— Нет. — Алька отвернулась в сторону.

— А нет, так и нечего голову дурить, — неожиданно зло проговорил Тарас. — Думаешь, я тебя в тот раз не раскусил? Шли бы вы, а то я ведь хлопцев кликнуть могу.

— Я тоже кое-что могу, — вскипела Алька. — Например, хозяину вашему рассказать…

— Варежку заткни, — грубо бросил Тарас. — Расскажет она! Я сам сначала расскажу, как ты по чужому двору шастала.

— Тихо, тихо, — перебил Андрей. — Ты, Аля, я вижу, мне не все передала. Ему придется объяснить.

— Что?!

— Все или частично все, иначе нам на дачу Кретова не попасть.

— Я не могу, — угрюмо пробурчала Алька.

— И не надо. Я сам, — спокойно проговорил Андрей.

Тарас, недоверчиво насупившись, непонимающе смотрел то на одного, то на другого.

— Слушай, парень, дело обстоит так. Кретова убили, ты это знаешь.

Тарас нехотя кивнул.

— Кто его убил — неизвестно. Милиция искать особенно не стала, но, разумеется, просто так дело не оставила и арестовала одного человека. Он невиновен, но ему придется сидеть за чье-то преступление, и не один год. Сечешь?

— Ну. — Тарас пристально и ожидающе глядел на Альку, но та уставилась себе под ноги.

— Мы не можем ничего тебе доказать, но говорим правду. Этот парень… В общем, она, — Андрей махнул в Алькину сторону, — очень не хочет, чтобы его осудили. Ты меня понял?

— Дальше что? — спокойно и холодно произнес Тарас.

— Дальше нам нужен ключ. Мы будем искать одну вещь, которая должна изменить ход дела, и, надеюсь, найдем, если ты нам поможешь, конечно, и не станешь поднимать шум.

— Ты за этим приезжала? — поинтересовался Тарас у Альки.

Та кивнула. Осторожно подняла лицо, ожидая встретить в его взгляде наглую усмешку. Но голубые, точно васильки, глаза Тараса смотрели на нее мягко и удивленно. С минуту он что-то взвешивал в уме, пытаясь постигнуть услышанное, и наконец решился:

— Лады. Пошли, только отыщете когда, все поставите как было. Шоб родственники потом не лаялись. — Он, не оборачиваясь, нырнул в ивняк.

Через пять минут Тарас вынес ключи Альке и Андрею, стоящим у порога бытовки, и предупредил еще раз:

— Коли пропадет чего, так меня посадят. — Он усмехнулся: — За меня девка небось не побежит в ментовку!..

Участок Кретова не хранил никаких следов посещения. Алька отперла дом и с облегчением увидела, что с прошлого ее посещения здесь никто не появлялся. Только сейчас она вспомнила, что забыла вырубить пробки — лампочка зажглась сразу, как только она щелкнула выключателем. На полу отчетливо виднелись следы Алькиных ботинок, нещадно вымазанных в грязи. Ничего, что бы свидетельствовало о поисках в доме, обнаружить не удалось.

— Счастлив наш Бог, — пробормотал Андрей, внимательно разглядывая роскошную обстановку дачи. — Сколько ж средств в это вгрохано! Мебель-то антикварная, цены невероятной.

— Так он и зарабатывал, — пояснила Алька.

— Брось, — покачал головой Андрей. — Мой шеф, на что крутой, но и ему такого не потянуть. За это, скорее всего, и пришили твоего Кретова, тут явно криминальные доходы.

— Скажешь тоже, — рассердилась Алька. — Откуда у дирижера криминальные доходы?

— Знал бы — не сидел бы в тюрьме твой Рыбаков, — засмеялся Андрей. — Ну что, давай искать эти чертовы переложения.

— Легко сказать — давай. С чего начинать?

— Вот отсюда и начнем. Выдвигай ящики комода, а я проверю пианино.

Алька вытащила один за другим три тяжелых ящика дубового комода. В них оказался всякий хлам, старые квитанции за электричество, перегоревшие лампочки, гвозди, какое-то тряпье, несколько ложек и вилок из нержавейки. Ничего ценного Кретов в комоде не хранил. Андрей тем временем откинул крышку пианино, аккуратно снял верхнюю деку, оглядел фортепьянные внутренности.

— Пусто-пусто. Как в домино, — пошутил он, стараясь ободрить Альку. — Ничего, не переживай, у нас в запасе три комнаты и терраса.

В столовой рукописи тоже не нашли, хотя Алька обшарила все многочисленные посудные горки, надеясь отыскать хоть что-нибудь в недрах полок.

— Когда по будням последняя электричка? — спросил Андрей, присаживаясь к столу.

— Кажется, в пять.

— Плохо. До пяти осталось два часа. А нам еще на автобус попасть нужно.

— В крайнем случае машину возьмем, прямо до Москвы. — Алька вздохнула, представляя, в какую жуткую сумму это выльется. Один бензин от Александрова стоит рублей триста. А сколько возьмет местный водитель, которому потом надо будет вернуться обратно? Не меньше тысячи. Ну да ничего не поделать.

— Отдохнем и рванем в спальню, — решил Андрей.

— В спальне точно нот нет, — возразила Алька. — Я там все шкафы перерыла.

— Есть еще кровать — под ней-то ты не глядела. Ящики могут оказаться там.

— Или чемоданы, — уточнила Алька, вспомнив про чемоданы в квартире Вертуховой.

В спальне они отодвинули тяжелую кровать, проверили тумбочки, но нигде не завалилось ни листика из партитур. С каждой минутой Алькины надежды таяли. Она лихорадочно соображала, за что еще можно уцепиться в деле Кретова, кроме этих злосчастных переложений, и ничего не могла придумать. Электричка давно ушла, ловить машину до Москвы нужно было с минуты на минуту, иначе из близлежащей деревни никто не согласится ехать на ночь глядя, или, что скорее всего, там не останется никого трезвого. Но Алька и Андрей никак не могли остановиться. Последней они обыскали комнату, находящуюся рядом со спальней, про которую Ленка сказала, что она предназначена для гостей. Там от пола до потолка шли бесконечные стеллажи, забитые оркестровыми партитурами, но все они, увы, оказались подлинниками, а не кретовскими транскрипциями. Пересмотреть такую кипу нот оказалось делом изнурительным, сил на террасу не оставалось.

— Останемся до утра? — Андрей поглядел на Альку, едва стоящую на ногах от усталости.

— Здесь? — испугалась та.

— Можно и здесь, что такого. Поспим до рассвета, а там со свежими силами будем террасу потрошить.

На лестнице послышались приглушенные шаги. Алька вскочила со стула, прижимаясь к стенке, Андрей бесшумно стал за дверью. Шаги приблизились, и на пороге показался Тарас.

— Не нашли еще? — Он с недоверием оглядел комнату, замусоренную бумажным крошевом, сыпавшимся с ветхих нот.

— Нет, — устало и безнадежно ответила Алька.

— Подмести надо.

Тарас исчез. Потом вернулся, неся веник и совок. Алька протянула было руку, но он вывернул веник в сторону:

— Ладно, сам я, сидай на место. — Он ловко стал мести блестящий паркет вокруг Алькиных ног. От него пахло дымом и немножко прудовой тиной, и почему-то Алька успокоилась. Они переночуют здесь, а завтра с утра обязательно найдут то, что им нужно. Не может быть, чтоб у Крета не завалялась хоть пара черновичков в самом любимом его месте обитания.