class="p1">– А-а-а! – Юля понимающе улыбнулась. – В общем, как мне сказали, там сейчас кутят крутые со своими телками. Как я поняла, какую-то «крутячку» поминают. Ну, бабу из своих… Правда, поминки у них уж больно веселые. Жрут, пьют и ржут. Все – наглые, развязные. Один даже на кухню приперся, приставать ко мне начал. Еле отбилась… Такая наглая скотина!

– Ничего, сейчас мы им мозги вправим. А этому раздолбаю, что к вам приставал, вы мне его покажете, я лично уши откручу! – сурово пообещал Стас.

– Только не перестарайся! – погрозил пальцем Александр. – А то знаю я тебя!

– А вот сюда какая-то музыка доносится… – продолжил расспрашивать молодую женщину Гуров. – Там что-то типа концерта?

– Ну да-а, – подтвердила Юля. – Выступала группа «Штрафбат», потом пел похабные частушки какой-то Акакий Скоморох, а сейчас поет этот… Ну, с астрономической фамилией.

– Сатурнианский? – быстро спросил Вольнов.

– Ага! Он самый! Ой, такие у него песни дебильные. Тьфу!

– Юленька, проводите-ка нас к артистическим гардеробным! – попросил Лев, кивком указав внутрь здания.

– Идемте, идемте! – поставив ведра на пол, пригласила Юля. – Проходите!

Опера следом за ней прошли через узкий коридорчик вглубь хозблока ресторана. Подойдя к какой-то фанерной двери, их провожатая кивком указала на нее.

– Артисты там, в раздевалке, – шепотом сообщила она.

Поблагодарив Юлию за помощь, опера прошли через дверь и оказались в блоке, где располагались гримерные. Здесь пахло парфюмерией, а стены и даже двери были обклеены яркими афишами. О чем-то шушукаясь и хихикая, в уголке теснились несколько девчонок в балетно-цирковых нарядах. Судя по всему, своего выхода ждал кордебалет. Увидев троих сурового вида дядек, девицы примолкли и уставились на незнакомцев. Оглядевшись по сторонам и осмотрев двери без каких-либо табличек и номеров на них, Стас поздоровался с девицами и поинтересовался:

– А как бы нам увидеть Сатурнианского?

Переглянувшись, девчонки сообщили, что он уже заканчивает свое выступление и сейчас должен пройти в свою гримерку.

– Извините, а вы кто и откуда, если не секрет? – поинтересовалась самая бойкая девица.

– Мы из Росконцерта, – улыбнувшись, соврал Александр. – Хотим предложить Бальтазару контракт, чтобы он представлял Россию на международном конкурсе исполнителей.

Переглянувшись расширившимися глазами, девчонки разом выдохнули одно и то же:

– А на-а-ас?!! Мы тоже хотим!

Поняв, что он малость дал маху, Вольнов тут же нашел выход из положения:

– Так сейчас там нужны только вокалисты! – выражая сожаление, Александр развел руками. – Хорошо! Будем иметь в виду: как только объявят конкурс по хореографии, мы вас обязательно пригласим.

В этот момент открылась дверь, ведущая в банкетный зал, и из нее в вестибюль гримерок почти вбежал загримированный тип, возраст которого был между двадцатью и тридцатью годами, в развевающихся одеждах типа «унисекс». Мотнув головой в сторону двери, он бросил на ходу:

– Дуйте! Уже ждут!

Выстроившись в затылок друг другу, девчонки в ритме доносящейся из зала музыки, сценическим шагом поспешили на сцену.

– Гражданин Подпоркин, добрый день! Уголовный розыск! – окликнул Лев «Бальтазара», который уже открывал дверь своей гримуборной.

Нервно оглянувшись, тот на мгновение окаменел, а затем с отвисшей челюстью, медленно-медленно повернулся к операм. Остекленело глянув в удостоверения Гурова и Крячко, он смертельно побледнел, услышав в дополнение к уже услышанному:

– Полковник Вольнов, Федеральная служба безопасности.

