И второй момент: это доверие своим чувствам - недоверие своим чувствам. И поэтому подчеркну, почему я такое значение придаю магическому дневнику. Чем больше у вас накапливается тех предчувствий, прогнозов, предсказаний, ощущений магических, которые потом сбываются, и вы видите, что они сбываются. А у многих, например, по результатам предсказаний, действительно три из тех, три из трех, три из трех. Т. е. как раз люди это чувствуют, но именно привычка не доверять себе, именно привычка «да что же, я маг что ли?» дает результат, что вы сами себе делаете плохо, вы сами себе не позволяете вашим способностям помочь вам в вашей жизни.

И теперь переходим уже к этим важным заданиям. Опять обратимся к рисунку 3: самая высшая пятая ступенька, осознание себя как чуда. Что такое чувство отрешенности? Чувство отрешенности состоит из трех ступенек: это отношение к миру, отношение к людям и отношение к себе. И, как я и предполагал, если первую ступеньку, т. е. отношение к миру, могут преодолеть, скажем так, половина участников, то оставшиеся две ступеньки пока остаются колоссальным барьером практически для всех.

И что же происходит? Переходим ко дню десятому «Отношение к другим». На этом задании срезались практически все. Почему? Потому что, как я уже говорил, как выглядит с точки зрения магии обращение к Верхнему миру со стороны обычного человека? Люди себе запрещают туда смотреть и не пускают других. И поэтому социальная жизнь является для них судьей, которому они все посвящают. И вот это стремление все переводить на людей, т. е. что «люди, сделайте мне хорошо», и все зависит от того, сделают люди хорошо или нет, очень сильно проявилось. Потому что треть участников просто отказались выполнять это упражнение.

Есть какое-то простое задание: что бы вы поменяли в других людях? Отказались. Это очень понятно почему. Да потому что «этих скотов уже не переделаешь», потому что накоплена уже такая злость, что вообще «да их истреблять надо, что их там менять-то еще». Конечно, все политкорректны, так вот прямо не сказали, а просто сказали: да вы знаете, придурков много, переделать их нельзя, я давно на них не обращаю внимания. Здесь, как вы понимаете, тупик. Это барьер, и чтобы его преодолеть, послушайте тех, у кого чуть-чуть другое отношение, оно вам позволит то, что называется, сонастроить ваши чувства.

«До входа в сумрак в голове появились какие-то моменты в этих людях, которых я хотела бы поменять. В сумраке все изменилось, и после пережитых чувств и ощущений пришло понимание на уровне всего тела и души: что это классно, что у этих людей есть эти качества, что и у меня моя настоящая, интересная, уникальная жизнь оттого, что у людей вот такие разные особенности. Пришло спокойствие, уверенность и радость. Видимо, я счастливая».

Есть люди, которые поняли причину затыка. Это тоже очень ценная информация, зачитываю дневник: «Доброй ночи, Константин. Ну, что непонятного, ничего в людях менять не надо. Хотя, выполняя задание, почувствовал, что хочется вообще-то, чтобы люди сами чувствовали мои желания и выполняли их без слов. Бред, конечно, но желание-то такое есть, и я его вроде как сам не замечал и, наверное, поэтому я его и фильтровал. Я же не могу хотеть такую хрень, это же неправильно. Но желание-то есть».

Понимаете, вот это очень ценное, просто ценнейшее наблюдение. Потому что, действительно, у вас очень сильные претензии к людям в том случае, когда вы хотите, чтобы они чувствовали ваши желания и выполняли их. И. естественно, претензия будет. Ни о каком божественном отношении к людям как к венцу творения у вас даже близко быть не может.

Еще очень ценное наблюдение: «Отвечая на вопрос задания, возникло чувство беспомощности. Думаю, это, наверное, потому что людей не поменяешь извне. Хорошо, а если они по волшебству начнут меняться, что я сделаю? И вдруг возникло чувство отторжения от такой ситуации. Это же если они начнут меняться, то и мне придется изменить к ним отношение. А если они начнут мне нравиться, а я уже привыкла их шпынять, то какое-то паршивое ощущение получается. И вот этот поворот стал для меня открытием».

Прекрасное наблюдение, потому что, действительно, этот колоссальный барьер получается из-за того, что для эго самое важное в людях – это то, что у них есть недостатки и то, что на фоне их недостатков можно покачать свою исключительность. И поэтому, как мы говорили еще в самом начале на упражнении «без критики целый день», очень многие говорили: «Так подождите, 80% всех разговоров – это критика». Это стремление возвыситься над другими, это стремление показать себя. Поэтому о каком божественном отношении к людям может идти речь?

И приведу дневник, в котором, скажем так, сделан правильный шажочек в нужном направлении, и у автора получилось очень хорошо этот шажочек объяснить.

Зачитываю: «У меня получился странный результат. Хотя в обычном состоянии много претензий к людям по поводу поведения, но когда выполняла задание, то ответ по ощущениям получился – «ничего менять не стала бы». Но вот потом, когда я спросила о людях в целом, появилась странная картина. Все люди – ромашки, и все на одном поле, все одинаковой высоты, все красивые, в разные стороны повернуты. И я - такая же ромашка, могу подойти к любой и повзаимодействовать, а потом пойти дальше.

Причем я могу подойти только к тем, к которым хочу, а остальные есть и есть, мне-то что. И желания оторвать у кого-то лепестки совершенно не возникает. На следующий день иду на работу, смотрю на людей. и при взгляде на человека я вижу, конечно, что это мужчина или женщина, высокий или низкий, но при этом одновременно где-то из центра груди приходит ощущение: это же ромашка, такая же, как я. И, стоя в метро, все ромашки вокруг. Я с интересом разглядывала каждого, как будто ромашки костюмы надели, выглядят по-разному. И ощущение какой-то едва уловимой связи».

Да, это уже движение в абсолютно правильном направлении, потому что когда вы уже начинаете смотреть на людей как на нечто природное, например цветы, это уже шаг в правильном направлении. Просто если еще чуть-чуть туда пройти, то как раз придет ощущение божественности этих людей. Но, еще раз повторюсь. это очень и очень сложная ступенька.

И, наконец, переходим