— Вы бы ещё роту капитана Бюлова к моим поискам привлекли. — ругаюсь из ванной комнаты, где смываю с тела липкий пот, сражение далось не так легко, как могло бы показаться со стороны. — Ригер, верни ребят, а то они сами заблудятся, так и будем друг друга по всему городу искать.

Опекун уже отправил четыре тройки бойцов на мои поиски. Эрик до сих пор не появлялся, и новости о Берте я пока не узнал.

Зато после ванной, прогнав Юльку из опочивальни, опробовал на практике прослушку — прокрутил запись на алмазе. Для этого и надо-то было зажать его в кулаке и потянуться к информации сознанием. Кстати, этот тип амулета не могут использовать неодарённые.

Ничего интересного не услышал, луч, оказывается, был направлен на гостиную королевы-матери. Какие-то сплетни о придворных дамах, обсуждения нарядов, слухи, в общем, первый блин комом. Но, главное ведь, что работает. А уж, где расположены нужные мне комнаты, узнаю у вице-канцлера, он пригласил навестить его в кабинете правительственного крыла дворца. Расспрошу, и всё станет ясно.

Своим друзьям и помощникам о происшествии на площади ничего рассказывать не стал, и так скоро узнают, сержант Алекс или кто-то из парней проболтаются, как пить дать. И пусть, мне стыдиться нечего.

— Юлька! Где моя сутана! — зову служанку, вернув амулет на место в углу подоконника и перенаправив луч на другой участок дворцовой стены, может там о чём-то интересном говорят. — Давай сюда. А жезл где? Всё, вижу. Сегодня сидите дома, вчера неплохо отдохнули, хорошего помаленьку.

— Зря вы, господин, вчера с нами не пошли. Такого у нас в Неллере никогда не было, даже когда в позапрошлом году — помните? — циркачи из Ладунзы приезжали.

— Помню. — надеваю через голову повседневную сутану. — Вы тогда с Валькой нас с Ником комками грязи закидали, когда мы с огненной потехи возвращались.

Ну вот. Смутил девчонку. Покраснела.

— Простите, господин. — виновато отвела взгляд в сторону. — Мы же тогда не знали, кто вы. Иначе, все комки бы Нику достались. Это ведь он тогда Вальке смолу в волосы закатал.

— Конечно он. — смеюсь. — Не я же. Беги, скажи, чтобы карету уже подали к подъезду.

Глава 19

Наконец-то шестой день, последний день недели, выходной. Хоть немного отойду от бесконечного выслушивания нудного нытья, возмущённых криков, саркастических реплик, ироничных издёвок, униженных просьб и просто пустой болтовни, которыми все предыдущие пять дней сыпят мои коллеги на головы друг друга.

А ведь конклав открывается только завтра, последние его участники прибыли лишь два дня назад. Представляю, что тогда начнётся.

И ладно бы обсуждали и спорили по вопросам богословия, философии или хотя бы о событиях, происходящих в королевстве и за его пределами, так нет же, всё упирается в меркантильные интересы аббатств и приходов и их руководителей.

В прецепторию от нас поступает много средств, так сказать, в общую копилку, а нет ничего увлекательней, чем делить общие деньги. Бюджет ордена, его основные параметры, утверждаются на конклаве тайным голосованием всех его участников. Уже потом частные вопросы решают прецептор и казначей в определённых нашим решением рамках.

Вот и спорят, ругаются, просят, убеждают святые братья друг друга, что именно каждому из них деньги нужны больше всего. Один затеял роспись в храме, а услуги художников, как и сами краски, стоят не дёшево, второй присмотрел своему аббатству участок земли с крепостными, третий задумал разводить коз и многое ещё чего, на что, говоря терминами моего родного мира, нужны инвестиции. А больше же всего тех, кто просто просит компенсировать убытки, которые они претерпели за прошедший год, оказавшийся очень сложным и тяжёлым.

Войны на севере и востоке, крестьянские бунты, наглость соседей-феодалов, нападения разбойников на монастырские обозы и даже церковные приходы, грабежи и банальное воровство, в общем, в смутное время мы живём.

И посреди этого бушующего, штормящего, если не десятью, то, как минимум, семью-восемью баллами океана страстей есть лишь один островок спокойствия, это Готлинский аббат Степ. Которому ни денег от прецептории не надо, ни должности казначея.

Поначалу меня все дружно заподозрили в каком-то сверхъестественном коварстве и задумке очень сложной, глубокой интриги.

Ещё бы! Готлинская обитель внесла в общую казну средств больше всех, переплюнув в этом даже саму прецепторию, где собраны лучшие переписчики книг королевства, и которая много зарабатывает на выдаче ссуд сильным мира сего.

Что же касается должности, то захоти я стать казначеем, обязательно бы смог собрать нужное количество голосов.

Сколько-то их обеспечил бы мне наш глава виконт Николай Гиверский, который после исцеления от одержимости племянников готов ради меня на многое, ну и влияние моего рода Неллеров достаточно велико, чтобы подкупами, обещаниями поддержки родственников, да хоть и угрозами склонить на мою сторону много аббатов и прелатов. Все же люди, у всех есть братья, сёстры, племянники, племянницы, дяди, тёти, другие близкие, а герцогиня Мария может для них очень-очень многое сделать, как хорошее, так и совсем скверное.

И вот при таких обстоятельствах, я, чуть ли ни позёвывая, отмахиваюсь от любых открытых передо мной возможностей. Причём, нисколько не лукавлю. Военные трофеи надолго обеспечили мой монастырь инвестициями, да и сам я не собираюсь сидеть сложа руки, одни только готлинские ходики, вызвавшие огромное возбуждение при дворе и в аристократических салонах, как мне тётушка Ника рассказала, способны надолго обеспечить золотой ручеёк в мой карман.

Кажется, пусть не до конца, но в последние пару дней коллеги начали убеждаться, что я не интригую, а реально не собираюсь никому из них переходить дорогу, ни в вопросе денег, ни в выдвижении на пост орденского финансиста.

Это их осознание реальности моё положение не сильно-то улучшило. Да, репутация в глазах коллег теперь высочайшая, но именно поэтому каждый стремится заручиться поддержкой столь весомой фигуры как Готлинский аббат.

Выходной, а я встал, что называется, ни свет, ни заря, и с Сергием мы сейчас первые клиенты в столовом зале «Золота Кранца». Эрик с пятёркой бойцов, тоже здесь за соседним столом. Ещё у входа пожилая матрона с какой-то девчонкой, явно путешественники и дворянки, с ними дружинник, вот и всё, других посетителей нет.

Причина столь раннего подъёма банальна — сегодня сам прецептор отслужит утреню, все члены конклава обязаны присутствовать. Зато потом я свободен как трусы без резинки и волен делать всё что угодно, а планов у меня громадьё. Жаль, столько времени на