– А-а-а… В ч-чем дело? – едва ворочая языком в пересохшем рту, спросил он, с трудом держась на ногах. – Я… Я… Что-то нарушил?

– Зайдемте к вам. Там поговорим, – Лев указал рукой на гримуборную.

С трудом разместившись в тесноватой комнатушке, опера приступили к допросу.

– Гражданин Подпоркин, вы подозреваетесь в убийстве гражданки Сытнец Бэллы Николаевны и ее личного шофера Олега Рокшунова, которые сегодня погибли в результате срабатывания взрывного устройства, заложенного в их самолет. – Гуров сурово взглянул на сникшего певца. – Что можете сказать по этому поводу?

– Вз-зрывного ус-стройс-ства?!! Я… Это не я… Я… – только и смог пролепетать тот.

– Послушай, Федя, ты зря надумал поиграть в «несознанку», – почти участливо произнес Вольнов. – Тебя, наверное, на это настроил заказчик этого убийства? Имей в виду, подобное деяние считается очень серьезным преступлением. Взрыв самолета, который ты устроил, гораздо хуже убийства с помощью ножа или пистолета. Использование мины подпадает под статью «Терроризм» и карается гораздо серьезнее. Я же здесь не случайно! Да, представь себе, использование взрывных устройств – сфера работы не только МВД, но и ФСБ. Вляпался ты здорово!

– О, бо-о-о-о-же! – простонал Подпоркин, закрывая голову руками. – Что же мне делать?! Как быть?!!

– Как быть?… – с хмурым видом буркнул Станислав. – Рассказать правду! Я так понимаю, заказчик уверил тебя в том, что если ты упрешься, то опера ничего не смогут доказать и будут вынуждены отступить? Зря! Сейчас мы вызовем экспертов, они возьмут пробы воздуха из твоей машины и проведут его исследование на лазерном и ядерном хромографах. И со стопроцентной точностью установят, что в салоне или багажнике автомобиля находилась какая-либо взрывчатка.

– Да зачем вызывать экспертов? – усмехнулся Лев. – Тут на него самого достаточно лишь взглянуть, чтобы понять без подсказок, кто именно подложил в «Сессну» бомбу. Ну что, пойдем на чистосердечное? Не будем усугублять свое положение?

Не поднимая глаз, Подпоркин мотнул головой в знак согласия. Поминутно всхлипывая и горестно вздыхая, он рассказал, что «подписал» его на не самое благовидное дело сотрудник «Брыкалин-строя» Ялтанец Роман Богданович. Случилось так, что этим летом Федор Подпоркин поехал на один престижный курорт. И вот там с ним произошла пикантно-грязноватая история. На второй день пребывания Бальтазар-Федя познакомился с одним занятным пареньком. Тот без обиняков намекнул ему, что склонен к однополым отношениям, что ему уже восемнадцать и они могли бы уединиться номере Подпоркина.

– А ты что, из «голубых», что ли? – прищурился Станислав.

– Да… – сильно покраснев, чуть слышно выдавил Бальтазар.

– И что же было дальше? – суховато-бесстрастно произнес Лев.

А дальше было то, чего Подпоркин ожидать никак не мог. В самый разгар любовных страстей неведомо каким образом в его номер вдруг вошел Ялтанец. Показав скрытую камеру, он уведомил ошарашенного любителя «голубой клубнички» о том, что тот вступил в противоестественные интимные отношения с его племянником. А тот – несовершеннолетний, и теперь Феде светит срок за педофилию. Но он пообещал шума не поднимать, если Подпоркин согласится «делиться» с ним своими гонорарами. С тех пор половину заработанного «Бальтазар» отдавал ему. И вот месяц назад Ялтанец предложил ему новую сделку: если Подпоркин выполнит одно «деликатное поручение», то больше ничего не будет должен. И «Бальтазар» согласился.

Сначала по приказу Ялтанца он подбросил в кабину «Сессны» дохлую летучую мышь. А позавчера тот дал Подпоркину какую-то увесистую пластмассовую штуковину размером с брусок хозяйственного мыла и приказал разместить ее в моторном отсеке «Сессны». На