вокруг него образовывается, нечто, похожее на поле предиктора. Способности мага, применившего маргер, также возрастают в десятки раз, а размеры мергера ограничиваются только лишь силой создателя. Слияние может, если не полностью уничтожить, то значительно ослабить, не только поле предиктора, но и мергер другого мага. В общем, кто сильней, того и тапки.

— А если предиктор такой фокус выкинет? — запоминая новую информацию, задал очередной вопрос.

— Таких я еще не видел. Не было еще в мире предиктора, достигшего слияния с сутью. С чем это связано не спрашивай, я не знаю и вообще, вон, смотри, спустились уже.

За разговором с Рыжим и правда не заметил, как моя нога вместо очередной ступеньки, оказалась на отполированной каменной плитке пола. Слой пыли на нем был толщиной с палец, но стоило её только смахнуть, в глаза сразу бросалась точность подгонки почти что зеркальных плит.

Огромный зал, границы которого утопали в густой темноте, встретил нас всё тем же затхлым сырым запахом. Где-то на границе слуха даже было слышно журчание, но это могла быть просто игра возбудившегося воображения.

— Громов, ты так и будешь бродить в темноте? — спросил у меня Правин, над головой которого горел большой светящийся шар.

К слову, точно такой же освещал пространство вокруг храмовника. Именно благодаря их свечению, я мог видеть в этой кромешной тьме.

— Мне и так светло, — ответил подполковнику. — Много энергии такая штуковина сожрет? — спросил Рыжего кивнул в сторону светящихся сфер.

— Да нет. Но, там, дальше, можно запустить цепь светильников, — Рыжему темнота явно не мешала видеть всё, что происходило вокруг. — Ну или просто можешь не отходить от этих двоих.

— А артефакт? Он где?

— В конце зала, в нише, — немного помедлив ответил Крест. — А еще здесь можно неплохо разжиться.

— Чем это? — с интересом спросил я.

— Не знаю, но в глубине зала находятся саркофаги, — нетерпеливым тоном сказал Рыжий. — Мне сложно в них заглянуть, барьер мешает, но вряд ли в таком месте хоронили бы простых крестьян.

— Тебе не стыдно копаться в могилах? — попытался укорить Рыжего.

Не то, чтобы я брезговал, просто тревожить мертвых, в мире под завязку наполненном магией, это такое себе. Ничем хорошим подобные истории не заканчиваются.

— Стыдно? Мне? — обиженно спросил Крест. — И это мне говорит человек, снявший сапоги с трупа.

— Да пошел ты, — беззлобно послав Рыжего, объявил новую вводную своим спутникам. — Нужная нам вещь находится в противоположном конце зала, а еще, это место служило криптой. Кого здесь хоронили и для чего, я не знаю, но в глубине зала находятся саркофаги. Если возражений ни у кого нет, можно взглянуть, что там.

— Ты не перестаешь меня удивлять, Громов, — с не менее алчным тоном, чем у Креста, произнес Правин. — Как добычу будем делить?

— Нехорошо это, — вставил своё слово храмовник.

— Согласен, что нехорошо, но, если там есть добро, покойникам оно вряд ли еще пригодится, — успокоил я Кучина. — Поровну вроде как честно, но господин подполковник, это всё-таки мой народ. К тому же и земля моя, да и место это я показал, да еще и вход открыл. Честно будет, если я заберу себе девяносто процентов.

— Грабеж! — тут же воскликнул Правин. — Семьдесят и ни единицей больше! Иначе идем до твоего артефакта и на выход.

— Семьдесят пять, и я не подам жалобу за разграбление памятника истории, — не знаю, как в этом мире обстоят дела с сохранением культурного наследия и всего остального, но попытаться стоит.

— Хорошо, но тогда, добро, сам потащишь! — тут же согласился Правин.

— Идёт, — показал подполковнику большой палец.

Глаза у предиктора горели огнем, никогда бы не подумал, что он настолько падок на авантюры.

— Вы вообще не забыли, зачем мы здесь? — серьёзным тоном осведомился храмовник.

— Палыч, ну не души, — подойдя к Кучину, похлопал его по плечу. — Здесь пару сотен лет никого не было, если не больше. Неужели тебе не интересно, что мы можем найти?

— Нет, — тут же отрезал храмовник.

— А если найдем какую-нибудь красивую безделушку для одной крайне очаровательной темноволосой красавицы? — вкрадчиво, вглядываясь в глаза Кучина, спросил я. — Красивый браслетик, золотой, с камушками. Представь, как она рада будет?

И тут я понял, что попал в точку. Взгляд храмовника заволокло мечтательной дымкой, и он даже заулыбался, видимо представив награду за подобный подарок.

— Хорошо, — всё-таки согласился он. — Но исключительно в целях исследований. После прорыва, северян мало осталось, если нам удастся узнать что-то об их культуре и быте, то я согласен.

— Конечно-конечно, исключительно во благо науки! — тут же затараторил я. — Именно поэтому и забираю себе большую долю, нужно спасать наследие предков! Ты посмотри на нашего командира, по глазам же видно, в первом кабаке всё спустит. А я музей открою, люди ходить будут!

Кучин кивнул, Правин довольно хмыкнул, и мы направились вглубь зала, поднимая в воздух взвесь вековой пыли.

К сожалению, ничего полезного мы не нашли. Вскрыв около трех десятков каменных саркофагов, обнаружили внутри полуистлевшие тела мертвецов. Ткань на одеждах рассыпалась от малейших прикосновений, драгоценностей или других ценных вещей не было.

При каждом покойнике было оружие, но для чего оно нам? Судя по всему, в отряде у каждого есть боевой проводник, а эти штуковины в разы лучше, чем самая изысканная работа любого искусного кузнеца.

Нет, конечно нам попадались всякие безделушки, вроде колечек медных или даже серебряных, но это не шло ни в какое сравнение с тем, на что мы надеялись.

— Пол ночи коту под хвост, — разочарованно произнес Правин, облокотившись на последний открытый нами каменный гроб.

— Ну ничего, зато Салерна будет довольна, — завистливо глядя на цепочку в руках Кучина, сказал я.

Кучин, всё-таки умудрился где-то нарыть действительно ценную вещь. Золотая цепочка, утонченной работы, с кулоном в виде плетеного кольца, внутри которого находился фиолетовый камень.

— Это да, — согласился со мной храмовник.

Мечтательная улыбка с лица мужчины не спадала до того момента, пока мы не оказались у статуи женщины, как две капли воды похожей на ту, что была выгравирована на двери.

— И что дальше? — Правин, видимо разочарованный неудавшимся актом могильного мародёрства, был немного