нему. Не пытайся отрицать, что ты только что приехала из деревни и совсем неопытна. Меня не проведешь. Послушай, — она вдруг перешла на деловой тон, — ты ведь хочешь взглянуть на короля Людовика, верно? Что ж, скажу тебе прямо: я единственная женщина в Париже, способная приблизить к нему таких, как ты, на расстоянии одного лье. Я выражусь еще понятнее: проведи у меня недельку, и я сделаю все возможное — имей в виду, все возможное, — и ты останешься наедине с королем в одной комнате и поговоришь с ним, стоя от него на таком же расстоянии, как я от тебя. Тогда будет гораздо приятнее, чем сегодня! Поторапливайся, а то я совсем промокну.

Это предложение казалось нелепым, но Айша ждала его с самого начала. Дама держалась с такой уверенностью, какую Айша раньше не видела, если не считать Лори, которая не сомневалась в своих способностях. В конце концов пол мадам Парис решил все. После того как Айша столько недель оказывала сопротивление мужчинам, она не могла отвергнуть помощь, предложенную этой странной женщиной.

Скрипевший экипаж с грохотом вез их по улицам. Слуга устроился сзади, а мадам рассказывала о «девушках», ждавших ее возвращения домой. Карета обогнула большой парк, который мадам Парис назвала Елисейскими полями. Видно, это место, как и парк перед дворцом Тюильри, было открыто днем для респектабельных членов общества. Пока мадам Парис продолжала говорить, Айша пыталась приноровиться к движению экипажа и примириться с тем, что она потерпела еще одну неудачу. Ну что удивительного, если ей сразу не удалось увидеться с королем? Она плохо воспитана: возможно, проведя вечер с мадам Парис, она узнает что-то полезное. Айша убеждала себя в этом, пока экипаж подпрыгивал на мостовой, копыта лошадей скользили, кучер нетерпеливо покрикивал на людей, переходящих дорогу перед экипажем. На глазах Айши выступили слезы. Она понимала, что должна скрыть их. Слезы — признак слабости, а ей нельзя проявить слабость в этом жестоком городе. О, как она желала, чтобы Лори оказалась рядом с ней!

Мадам жила рядом с Этуаль де Шайо, где несколько улиц сходились на вершине холма. Ее дом назывался отель «Дю Руль», и это впечатлило Айшу еще до того, как она увидела его, ибо только большие дома назывались «отелями». Когда они добрались до этого дома, тот даже в темноте показался Айше величественным. Старый слуга, постучав в дверь, помог мадам выйти из экипажа. Их встретили мажордом и домоправительница примерно того же возраста, что и мадам. Взяв у мадам плащ, домоправительница уставилась на промокшего мальчишку.

— Эту юную девушку зовут Шарлоттой, — важно сообщила мадам Парис. — Она отправится наверх, примет ванну, вымоет голову и расчешет волосы, а затем наденет простую одежду. — Она улыбнулась Айше. — Я поднимусь наверх, пока ты будешь одеваться. Пусть Берта займется тобой, она знает, что делать. После теплой ванны ты почувствуешь себя лучше. А теперь марш наверх.

В отеле «Дю Руль», удобном и просторном, было все: полотенца, мыло, вода. В камине весело горел огонь и согревал спальню, где купалась Айша. Шкафы ломились от одежды, которую крепкая Берта критически рассматривала, смывая грязь с рук и лица Айши и бормоча, что попусту тратит время, поскольку ожидается прибытие гостей. Поскольку эти слова не были напрямую адресованы Айше, та сочла за лучшее промолчать и наслаждаться ощущениями от теплой ванны и наготы.

Когда Берта впервые обратилась к ней, Айша насторожилась.

— Значит, ты девственница.

Айша уставилась на нее, раскрыв рот.

— Боже милостивый, ты плохо соображаешь? Ей это не понравится, она предпочитает сообразительных. Ты ведь не спала с мужчиной, правда? Давай же, признавайся — только это заставило ее привести тебя сюда. Если же ты заразная, тебя немедленно вышвырнут на улицу.

Айша растерялась… но, возможно, мадам Парис ждала в гости того, кого были недостойны ее девочки, или опасалась, что Айша с ее грубыми манерами нарушит репутацию ее респектабельного дома? Вопрос Берты ужаснул Айшу. Она не представляла себе, что мадемуазель Антуанетта решилась бы задать его. — Однако в Париже, несомненно, иные нравы, и она явилась сюда, чтобы усвоить их.

— Да, я девственница, — холодно ответила Айша, — если вам или кому-то еще это важно знать.

— Ой! — Берта пронзительно расхохоталась и начала так безжалостно вытирать Айше волосы полотенцем, что ей стало больно. — С тобой мы не соскучимся.

Тут в комнату вошла молодая женщина в голубом муслине. Он, как облако, окутал ее ноги, обутые в комнатные туфли. Ее русые волосы были собраны на затылке. Зеленые глаза женщины вспыхнули так, будто она предвкушала что-то приятное.

— Мне пришлось явиться, и видишь — внизу еще ничего не происходит. Как она выглядит? Ой! — воскликнула она, подходя поближе, чтобы взглянуть на Айшу, пока Берта помогала той выйти из ванны, — ты смуглая. Приехала из провинции? Потрем тебе ладони и руки лимонным соком, и все сойдет. Я покажу, как это делается. Боже милостивый! — с трудом выдохнула она. — Когда ты последний раз ела?

— Нанетт, не лезь не в свое дело. Лучше помоги мне развесить эти мокрые вещи перед камином.

Нанетт тут же принялась за дело, с любопытством поглядывая на Айшу, пока Берта примеряла ей нижнее белье.

— В какой комнате она будет?

— Она вполне может пока остаться в этой, тогда нам сегодня не придется разжигать другой камин.

— О! — Нанетт плюхнулась на постель и скрестила ноги. — Разве это комната? Значит, ты не постоянная?..

У Нанетт была изогнутая верхняя губа, а на щеках появлялись ямочки, когда она улыбалась.

В тот момент, когда Айша уже собиралась ответить молодой женщине, вошла мадам. Она тут же отослала Нанетт вниз и стала разглядывать Айшу. На той была новая одежда: чулки, подвязки и нижняя юбка.

— Гм. А теперь дайте не очень облегающее мягкое платье без большого декольте, но такое, чтобы можно было поднять грудь. И туфли без каблуков. Бледно-желтый цвет отлично подойдет. Твои волосы, моя дорогая, — сказала она, погладив их, — просто чудо. Такие густые и волнистые, они будут сохнуть не один час. Ничего страшного, мы соберем их наверху, а несколько прядей спустим за уши. Завтра мы заставим Валентину поработать с тобой, она творит чудеса. Затем ты встретишься с девочками.

Мадам ждала, пока на Айшу надевали желтое платье, затем помогла Берте застегнуть ей лифчик. Из высокого зеркала, стоявшего в углу, на Айшу широко раскрытыми глазами смотрела совсем незнакомая девушка.

Мадам отступила назад, чтобы оценить результат.

— Очень соблазнительно, очень невинно. Ты мне нравишься. Нанетт не имела никакого права находиться здесь — я же