великий коронный Ежи Джедушицкий рекомендовал: «Тот же [подконюший] реестр стад, жеребцов, коней и кляч сохранять должен и держать его в конном реестре […]»[578]. В 1783 году капитан корпуса понтонеров Кароль Адольф де Мехлинг писал о конном заводе подканцлера литовского Иоахима Литавора Хрептовича, подчеркивая тщание, с каким тот «поддерживает реестр этого стада, для того чтобы знать происхождение каждого коня»[579]. Конный завод Хрептовича в Щорсах интересен тем, что именно там, рядом с другими, выращивали польских лошадей: «Многие из Панов содержат еще в Украине и кое-где еще значительные стада польских лошадей, особенно отличными в этом деле являются старания Хрептовича подканцлера литовского, который из самого старого Польского, как я выражаюсь, гнезда разводит прекрасных и стойких лошадей […]»[580].

Трудно сказать, насколько в XVI–XVIII веках была распространена практика составления стадных книг и планового, опирающегося на указанных книгах разведения лошадей. Быть может, данная практика применялась только передовыми магнатскими конными заводами. Но, возможно, она была более широко распространена? Ведь конь был зеницей ока для всей шляхты, а магнаты служили ей образцом и примером, поэтому весьма правдоподобно, что и менее богатая шляхта шла вслед за богатейшей. К сожалению, я знаю лишь одну стадную книгу («regestraturę stadną», называемую также «стадным реестром или протоколом»), но датированную лишь концом XVIII века. В ней указаны и польские лошади[581].

Однако таких книг должно было быть больше. Быть может, вместе с грабежом самих конных заводов, также и старопольские стадные книги попали в руки захватчиков. Но могли ли они оценить знания, там содержащиеся? Наверное нет, раз коней (в том числе польских) продавали за бесценок[582].

Глава 14

Как победить гусара?

«[…] Если у тебя пехотинцы против неприятельской кавалерии, расставляй их на неровной поверхности, где были бы болота, долины, кустарник. Если у тебя кавалерия против пехоты, расставляй ее на ровном поле, а если можно, то в месте, возвышающемся над окружающей территорией, где бы тебе не помешали ни болото, ни вода»[583].

Так советовал в 1569 году Мартин Бельский. Выбор места сражения оказывал огромное влияние на его результат. В том же самом столетии Станислав Лаский утверждал: «Более важно сердце, чем численность войска; а поэтому хорошее поле боя помогает больше, чем самый лучший разум и строй войска»[584].

Из предыдущих разделов нам известно, что ни пики, ни огнестрельное оружие не останавливали гусарию, вооруженную длинными копьями. Единственное, чего опасался гусар, это нежелание противника выйти в открытое поле и сразиться. Эта проблема была фундаментальной для конницы, особенно для конных копейщиков, которым, чтобы успешно применить свои копья, требовалась подходящая местность. Самым простым решением, которым мог воспользоваться неприятель ввиду гусарской атаки, было найти для сражения неудобные для кавалерии условия местности. Так, например, случилось под Клецком 7 мая 1656 года, где сами шведы отметили огромную стойкость поляков под огнем из огнестрельного оружия: «Несколько раз поляки, издавая пронзительный крик, атаковали наших [шведских солдат] и с необыкновенным упорством держались под огнем наших орудий и мушкетов […]»[585].

Однако что с того, если «[Шведский командующий] приказал своим отрядам занять выгодную позицию над глубоким рвом, служащим для осушения грунта и начал наших [гусар] поражать пулями, сам находясь в безопасности от ударов копий, поскольку его от нас ограждал ров»[586].

Другой возможностью для противника гусар было создавать искусственные препятствия. 4 июля 1610 года под Клушином пехота, состоявшая из пикинеров и мушкетеров, использовала изгороди. Это вынудило поляков к очень рискованным для гусарских лошадей попыткам опрокинуть их лошадиной грудью.

В этом сражении «наши [гусары] так мужественно атаковали, что снесли изгороди»[587], однако в других битвах, когда противник возводил значительно более солидные преграды, гусары, не имея шансов достать врага, просто отступали.

Как остановить гусарию?

В распоряжении пехотинца имелся довольно богатый арсенал средств, чтобы остановить атакующую кавалерию, в том числе так называемые свиные перья[588]: короткие пики, вбитые в землю под определенным углом перед фронтом пехоты и направленные острием в сторону противника. Сами пехотинцы отступали на несколько шагов от свиных перьев, чтобы выйти из поля поражения гусарских копий. Защищенную свиными перьями шведскую пехоту описал гусар Ян Куновский. Из его донесения следовало, что в трех шагах позади шеренги свиных перьев строились пикинеры с наклоненными длинными пиками, а за ними дополнительно были растянуты цепи, чтобы «остановить скачущего копейщика»[589].

Свиные перья, однако, имели определенный недостаток: часто не удавалось вбить их в землю под нужным небольшим углом. Вместо того чтобы быть направленными остриями в сторону врага, они слишком сильно торчали вверх[590], что позволяло кавалерии растолкать эти преграды конской грудью без вреда для коня. Решением этой проблемы было введение поперечной балки с просверленными в ней отверстиями, куда вставляли короткие пики одинаковой длины или же заостренные бревна. Так появилась преграда, называемая испанскими козлами (альтернативные названия – испанский всадник, испанский рейтар (spansrajtar, szpansrejter), рогатка и др.)[591]. Поскольку пики поочередно вставляли в отверстия под углом 90 градусов по отношению друг к другу, эта конструкция была прочной и не переворачивалась даже при сильном ударе, а пики были наклонены к земле под углом 45 градусов.

Они представляли из себя прекрасную защиту от атак кавалерии. Испанские козлы были настолько легкими, что пехота могла переносить их по полю битвы. Когда пехота окружала себя испанскими козлами, за которыми строились пикинеры, тяжелая кавалерия была практически бессильна. Такая ситуация имела место, например, в битве над рекой Бася (8 октября 1660 года), вот как это описано: «Теми тогда бревнами и пиками вокруг каждая [российская] баталия пехоты огородилась и, выстроившись обычными шеренгами, поставив вперед пикинеров, достаточно выдержала огнем нашу атаку, будучи защищена от разрыва»[592].

Несколько схожими с испанскими козлами были «кобылицы» – балки с отстающими от них заостренными жердями. Самым простым способом, «обычным, старомодным и простым, подходящим народу сарматскому», сделать такие жерди, была обрезка и заточка веток, растущих из ствола дерева, балок[593].

В битве под Клушином 4 июля 1610 года рота Анджея Фирлея совершила запомнившийся на века подвиг. Сперва гусары выдержали частый мушкетный огонь, затем повалили изгороди и победили стоящих за ними пикинеров. Как писал участник той битвы Адам Мархоцкий: «Здесь также среди прочих, достойны были похвалы ротмистры Пан Енджей Фирлей и Кшиштоф Васичиньский, поскольку за изгородями у своего лагеря стояла в строю вся иноземная