— Чего вы хотите? — спросил Генри. — Денег?

— А вы разве их не хотите? Их хочет каждый. Бьюсь об заклад, и ваш старик не прочь их еще потранжирить. — Мужчина хихикнул и передразнил Генри: — Чего вы хотите? Денег?

— Мой отец не богат, — ответил Генри.

— Мои жемчужины не настоящие, — совсем неподобающим своему положению тоном отрывисто пролепетала Анна.

— О, смею думать, они вполне себе настоящие, — ответил незнакомец и слегка наклонился к Генри. — А ваш отец вполне богат. Лет эдак на тысячу ему денег, может статься, не хватит, но сотен на пять — очень даже.

Он покачнулся. Его подвижное лицо отразило быструю смену чувств: сначала стыд, презрение, каприз и, наконец, великую скорбь. Скорбь была у него на лице, когда он представился:

— Стэнли Карпински, так меня звать. Не надо мне ваших денег и жемчугов. С вами я хочу лишь поговорить.

Генри обнаружил, что не может избавиться от Карпински, не может не принять его руки. Для Генри Дэвидсона Меррилла Стэнли Карпински сделался человеком драгоценным, кем-то вроде маленького божества парка, сверхъестественного существа, которое умеет заглянуть в тень и видит, что кроется за каждым кустом или деревом.

Казалось, Карпински, и только Карпински, может безопасно провести Генри с Анной сквозь парк.

Ужас Анны превратился в истерическую дружелюбность, и когда Генри пожал Карпински руку, девушка воскликнула в ночь:

— Боже мой! Мы уж было подумали, что вы грабитель или еще кто!

Она рассмеялась.

Карпински, окончательно уверившись, что ему доверяют, внимательно оглядел наряды новых знакомых.

— Король и королева вселенной — вот как она вас назовет, — сказал он. — Ей-богу, так и назовет!

— Простите? — не понял Генри.

— Моя матушка именовала бы вас так, — пояснил Карпински. — Увидит вас и решит, что прекраснее вас никого не встречала. Моя матушка — маленькая полячка, всю жизнь мыла полы. Ей даже не хватало времени встать с четверенек, чтобы выучить как следует английский язык. Вас она приняла бы за ангелов. — Карпински поднял голову и вскинул брови. — Не пройдете ли со мной и не позволите ли ей взглянуть на вас?

Вслед за страхом пришла вялость и безвольность, которая позволила Генри и Анне принять необычное приглашение Карпински. И не просто принять, но принять с охотой и огоньком.

— Ваша мать? — пролепетала Анна. — С большим… нет, с огромным удовольствием повидаем ее.

— Конечно… А где она? — спросил Генри.

— Всего в квартале отсюда, — сказал Карпински. — Пойдем к ней. Она посмотрит на вас, и можете идти куда угодно сей же момент. Это займет у нас минут десять.

— Согласен, — ответил Генри.

— Ведите, — сказала Анна. — Как забавно.

Карпински еще какое-то время смотрел на пару. Потом достал из кармана папиросу, согнутую почти под прямым углом, и, даже не выпрямив ее, закурил.

— Идем, — сказал он резко и отбросил спичку. Генри и Анна последовали за ним быстрым шагом, а Карпински уводил их прочь от огней гаража — в сторону боковой улочки, освещенной едва ли лучше самого парка.

Генри и Анна шли за Карпински след в след. Из-за необычайности его просьбы, из-за темноты парка им казалось, будто их несет сквозь темный вакуум космоса прямо к Луне.

Достигнув самого края парка, необычная процессия пересекла улицу. Та казалась мрачным тоннелем, ведущим сквозь кошмар и связующим две точки света, уюта и безопасной реальности.

Город был очень тих. Вдалеке проскрипел по ржавым рельсам пустой трамвай, вагоновожатый прозвенел в треснутый колокольчик, и в ответ ему прогудел клаксонами автомобиль.

В конце квартала показался патрульный. Он взглянул на Генри, Анну и Карпински, и в его взгляде Генри и Анна ощутили гарантию безопасности. Они даже на миг растерялись, но все же продолжили путь, твердо вознамерившись испытать приключение до конца.

И двигал ими вовсе не страх, но радостное возбуждение. Генри Дэвидсону Мерриллу и Анне Лоусон Гейлер наконец выдался неожиданный, ошеломительный, поразительный, опасный и романтический шанс прожить жизнь как им хочется.

Навстречу показался темнокожий старик, что-то бубнящий себе под нос. Опершись о стену дома и не прекращая бормотать, он проводил троицу взглядом.

Генри и Анна открыто и прямо посмотрели ему в лицо. Сейчас они сами были обитателями ночи.

А потом Карпински открыл дверь, за которой сразу же начиналась лестница. На одной из ступенек, лицом к входящим, была прибита табличка: «Стэнли Карпински, магистр естественных наук, специалист по промышленной химии. Четвертый этаж».

Глядя, как Генри и Анна читают табличку, Карпински преисполнился силы — словно бы протрезвел, принял вид уважаемого, серьезного человека, магистра естественных наук, о котором и сообщала табличка. Пригладив волосы, он оправил пальто.

До сего момента Генри и Анна полагали его стариком. Однако похудел и высох Карпински вовсе не от прожитых лет — просто он совсем о себе не заботился.

Карпински было всего лишь под тридцать.

— Следуйте за мной, — попросил он.

Стены лестничного колодца были обшиты облупившимися фанерными листами, пропахшими капустой. Дом оказался старым зданием, поделенным на жилые комнатки.

В таких грязных, небезопасных домах Генри и Анне бывать не приходилось.

Когда Карпински поднялся до третьего этажа, открылась дверь.

— Джордж… Ты, что ли? — очень невежливым тоном поинтересовались изнутри, и в коридор осторожно вышла крупная, похожая на тупое животное, женщина. Грязными руками она прижимала к бокам полы халата. — О, сумасшедший ученый… И опять нализался.

— Приветствую, миссис Перти, — ответил Карпински, заслоняя собой Генри и Анну.

— Ты моего Джорджа не видел?

— Нет.

Женщина криво усмехнулась.

— Мильон не заработал еще?

— Нет… Еще нет, миссис Перти, — сказал Карпински.

— Ну, поторопился бы, что ли, — посоветовала миссис Перти, — а то мать твоя больна и содержать тебя больше не может.

— Скоро уже, — спокойно ответил Карпински, отступая в сторону и давая миссис Перти разглядеть Генри и Анну. — Это мои добрые друзья, миссис Перти. И им очень интересна моя работа.

Миссис Перти словно громом прибило.

— Они шли с танцев в спортивном клубе. Узнали, что матушка моя очень больна, и решили заглянуть к нам — рассказать, как все важные люди на танцах обсуждают мои эксперименты.

Миссис Перти раскрыла рот и тут же захлопнула, не издав и звука.

Обернувшись к Генри и Анне, миссис Перти превратилась для них в зеркало — показала паре их собственные отражения. Такими, какими они сами себя прежде ни разу не видели и увидеть не ожидали: невероятно могущественными. Да, они живут и будут жить гораздо комфортнее, имеют и будут иметь удовольствия куда дороже, нежели доступны большинству людей, однако им прежде и в голову не приходило, что они могут быть куда могущественней.