Едва мы вышли в сад, моё сердце бешено забилось. Может, не стоит пока? Зачем так спешить? А вдруг она ответит «нет»? Тогда рождественский обед точно будет испорчен.

Лора уселась на скамеечку посреди припорошенного, еще вчера зеленого двора и откинула голову. Потом высунула язык и, смеясь, начала ловить снежинки. Боже, какие могут быть сомнения? Я делаю ей предложение и — будь что будет.

— Что-то случилось? — спросила Лора, увидев мое лицо.

— Ничего не случилось, — промямлил я, усаживаясь рядом.

— Тогда что с тобой, Джейми?

Вот он, очень даже подходящий момент. Момент, когда наши с ней жизни окончательно преобразятся.

— Лора, знаешь, я хотел кое о чем тебя спросить…

Но тут меня застопорило, ибо от волнения перехватило горло.

Лора обняла ладошками мою руку.

— И о чем же?

— Просто хотел узнать, как тебе идея стать…

— ВАРЕЖКА!!

Бля-а-а!

Мам, если честно, я догадывалась, что Джейми собирается сделать мне предложение. Ну да, мы вместе всего несколько месяцев, но я уже научилась читать по лицу, по жестам, что у него на уме. К Рождеству он дозрел окончательно, я это почувствовала. Бросать меня он точно не собирался, из чего следовало, что произойдет нечто противоположное. В отношениях ведь как: или разбегаются, или навеки вместе.

Разумеется, я готова была ответить «да». Если бы только можно было заранее ему сказать, что не стоит так волноваться. Еще в сочельник по лицу Джейми было видно, как он терзается, — оно становилось то испуганным, то злым, но неизменно озадаченным.

Я не знала, как он решил обставить сцену предложения руки и сердца, однако надеялась, что это будет не типовая, заранее заученная речь. По-моему, такие важные моменты в жизни должны быть очень индивидуальными, никаких чужих советов и рецептов. Когда Джейми небрежным тоном предложил мне утром погулять в саду, где падал и падал снег, я еле сдержала довольную улыбку. Великолепная идея.

Минут десять, не меньше, обдумывала, что надеть. Я не торопилась, надо было позволить человеку набраться храбрости. К тому же хотелось соответствовать событию. Домашние треники и огромная, не по размеру, бесформенная парка не отвечали важности момента. То ли дело голубые джинсы и кашемировый свитер им в тон. Ну и купленная неделю назад кремовая, отороченная мехом курточка. Одевшись, я спустилась, и мы с моим разволновавшимся бойфрендом вышли наружу, в зимнее морозное утро.

Только дальше все пошло не так, как представил себе Джейми.

Он молодец, успешно скрывал страх и растерянность. До того момента, как… Скорее всего в нашей семейной хронике этот казус будет называться «второй эксцесс с Варежкой». Нет-нет, мамочка, все живы и здоровы. Я даже уверена, что Астрид все равно была довольна праздником, хотя на нее и накричал незнакомый дядька, вдруг высунувший голову из-за соседской ограды. А уж когда тот же сумасшедший дядька нашел Варежку (минут двадцать рыскал за ним по глубокому снегу) и принес ей этого бродягу на крылечко, милое чадо было абсолютно на седьмом небе. Я совершенно в этом уверена, хотя дядька грозно прорычал: «Держи своего проклятого кота. И попробуй еще выпусти. Съем его, так и знай».

До полудня Джейми отлеживался на диване под огромным одеялом, никак не мог согреться. И лицо такое несчастное… Переживал, что романтический замысел был сорван и упущен момент. Меня одолевал смех, но я мужественно не поддавалась. В час дня я решила, что хватит человеку мучиться, и присела на краешек дивана.

— Ну как ты, милый? Все хорошо?

— Да, — соврал он, злой как черт.

— Ты, кажется, хотел о чем-то меня спросить? До Варежки?

— Как-нибудь в другой раз.

Как в другой? Так не пойдет!

Пора брать инициативу в свои руки и спасать положение.

— Джейми! — обхватив пальцами подбородок, я повернула лицо милого моего лжеца к себе. — Да. Я согласна быть твоей женой. Я ужасно счастлива.

Несколько недель назад я с открытым от изумления ртом смотрела на римскую пьяццу в моей гостиной. Теперь с разинутым ртом застыл Джейми.

— Так ты выйдешь за меня? — недоверчиво спросил он.

— Разумеется, дурачок. Я ждала, что ты об этом попросишь.

— Да я только собрался, и тут опять этот котяра вклинился, — выпалил с обидой Джейми.

Тут уж я не выдержала и расхохоталась. Дико, до слез. Странная реакция на только что сделанное предложение, понимаю. Но у нас все было не как у людей, с первой минуты знакомства.

Вот и свершилось, мамочка. Я обручена! На пальце появилось кольцо, и я каждые полчаса на него смотрю, проверяю, на месте ли, не сон ли это. Мы решили не тянуть с формальностями. Джейми застолбит в мэрии процедуру бракосочетания, попросит, чтобы нас зарегистрировали вскоре после Нового года. Говорит, хочет проскочить до того, как, цитирую: «Вселенная заметит, что я счастлив, и сделает все, чтобы испортить Джейми жизнь».

Я настроена более оптимистично. И это очень неплохо. Некий противовес его пессимизму. Мне кажется, эта полярность станет краеугольным камнем в нашей с Джейми семейной жизни.

Скучаю по тебе даже сильнее, чем раньше.

Твоя счастливая дочь Лора.

Целую.

Господи! Как же я мог забыть про свою мамочку!

До того боялся объяснения с Лорой, что совершенно упустил из виду сложности, которые грядут, если мне ответят «да». А что они будут, можно было даже не сомневаться. Джейн Ньюман — женщина настойчивая, да еще и мечтательница. Родись я дочкой, а не сыном, непременно выдала бы меня за первого попавшегося под руку арабского шейха, затребовав в качестве компенсации двенадцать верблюдов и столько золота, сколько восточные тираны платили когда-то за экзотических иноземных рабынь.

У старших брата и сестры семейная жизнь не сложилась, и теперь все надежды были на меня. Маме надоело выглядеть ущербной в глазах ехидных теток, с которыми она ходит в тренажерный зал. Поэтому последние несколько лет мама проявляет крайне живой интерес к личной жизни своего младшенького. С нарастающим отчаянием и презрением она наблюдала за моими тщетными пытками наладить отношения с действительно достойными, по ее мнению, женщинами, а не с какими-то психопатками. Вы можете себе представить, как она «обрадовалась», узнав про катастрофическое завершение первого же свидания с богачкой и аристократкой Венди.

— Весь в отца, — сказала мама. — На втором нашем свидании он умудрился поджечь зажигалкой рукав своего пальто, и мы весь вечер провели в медпункте.

И теперь мне предстояло сообщить маме, что я женюсь. На женщине, которую мама совершенно не знала. Виделись они один-единственный раз, и считаные минуты. Месяц назад. В то воскресное утро Лора уезжала от меня (после ночевки), а мама как раз нагрянула, чтобы устроить сыночку разнос, поскольку тот совсем забыл дорогу в родительский дом. Переждав, когда дамы обменяются вежливыми приветствиями и парочкой реплик ни о чем, я быстро увел Лору прочь.