— Можешь предложить лучший вариант?

— Нет, — призналась анимэшка.

— Ну, тогда не ворчи. Я иду направо, а тебе было бы неплохо передвигаться несколько впереди и предупреждать о всяких там ловушках, засадах и прочих неприятностях. Думаю, без них тут не обошлось. Не могли хозяева этого лабиринта делать ставку только на то, что попавшие в него, заблудившись, умрут от жажды и голода. Должны они были сделать игру повеселее.

— Возможно, — согласилась анимэшка. Кажется, ей это далось не без внутренней борьбы.

По-моему, в ней боролась природная честность и желание сказать мне гадость. Природная честность победила. Это меня несколько приободрило. Если ваш противник вовремя не избавился от этой детской болезни, из него, при некоторой сноровке, можно вить веревки. Что ж, запомним...

— В таком случае нам следует соблюдать осторожность. Нам. Поскольку без меня ты неизбежно проиграешь. И об этом надо...

— Да помню я, помню, — раздраженно перебила меня анимэшка.

И исчезла. Очевидно, отправилась на разведку.

Надеясь, что не ошибся, я пошел направо. Причем Двигался я как можно осторожнее, а правую руку держал на рукояти меча, справедливо предполагая, что он может понадобиться в любую секунду.

Понадобился.

Я вполне благополучно миновал уже третий поворот и даже прошел примерно половину открывшегося коридора, как вдруг передо мной возникла анимэшка и крикнула:

— Сзади!

Там была зверюга, здорово смахивающая на лягушку, с меня ростом, с пастью, усеянной крупными зубами. Двигалась она так бесшумно, что сумела подобраться ко мне на расстояние шага, а я этого даже не заметил.

Предупреждение было сделано вовремя. Я не колебался. Тело реагировало само. Разворачиваясь в сторону противника, я в тот же момент выхватывал меч из ножен. И успел. Шагнув ко мне, тварь напоролась на клинок и, издав приглушенный рык, повалилась на камни, которыми лабиринт был вымощен.

— Неплохо, — послышалось у меня за спиной. — У тебя отменная реакция.

И голос этот, хотя и был женским, на голос анимэшки ничуть не походил. А значит, за спиной у меня стояла незнакомка.

Да что за система такая? Почему они все время подкрадываются сзади?

Я выдернул меч из тела зверюги и повернулся полюбопытствовать, кто это там комментирует мои действия. Причем если она не напала на меня со спины и вздумала со мной разговаривать, значит, опасаться ее скорее всего не стоит. Но кто знает? Сюрпризы лабиринта, похоже, начались. Надо быть готовым ко всему.

Ни ослепительной красоты, ни старушечьей немощи я не увидел. Передо мной была женщина средних лет, с не очень красивым угловатым лицом, одетая в шерстяное платье. Она улыбалась, но было в ее улыбке нечто хищное, словно бы в ней таилась некая скрытая угроза.

Я опустил меч и поинтересовался:

— Кто ты?

— Я здесь живу, конечно, — ответила незнакомка. — А ты, как я понимаю, появился в лабиринте недавно?

— А что, заметно?

— Сразу. Только новичок станет драться с лягухом. Все иные знают, как его соплеменников надо отпугивать. Правда, если ты этого не ведаешь, то поступил совершенно правильно, ударив его мечом. Он мог тебя съесть.

Я кивнул.

Ага, значит, я поступил правильно. Отрадно слышать.

— И как его было необходимо отпугивать?

— Не могу тебе сказать.

— Почему?

— Ты все еще рассчитываешь пройти лабиринт до конца. Вот если передумаешь... Ну, тогда мы снова встретимся, и я тебе расскажу, как здесь можно жить, и жить неплохо. Между прочим, ты симпатичный. Подумай, может быть, стоит остаться?

— Остаться? — переспросил я.

— Ну да. Именно это я и имела в виду. Учти, там, а конце лабиринта, как и положено, тебя ждет твой злейший на данный момент враг. Тот, кто вот сейчас сильнее всех желает тебе смерти.

— Ну, до него еще нужно дойти, прежде нужно найти выход из лабиринта.

— В этом лабиринте заблудиться невозможно. Если ты решил его пройти до конца, то неизбежно найдешь из него выход. Если, конечно, не угодишь в какую-нибудь ловушку. Думаю, у тебя это получится. Ты парень ушлый.

— А в чем они состоят? Женщина улыбнулась.

— Увидишь.

— Ты мне не скажешь?

— Нет, не имею ни малейшего желания. Вот в чем-то другом... Может, у тебя еще есть вопросы?

Я развел руками.

Ну, что еще можно спросить? Хотя... Вот любопытный вопрос, ответить на который ей будет нелегко.

— А ты, значит, испугалась того, кто ждет тебя в конце лабиринта?

— И это тоже, — ответила женщина. — Надеюсь, ты не думаешь, что все вознамерившиеся пройти лабиринт выживают? Если думаешь, то напрасно. Не верь даже тем, кто сказал тебе, что его преодолевают многие. Все как раз наоборот. Причем большинство погибает как раз в его конце. На выходе. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду последний бой.

— Чем он отличается от всех прочих?

— Так я тебе уже сказала, что ты встретишься с тем, кто желает тебе смерти больше всех прочих. Подумай, это не шутка. Это может оказаться кто угодно. К примеру, кто-то из твоих друзей, близкая подруга, кто-то из родственников... ближайших... Понимаешь, о чем я?

— Понимаю.

— Ну вот. Хватит ли у тебя пороху отправить его прогуливаться по небесным лесам? Если не хватит, то ты умрешь. Я видела, как ты умеешь пользоваться мечом... Думаю, ты знаешь, что в любом поединке, в любом настоящем, смертельном поединке, главное не только в том, как ты умеешь вертеть эту железяку, а еще и в том, насколько сильно ты желаешь смерти своего противника.

Я кивнул.

Ну да, так оно и есть.

— И значит... Женщина пожала плечами.

— Чаще всего нам желают смерти те, кто нас хорошо знает... А хорошо знаем мы тех... Ну, в общем, ты все понимаешь...

— И ты, значит, знаешь, кто ждет тебя в конце лабиринта?

— Представь себе.

Я заглянул ей в глаза и промолвил:

— Что-то ты не похожа на тех, кто не способен убить своего злейшего врага, будь он даже ближайший родственник. Она ухмыльнулась.

— Иногда желание отомстить бывает сильнее желания смерти своего врага. Смерть — всего лишь точка. Она может и не насытить жажду мести.

— И ты...

— Ну да. Представь, как он, мой враг, теперь до конца жизни, моей жизни, обречен маяться в конце этого лабиринта и ждать, ждать... Сходя с ума от безделья, каждую секунду ожидая моего появления, находясь от этого на грани нервного срыва. И так всю жизнь, до старости... Чем не месть? Между прочим, я рассчитываю прожить еще долго...