class="p1">И нарядясь Илья Муромец в колечищина платье, идет прямо на княженецкии двор, и закрычал богатырским голосом: «Ои еси ты, киевски князь, сошли мне, колечище прохожему, милостину». И увидя ево князь, и говорит |115| такие речи: «Поди ко мне в полаты, колечища, я тебя накормлю и напою, золотои казны на дорогу дам». И пошол колечища в полаты, и стал у печи, поглядывает. Идолища просит есть. И принесли ему быка целова жирнова, и он ево и с костми съел. И Идолища попросил пить, и принесли котел пива, а несли 12 человек, и он взял за уши, и выпил весь. Илья Муромец |120| говорит: «Была у моево батюшка кобыла обжерлива, обожралась — издохъла». Идолища не утерпел и говорит: «Ои еси ты, колечища прохожее, што ты меня замаеш? Мне нечево тебя в руки взять. Не то што ты, каков у вас был Илья Муром[е]ц, я бы и с тем стычку дал». — «А вот он каков!» И схватил с себя шляпу, ударил ево в голову тихонко, толко прошип |125| стену полат, и, взявши туловище, туды же выкинул. И за то князь Илью Муромца почтил великими похвалы, и причел в силние могучия богатыри.

Сеи истории конец.

17

ИСТОРИЯ О СЛАВНОМ И О ХРАБРОМ БОГАТЫРЕ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ И О СОЛОВЬЕ РАЗБОИНИКЕ

В славном было городе Муроме, в селе Карачарове, жил в нем крестьянин Иван Тимофеевич. У нево было любимое детище Илья Муромец син. Уж он сидел 30 лет. И как минуло 30 лет, то стал он ходить на ногах крепко и ощутил в себе силу великую, и делал себе збрую ратную и копье булатное, |5| и оседлал коня своего богатырскова. И приходит ко отцу своему и матери, и стал у них просить благословения: «Государь батюшко и матушка, отпустите мене во славнои Киев град богу [помолиться], князю1 киевскаму об[ъ]явится». Отец и мать ево дает ему благословения, и кладут на нево заклятье великое, и говорит такие речи:2 «Поежаи ты в Киев прямо на |10| Чернигов град и, будучи в пути своем, не делаи обиды3 и не проливаи крови християнския напрасно».

Илья Муромец принял у отца и у матери благословения, богу молитса, со отцем и с матерью прощается и поехал в путь свои. И так далеко заехал в темныи леса, что наехал на таборы4 разбоиничеи. И те разбоиники увидяли |15| Илью Муромца, и разгорелись у них сердеца разбоиничьи на коня богатырскова, и стали между собои разговаривати, чтобы лошадь отънять, что «мы такои ни в которых местах не видывали, а ныне едит на таком добром коне незнаемо какои та человек». И стали на Илью Муромца напущать человек по 10-ти и по 20-ти. И стал Илья Муромец остонавливать |20| коня своего богатырскаго, и вынимать ис колчана калену с[т]релу. Накладывает на тугои лук и пустил калену с[т]релу под землю. И калена стрела [стала] рвать с косую сажень. И видате разбоиники испужалися, и собирались во един круг, и пали на колени, и стали говорить: «Государь наш батюшко, удал доброи молодец! Виноваты мы пред тобои! И за нашю вину |25| бери казны несколко надобно, и платья цветнова, и табуны лошадеи сколко угодно!» Усмехнувшися сказал: «Никуды мне девать, но естли хотити живы быти, то впредь не отваживаитесь5 [этого] думать».

И поехал в путь свои к славному граду Киеву, и под[ъ]ежает ко граду Чернигову. И под тем градом Черниговым стоит воинско босорманское, |30| что ему ин смерти нет. Чернигов град осадили и хотят ево вырубить, и божии церкови на дым пустить, а самово князя киберскаго в полон взять.

И тои великои силе Илья Муромец ужаснулся, однако положил на волю создателя своего господа бога и вздумал положить главу свою за верю християнскую. И стал побивать силу босорманскую капием булатным, и |35| всю силу поганую и царевича босурманскаго во полон взял, и ведет во град Чернигов.

И встречают из града Чернигова граждане с честию. Идет сам князь киберски и воеводы черниговскии, принимают доброва молотца с честию, благодарение господу богу воссылают, что господь послал нечаено град[у] |40| очищение и не дал всем напрасно погибнути от такои силы босурманския. И вели ево в полаты своя, и сотвориша велие пир, и отпустиша его в путь свои.

Илья Муромец поехал ко граду Киеву прямою дорогою от Чернигова, которую заложил Соловеи разбоиник равно 30 лет, не пропущал ни конънова, |45| ни пешава и убивал не оружием, но своим разбоиническим свистом. И выехал в чистое поле, увидял попрыски богатырские и поехал. Поехал на те леса Брянския, на те грязи топучия, на мосты калиновы, к тои реке2 Смородине. И Соловеи разбоиник послышал себе кончина и безчастие великое и, не допуская Илью Муромца за 20 пять верст, засвистал своим |50| свистом разбоиническим крепко, но богатырскои сердеце не устрашил. И не допускает за 10 верст, засвистал громче тово. И с тово свисту под Ильею Муромцем конь споткнулся. И приехал под самою гнездо, которое свито на двенацати дубах. И Соловеи разбоиник, на гнезде седя, увиде[л] светорускаго богатыря и засвистал во весь свист разбоиничеи, хотел Илью Муромца |55| убить до смерти. Илья Муромец снимает с себя тугои лук, накладывает калену стрелу, спустил на то гнездо соловиноие. И попал6 в правои глас и вышиб вон. И Соловеи разбоиник свалился з гнезда, что овсянои сноп.

Илья Муромец берет Соловья разбоиника и привязал его крепко |60| к стремени булатному, и поехал к славному граду Киеву. На пути стоит полаты Соловея разбоиника. И как поровнелся Илья Муромец против полат разбоиничеи, и которых окны разтворены, и в те окны смотрили разбоиничеи три дочири. И увидяла меншая дочь и закричала сестрам своим: «Вон наш батюшка идет с добычею и везет к нам мужика привязан[а] |65| у стремя булатнова». А болшая дочь посмотри[л]а и заплакала горко: «Что не батюшко наш едет, что едет незнаемо какои то человек и везет нашева батюшка». Закричала мужьем: «Наши ли мужья милые! Поежаете мужику навстречю, избеите у нева нашева батюшка, не кладите наш род таком позоре!» С мужьям их, сильные богатыри, поехали против светорускаго богатиря, |70| кони у них добрыя, а копья вострыя, и хотят Илью на копья их подняти. И увидял их Соловеи разбоинник, и стал говорить: «Зятья мои милыя! Не позорьте вы и не дразните такова сильнаго