я потребую компенсацию за каждый час, что проводила, потягивая имбирный чай и думая, что меня не тошнит.

Я улыбаюсь.

— О, он будет красивым. Самым прекрасным, милым, очаровательным ребенком. Уверена.

Кэт улыбается нежный, милой улыбкой, которая стала такой привычной с момента, когда она вышла замуж за мужчину своей мечты.

— Знаю. Не могу дождаться.

Фифи лает, словно соглашаясь, и мы обе смеемся.

— Знаю, Фифс, — говорит Кэт, целуя свою пушистую малышку в макушку. — Мы обе так рады, что появится малыш. Не так ли, милая?

Мы подходим к мужчинам, стоящим рядом с одалиской, и я знакомлюсь с Нэйтом, который производит на меня хорошее впечатление, хоть и выглядит немного высокомерно — идеальная замена Башу. Следующие полчаса я провожу, беседуя о татуировках, собаках и детях с тремя прекрасными воспитанными людьми. Но все это время немного грущу.

Мне грустно, что Джейка здесь нет, что он не познакомится с моими друзьями, не полюбит собак, не целует меня так часто, как это делают Эйдан и Кэт. Мне грустно, что я не знаю, как он относится к татуировкам или что было бы, если завтра ему пришлось бы сделать одну. Я чувствую, что хорошо знаю его, но мне все еще надо учиться, и я готова начать.

Готова настолько, что едва не пишу сообщение Джейку по дороге домой, и говорю, что скучаю по нему и не могу дождаться, когда увижусь с ним, что хочу поговорить о татуировках. Но затем я прохожу мимо мужчины, продающего каштаны, который долго обжаривает их на открытом огне. В лицо мне ударяет едкий, подгоревший запах, и спустя мгновение урчание в моем животе превращается в стон.

В этот раз меня рвет в мусорный бак, наполненный бумагой, покрытой сальсой, из-под тако, продающихся в конце улицы. Я провожу рукой по губам и добавляю тако в список того, что не захочу есть в ближайшее время.

Беру воду у одного из продавцов на улице рядом с парком и направляюсь домой, чувствуя себя одиноко без собак, и еще больше злясь на свой желудок.

— Лучше тебе поправится до возвращения Джейка, — бормочу я противному органу. — Если не поправишься, придется пойти к врачу, и тогда придется сократить сексуальные игры, которыми мы сможем заниматься до его возвращения к тренировкам в понедельник.

Желудок внезапно приутих, словно понял ситуацию и посчитал риск остаться без оргазмов.

Я спешу домой с улыбкой, задаваясь вопросом не слишком ли рано, чтобы отправить Джейку фото своих трусиков.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Из переписки Шэйн Уиллоуби и Аделины Эдди Клейн

Шэйн: Куда ты смылась, безумная белка?

В один момент ты стоишь рядом со мной, а в следующий миг растворяешься в воздухе.

Эдди: Прости! Я вспомнила одну… вещь.

Шэйн: Вещь. И что же это?

Эдди: Одна важная вещь.

Очень важная.

Которую я должна была сделать прямо в тот момент.

Шэйн: Тебе говорили, что ты невероятно ужасная лгунья?

Эдди: Эм… Да.

В любом случае, это плохо. Ужасно.

Прости.

Шэйн: Все хорошо. Если не хочешь, можешь не рассказывать.

Я просто хочу убедиться, что с тобой все хорошо.

У тебя все хорошо?

Эдди: Да. Нет.

Не знаю! А-а-а!

Шэйн: Ты уже дважды «ахаешь» в сообщениях. Что-то серьезное.

Не хочешь поговорить?

Эдди: Это из-за Нэйта. Тот парень, с которым говорил Эйдан.

Шэйн: Ага, он новенький в КПП, занимает место Баша.

Эдди: Я не знала этого.

Но я… Знаю его.

Или ЗНАЛА его, много лет назад.

Мы учились вместе в школе.

Шэйн: Хорошо…

Так он был хорошим парнем в старшей школе? Если нет, уверена, Башу захочется об этом узнать. Ему нравится работать с хорошими людьми.

Эдди: Да, он был хорошим.

Ну, не то, чтобы хорошим. Но и не плохим…

Шэйн: Хм-м. Не тот ответ, который я хотела бы услышать.

Стоит ли сказать Башу, чтобы уволил его?

Эдди: Нет, не делай этого!

Уверена, Нэйт прекрасный интервент.

Он прекрасно умеет притворяться в том, чего на самом деле не чувствует.

Шэйн: Ох, звучит ужасно, малышка.

Что он сделал? Расскажи. Обещаю, я не расскажу Башу, если ты не захочешь.

Эдди: Ничего особенного.

Я имею в виду, ничего необычного. Все жизненно.

Я думала, что все прошло, но затем увидела его лицо, и просто… Замерла. Все те ужасы нахлынули снова. Ботаничка из старшей школы, у которой никогда не будет парня.

Поэтому я сбежала. Как огромная неудачница, которая ВСЕ ЕЩЕ остается ботаником, умрет под давлением прихотей Элоизы, без парня, без семьи и с постоянной нехваткой времени на педикюр или посещение окулиста.

Шэйн: Ох, бедная тыковка. Тебе нужно немного любви!

Почему бы тебе не зайти в гости, поболтать? Я могу сделать тебе чай и печенье, посидеть на краю дивана, пока ты выговариваешься.

Эдди: Зачем так далеко?

Я так плохо пахну?

Вдобавок к тому, что я самый неудачный человек? *всхлип*

Шэйн: Нет, ты не плохо пахнешь! И ты не НЕУДАЧНИЦА. Прекрати!

Я просто снова сблевала, пока шла домой из парка, вот и все.

Возможно, у меня вирус. Пищевое отравление продолжается слишком долго, и если я заразна, то не хочу, чтобы ты заразилась.

Эдди: Ого. Это же длится с прошлой недели, верно?

Шэйн: Ага, но так странно. Обычно я бегу в ванную прямо перед ланчем. Затем, как только поем, чувствую себя лучше на протяжении всего дня. Так странно.

Эдди: Хм…Ох…

Шэйн: Что? Что за «Хм и ох»?

Эдди: Э-э… Ох…

Шэйн: Что?! Полагаешь, у меня рак желудка или что-то подобное?

Хах, прям счастье для меня: познакомиться с потрясающим парнем, снова поверить в любовь и получить рак желудка!

Этого не может быть, Эдди!

Я не хочу получить рак желудка!

Эдди: Успокойся. Не думаю, что у тебя рак.

Я рассказывала тебе, что у меня четыре младших брата, верно?

Шэйн: Да…

Эдди: Ну, когда мама вынашивала самого младшего, то всегда чувствовала тошноту прямо перед обедом. Называла ее дневной тошнотой, вместо утренней. А на протяжении всего оставшегося дня ее не было.

Шэйн: Нет. Не может быть. Невозможно.

Эдди: Ну, ты же делала вещи, которые могут привести к беременности, верно?

Шэйн: Да, но у меня спираль.

Я лишь притворилась беременной, чтобы бывшая Джейка его оставила.

На самом деле я не беременна, лол.

Эдди: Хорошо. Если ты так считаешь…

Шэйн: Да, так и есть! Это же безумие! ЛОЛ! Мы знакомы всего пару недель! Я понятия не имею, хочет ли он детей!