языком по сосредоточению моего желания, которое снова разгорелось на пепелище старого, и оно полыхало куда ярче. Искры летели, язык Гаррета заставлял меня стонать его имя и метаться по подушке. Это длилось недолго или долго. Я потерялась во времени и утонула в ощущениях небывалого желания. Я кончила сильнее, чем в первый раз. Практически насильно притащила Гаррета наверх и поцеловала в губы. Я чувствовала свой вкус, и мне это нравилось. Было в этом что-то порочное и сокровенное одновременно. Начала стягивать с Гаррета футболку, кажется, мы ее порвали. Грудь Гаррета усиленно поднималась и опадала, я провела по ней ладонями, почувствовала игру мышц и поцеловала его в шею. Мне нравилось, какой эффект я на него производила. Когда Гаррет оказался голым, я толкнула его на кровать и забралась сверху. Гаррет тут же сжал мои бедра, и я начала плавно двигаться, не впуская его в себя. Я терлась о возбужденный член, и готова была делать это вечно.

– Твою ж мать, – прошипел он и, приподнявшись на локтях, снова впился в мои губы. – Я сейчас взорвусь.

Я терлась о него, и каждое движение было более распаляющим, чем предыдущее, я терялась во времени и пространстве. Когда дыхание уже было сбитым в край, я остановилась, подняла веки и, посмотрев Гаррету в глаза, опустила руку между нашими телами, сомкнула пальцы на его горячей и пульсирующей плоти, Гаррет шумно выдохнул, глаза полыхнули, я привстала и впустила его в себя.

О боже! Это было лучше, чем сотня оргазмов.

Я была наполнена до краев.

Зрачки Гаррета были неимоверно большими, глаза стали практически черными, я видела в них свое отражение.

Я двигалась плавно, словно нам нужно было это время единения. Каждая частица тела вопила от наслаждения и эйфории. Темп стал нарастать, звуки секса стали громче, стоны и слова уже невозможно было разобрать. Я была почти на пике. Еще мгновение, и я бы снова улетела из этого мира в более прекрасный.

Гаррет перевернул меня на спину, и теперь он оказался сверху, но я была вовсе не против. Угол вхождения изменился, и я вскрикнула. Движения были резкими и жаркими. Неожиданно Гаррет вышел из меня, и я тут же потянулась к нему, сомкнула пальцы вокруг члена и провела вверх и вниз. Гаррет застонал, но не позволил мне продолжить. Отстранился и перевернул меня лицом на матрас, приподнял мои бедра, и я оказалась на коленях, почувствовала, как он вошел в меня и остановился, наклонился, и я прижалась грудью к кровати. Гаррет провел ладонью по моему позвоночнику, ягодице и поднырнул вниз, туда, где тугой комок нервов уже во всю пульсировал.

– Гаррет.

– Я здесь, с тобой. В тебе, – сказал он и сжал вальцы на ягодице, вторая рука вытворяла невообразимое, он гладил клитор и начал двигаться. Все было в такт, в движение, в стон, в удовольствие.

Больше не было нежности и неторопливости. Похоть поглотила нас с головой. Движения были резкими и глубокими. Я так сильно закусила губу, что почувствовала привкус крови, но мне было плевать на все.

Гаррет входил и касался, я стонала и хваталась за кровать. Я почти плакала от наслаждения, Гаррет сжимал мое бедро и не давал упасть на кровать. Еще минута такого марафона, и мы одновременно вскрикнули. Я чувствовала, как член Гаррета сокращался внутри меня, а я сжимала его.

Я рухнула на кровать, но Гаррет тут же поднял меня.

– Не так быстро, – сказал он.

Он унес меня в душ, и поставил под теплые струи воды.

Я улыбалась, как сумасшедшая. В голове была вата.