— На улицу топайте. Живо.

— А ты? — удивленно спросила Рита.

— А я, блин, тут останусь и паду смертью храбрых! — огрызнулся Баграмян. — Валите отсюда я сказал!

Маргарита и Александр выбрались на поверхность. Загорский протер очки и стал снова с тоской смотреть на внешний мир. Ему, в силу увлеченности всеми этими тайнами старых подземелий, даже в былые времена чувствовалось уютней там, в полумраке таких вот катакомб. А каково теперь, когда на поверхности не слышно шума проезжающих по ближайшей трассе машин? Когда город мертв, и в этом он наверняка не отличается от всех других городов мира.

— Почему ты так злишься на Тиграна? — спросил он тихо после долгого молчания.

— Потому что я считала его очень хорошим человеком.

— Вдруг плохими не становятся.

— Ребенок молил его о помощи, а он прошел мимо. Как так можно?

— В обычных обстоятельствах, наверное, нельзя. Но в тех, в каких он был… Как бы ты поступила на его месте?

— Я бы помогла! — повысила голос Гжель.

Александр пристально взглянул на нее.

— А ты была на его месте, чтобы так говорить?

Рита злилась на этот вопрос, но ответить ничего не смогла.

Наконец показался Баграмян. Он шел, сосредоточенно сжимая и разжимая на ладонях пальцы и тихо считая:

— И шесть, и пять, и четыре, и три, и два…

Внизу раздался грохот. Земля вздрогнула, из узкого прохода повалили клубы дыма и пыли, до людей донесся характерный запах взорвавшегося тротила.

— На секунду ошибся, — хмыкнул Тигран. — Неплохо, однако.

— Ну что, идем? — Загорский двинулся в проход.

— Эй, погоди! Торопливый какой. Хочешь каменной пылью подгрузить свои легкие? Надо переждать минут десять.

* * *

Через сотню метров после второго поворота налево стала ясна причина установки решетки. Внизу, на стыке стены и пола, имелась характерная для взрыва выбоина и опаленные кирпичи. А на стене была прикреплена табличка с потускневшей от времени надписью: «В этом месте 22.XI.1953 погиб Яша Субботин, 1940 года рождения».

Чуть дальше виднелась другая табличка: «ОСТОРОЖНО! ЗАМИНИРОВАНО!».

— Мальчишке всего тринадцать лет было, — вздохнула Рита.

— Вот тебе на, — Тигран тоже вздохнул, присев и осматривая место подрыва. — Чую, веселая прогулка нас ждет. Одно не пойму: как тут мина была установлена, если пол бетонный?

— Может, просто растяжка в углу? — предположил Загорский.

— Может, — согласился Баграмян. — Хорошо, если так. Тогда нам просто надо внимательно смотреть вперед и под ноги. Но если есть какая-то хитрость, замаскированная под тот же бетонный пол, то может появиться свежая табличка.

— Сплюнь, дурак, — тихо произнесла Рита.

— Дурак, значит? — покачал головой Тигран. — Слышь, Саня, может, ее вперед погоним? Все равно балласт. А так хоть дорогу расчистит.

— Ну ты и скотина, однако! — воскликнула женщина.

— А ты думала, я твои оскорбления стоически терпеть буду?!

— Ур-роды! — прорычав это, Загорский быстрым шагом двинулся дальше.

— Саня! Стой, там же мины! — крикнул Баграмян и бросился вдогонку.

— Лучше мины, чем вы, придурки чертовы! — послышался злой голос Александра.

Тигран, наконец, догнал Загорского. Схватил его за плечи и с силой припечатал спиной к стене.

— Прекрати истерить, Крот! — зашипел он. — Нам надо найти туннель до Красноторовки и спасти тамошнюю общину. Если этот туннель вообще существует. Но не должны мы тут сгинуть по-глупому. Ясно тебе?

— А вы оба уясните, что мне плевать, сгину я, вы или еще сотни людей, если вы не прекратите свои пикировки! — Загорский вдруг громко засопел и, вырвавшись из хватки Баграмяна, медленно сполз по стене, сев на корточки. Казалось, он вот-вот заплачет.

— У меня вот так же родители ссорились постоянно, — тихо сказал он дрожащим голосом. — По пустякам. Из пустоты выдавливали причину для ссоры. Например, из-за отцовского увлечения всеми этими подземными тайнами. Вроде все нормально. А через минуту я слышу, как они орут друг на друга. Может, поэтому я и пропадал целыми днями во всяких фортах, чтоб не видеть их и не слышать. Но сейчас все бы отдал, чтобы даже ссору их услышать. Но ваши перепалки меня бесят. Они напоминают мне то, что меня так бесило раньше. И напоминают, что я никогда не увижу родителей. Я уже столько лет назад смирился. Но из-за вас…

Рита подошла и присела рядом.

— Саша, прости…

— Да, — кивнул Тигран. — Прости, дружище. Мы больше не будем ссориться.

Баграмян попытался приобнять женщину за плечи, но она, дернувшись, стряхнула его руку.

— Ну ладно, подыграй мне, — усмехнулся Тигран. — Может, он успокоится. Ты же для этого с нами?

— Ты такой самодовольный потс! — взвизгнула Рита, резко поднявшись.

— А ну и черт с тобой, — отмахнулся Баграмян. — Пошли Санька.

Он помог Загорскому подняться, и они двинулись дальше.

* * *

Смакуя папиросу, Стечкин внимательно смотрел на карту местности, прикидывая возможные направления новой атаки на их общину. Однако полностью сосредоточенным на этом занятии он не был. Больше всего майора сейчас занимал Пауль Рохес и его слова. Точнее — его предложение о возможном альянсе. Конечно, чилиец вполне мог сказать это из чувства самосохранения, и только. Но насколько сам по себе возможен этот альянс? И не являются ли вообще мысли о нем майора, гвардейца, русского морского пехотинца, чем-то из ряда вон выходящим? Чем-то недостойным звания русского офицера? С другой стороны, на него смотрит вся община. А здесь не только верные ему гвардейцы, остатки инженерного батальона и состава самого бункера, но и семьи многих из них. Что если будет осада? Уйти все сразу они не могут. Не хватит на всех техники. А по частям… Значит, осадивший враг и разобьет их по частям. Уходить без техники… Костюмов химзащиты на всех никак не хватит, идти же с десяток километров, а то и больше, по отравленной местности. Нет, эвакуация в сложившихся обстоятельствах невозможна. Даже если б и было куда идти. Тогда другой вариант: выдержать осаду и биться с врагом. Обескровить его в жесткой обороне. Но это новые жертвы среди его людей. Да и после первого провала неприятель получил подкрепление с того корабля, а впредь явно будет умнее. Ну или второй вариант. Мир с ними…

— Ну, что ты надумал, командир? — тихо спросил Шестаков.

— Почему мне стыдно думать об этом, а, Эдик?

— Потому что ты, Паша, обладаешь такими моральными качествами, какие и делают из тебя достойного вожака. Но думать об этом необходимо. Причем обстоятельно так думать, знаешь ли.

— Знаю. Только вот скажи мне, отчего у меня в голове крутится словосочетание «Брестская крепость», а?