«Что это с ними? — подумала Лиля. — Как будто первобытное племя на обряде дефлорации…»

И здесь она разглядела!.. Она увидела, что все это скопище маленьких серых созданий ходит по кругу совсем не просто так. В центре лежал огромный, невероятный, точно из других миров, иссиня-черный крыс.

Если бы Мятникова могла, она бы ахнула.

Так вот вокруг кого эти сучки крути нарезают! А не тот ли это самый экземпляр, что в прошлой, человеческой жизни прокусил ее резиновый сапог?

Она не почувствовала, как опорожнилась, продолжая в восторге смотреть на чудовище размером с метровый бочонок.

То, что она обделалась, тут же учуяли другие.

Все эти тысячи, составлявшие крысиный хоровод, разом остановились, повернулись, задрали головы и посмотрели на нее.

Это было так страшно, что Мятникова хотела было тотчас бежать, но силы оставили ее, а так же и воля была сломлена, особенно, когда ей в глаза уставился крысиный монстр.

Лиля не поняла, что заставило ее спрыгнуть с карниза в кишащую массу собратьев, десятку которых она своей массой переломала хребты.

Пронзительный визг чуть не взорвал уши, а ее все продолжало тянуть, словно на невидимом канате. Мятникова медленно приближалась к огромному крысу, а где-то глубоко в ее мозгу звучало:

— Да он же съест меня… Съест с хвостом… Это он куснул меня за ногу!..

В водостоке, который Лиля покинула полчаса назад, выпал из стены камень твердый породы и свалился на кремнистый отвал. Высеклась искра, которая взорвала натекший из щели, проделанной Мятниковой, газ.

Раздался оглушительный силы взрыв, бушующее пламя помчалось по водостоку, в кратчайшие сроки достигло котлована, устроив там последний день Помпеи.

Тысячи крыс жарились, будто хот-доги на решетке. Вонь стояла такая, что успевшая скользнуть в дыру Мятникова решила: если не сгорит заживо, то задохнется.

Неожиданно ее сильно толкнули под зад.

— Давай, двигайся! — услышала она в мозгу приказ.

«Кто говорит?» — подумала она.

— Какая разница! — выдал мозг чье-то раздражение. — Шевели ногами! Сдохнем!

Она повиновалась своей галлюцинации и проворно побежала от места катастрофы, устроенной ею же. Сзади она чувствовала чье-то тяжелое дыхание, которое вскоре стало отдаляться от нее.

«Устал он, что ли?» — подумала Мятникова и, остановившись, обернулась.

Огромный крыс волочил по земле свое брюхо и скалил пасть, показывая Лиле устрашающие резцы.

«Бежать мне от него, или что?» — подумала она.

Пока думала, он поравнялся с нею и лег. Дышал по-прежнему тяжело.

Сравнивая себя с этим монстром, Лиля подумала, что она не намного меньше в своих габаритах, чем этот урод, ну, может на треть, а потому, если принять в расчет слабость здоровья крыса, съесть он ее никак не может… Сразу же расслабилась…

Посидела рядышком, даже зевнула от накатившей наглости.

— Ты кто? — напрягла мозги.

— Не видишь? — получила ответ.

— Вижу…

— Чего спрашиваешь?

— А откуда ты здесь такой?

— Из Америки, — ответил он и принялся чистить шкуру.

— На самолете прилетел?

— Чего пристала?.. Сейчас кусну!

Он зашипел и лязгнул челюстями. Мятникова видела, что это проформы ради, что в толстяке злости настоящей нет. Просто мужика дает! А тогда, на объекте, цапнул по-настоящему…

— Я тоже шипеть умею!

— Ну, давай!

Она зашипела.

— Впечатляет…

Здесь Лиля задумалась о том, не бывший ли человек этот крыс, как она сама? Ирония человеческая, речь… Если быть точным, речи никакой не было, в мозгах речевые образы лишь возникали.

Спросила.

— Человеком был Слизкин! — ответил крыс. — А я в миллионном поколении грызун! Я могу грызть титан!

— Полетели в космос? — предложила Мятникова.

— Куда?

— Да хоть на Луну! Проберемся в ракету, и привет, мать-Земля!

— Чего? — удивился крыс, и Лиля поняла по странному выражению его глаз, что грызун и слыхом не слыхивал о том, что такое космос, тем более ракета.

— Забыли, — вильнула она хвостом. — А кто такой Слизкин?

— Военная тайна!

— Ты что же, офицер? — с легкой издевкой поинтересовалась Лиля.

— Я — редкий специалист по взрывному делу. Работал в связке со Слизкиным.

— Ты выдал военную тайну!

— Да, — согласился крыс. — Но случайно.

Он приподнял лысый хвост и наложил кучу кругляшков. Она инстинктивно подошла и понюхала экскременты, обнаружив в запахе тысячу различных оттенков, в которых пока не разбиралась… Тут же отскочила, подумав какую гадость только что сделала.

— Слизкин погиб! Взорвался! — уточнил крыс.

— А как ты спасся?

— Я живучий. У меня компьютерный чип в мозг вживлен.

— Зачем?

— Крысы вопросы людям не задают. Вживили, значит, надо!

— Это правильно!

— А ты откуда такая умная? Продукт генной инженерии?

Мятникова хотела было с гордостью заявить, что еще совсем недавно являлась человеческой особью, но передумала, понимая, что толстяк ей не поверит.

— Меня облучали радиацией, — соврала она.

— Про радиацию я знаю. У меня в комнате на базе радио музыку играло. Чтобы я отдыхал.

— Повезло… А кличка у тебя есть?

— Зачем — кличка, имя. Называй меня Билл.

— Почему Билл?

— Я же тебе говорил, что американец!

— Чего врешь!

— Ну, не я, а мой отец! Какая разница! Его привезли из Миннесоты на развод…

— А мать? — поинтересовалась Лиля.

— Мать русская, — Билл почему-то грустно вздохнул. — Поворачивайся!

— В смысле? — не поняла Мятникова.

— Задом.

— Зачем это?

— Как зачем? — опешил крыс. — Оплодотворять тебя буду!

— Охренел, что ли?

Мятникова лишь только представила себе секс с Биллом, как ее едва не стошнило.

— Я занимаюсь любовью только по собственному желанию! — заявила она и отползла на всякий случай на метр.

— Какой любовью? — не понял Билл.

— Меня не надо оплодотворять! — упростила Лиля.

— А кто тебя спрашивает!

Неожиданно толстый крыс совершил молниеносный прыжок и накрыл своей тушей Мятникову целиком. Она пыталась кричать, но только больше распаляла Билла, который, впрочем, без особой суеты воспользовался своим осеменяющим органом, пронзив им Лилино тело.