Пристальный взгляд человека с рупором метлой прошелся по уличной толпе и выхватил из нее прохожего – молодого мужчину, внешне вроде бы ничем не примечательного, одетого, как обычный совслужащий, вышедший прогуляться в праздник. Но профессиональный, наметанный глаз киношника сразу углядел военную выправку и благородный очерк лица незнакомца. Помреж сам не понял, откуда взялась в нем эта решимость, но он метнулся к прохожему со всей скоростью, на которую только был способен…

От неожиданности Владимир отпрянул в сторону. Помреж смотрел на него умоляюще.

– Товарищ, прошу прощения! Арнольдов, помощник режиссера театрализованного праздника «Десять лет». Вы свободны в ближайшие три часа?

– Нет, товарищ. – Сабуров сделал попытку мягко разжать длинные пальцы работника киноискусства, вцепившиеся в его рукав.

– Это не бесплатно, товарищ. Вы, с вашей фактурной внешностью, будете в первом ряду. Понимаете? Это недалеко, на Дворцовой…

– Где-где? – Сабурову показалось, что он ослышался.

– На площади Урицкого, – торопливо поправился помреж. – Там будет инсценировка штурма Зимнего дворца. Вы сыграете юнкера, а потом все! Червонец вас устроит? Массовка получает пять рублей, но для вас, с вашей фактурой, я выбью из режиссера червонец.

Наконец Владимир улыбнулся.

– Ну что ж, – медленно произнес он, – пожалуй, юнкера я сыграю с удовольствием.

Помреж, просияв от счастья, поднес к губам рупор:

– Гример!.. Никифорова! Юнкеру – срочно грим и на площадь.

На Мойке, недалеко от Народного моста, возился в небольшой двухвесельной лодке немолодой рыбак. Он был занят своими снастями и не сразу услышал обращенный к нему негромкий оклик:

– Эй, отец!

Рыбак обернулся. Голос принадлежал молодому рыжему парню, физиономию которого украшала густая россыпь веснушек. Он стоял на гранитных ступенях, ведущих к воде.

– Чего надо? – подозрительно отозвался рыбак.

– Да прокатиться немного.

Рыбак весело присвистнул:

– Нашел себе трамвай… Извозчика вон возьми и катайся сколько влезет.

– Так не бесплатно я, – успокоил рыжий. – Червончик устроит?

Рыбак задумался. Сумма была солидной.

– А куда? – решил он уточнить.

– Да тут рядом, – рыжий неопределенно махнул рукой куда-то в сторону Невы.

– Ну давай залазь, – решился рыбак и проворчал под нос: – Рядом, рядом… Вот и прошелся бы пешком, коли рядом.

Рыжий ловко запрыгнул в лодку и, не успел рыбак взяться за весла, как на него уже уставился из-под полы пиджака парня зрачок браунинга.

– Орать не вздумай, а то шмальну, – тихо проговорил рыжий, устраиваясь на банке.

– Ты чего, сдурел? – дрожащим голосом пролепетал лодочник. – Нету у меня денег…

– Греби к Неве, – коротко приказал рыжий. – Ну!!!

Рыбак, не сводя глаз с оружия, взялся за весла. Лодка развернулась в Мойке и устремилась по направлению к Неве.

На празднично украшенной набережной 9 Января толпились разномастно одетые люди – старики, женщины, дети, взрослые, молодежь. Все они сжимали в руках красные флажки. Поодаль возился с кинокамерой оператор, переминался с ноги на ногу духовой оркестр. Цепь работников ГПУ отделяла этих людей от остальной части набережной.

К охранникам подошла небольшая колонна рабочих. Они несли плакаты и транспаранты с надписями «Да здравствует Октябрь», «Ура вождям революции». Впереди шел пожилой усатый рабочий в нарядном пиджаке и брюках, которые раньше именовали «пасхальными».

– Стоять! – шагнул вперед один из ГПУшников. – Куда?

Усатый с усмешкой оглянулся на своих.

– Во дают, а?.. В третий раз уже спрашивают… – Он повернулся к чекисту. – Судостроительный завод имени Марти, делегация на встречу с вождями. Руководитель – Смирнов Илья Пантелеймонович.

– Показываем спецпропуска, готовим вещи для осмотра, – спокойно скомандовал ГПУшник.

Усатый вынул из внутреннего кармана пиджака спецпропуск и протянул чекисту. Тот внимательно изучил текст, сличил фотографию на пропуске и шагнул вперед.

– Руки поднимаем.

– Ишь ты, – ухмыльнулся усатый, поднимая руки, – прямо как на войне.

– А мы и есть на войне, товарищ, – отозвался чекист, охлопывая карманы рабочего. – Только тут стреляют из-за угла.

На набережной Рошаля – бывшей Адмиралтейской, у моста Лейтенанта Шмидта, тоже стояла цепь ГПУшников. Они только что развернули какой-то грузовик, который теперь, рыча, маневрировал посреди мостовой.

Елена только что пересекла мост и шла к цепи независимой походкой, ни на кого не глядя. Когда она попыталась пройти сквозь оцепление, ее задержал за рукав невысокий чекист.

– Вы чего, товарищ? – удивилась Елена.

– Пропуск, гражданочка, – с мягким украинским акцентом сказал чекист.

– Какой пропуск?

– Специальный. До набережной.

– А я там живу, – улыбнулась Елена.

– Где – там? В Зимнем дворце, что ли?

– Набережная Рошаля, 16, квартира 47.

– Гражданочка, – наставительно произнес чекист, – так тем более у вас должен спецпропуск быть на сегодняшний день.

– Ах, бумажка эта с печатью? – удивилась Елена. – Так ее, наверное, домработница в другую сумочку сунула, дура старая… Ну и задам я ей!..

Елена снова попыталась миновать оцепление, но чекист нахмурился.

– Стоять, ходу нет!!!

– А, мы хамить любим? – удивилась Елена.

– Да что ты с ней цацкаешься, Петро? – встрял в диалог второй ГПУшник. – Это ж известно кто… С ними вот как надо… – Он попытался было взять Елену за плечо, но она с неожиданной силой перехватила его руку. – Ах, еще и нападение при исполнении?

– Да нет, дорогой мой, – тихо сказала Елена. – Это ты на меня напал при исполнении.

Она вынула из сумочки и поднесла к глазам ГПУшника удостоверение.

Оба чекиста склонились к книжечке. «Предъявитель сего ФИРКС Елена Оттовна выполняет особое задание Ленинградского областного отдела О.Г.П.У. Все партийные, советские, гражданские, военные и административные органы обязаны оказывать ей содействие. Начальник Леноблотдела О.Г.П.У. МЕССИНГ».

Чекисты изменились в лице.

– Гражданочка… то есть товарищ Фиркс… – забормотал украинец. – Извините, не хотел вас ничем…

– А вы меня и так ничем. – Елена прошла сквозь цепь охраны и, обернувшись на ходу, издевательски бросила: – Удачной службы, товарищ.

– Спасибо, товарищ Фиркс, и вам того же, – растерянно отозвался чекист.