– Держи ключи и звони мне в субботу. Тебе нужно в первую очередь сосредоточиться на работе. У Женьки тренировка в субботу в двенадцать.

– Ты ему не расскажешь? – спросил Андрей.

– Пока нет. Ты встретишься с ним и посмотришь сам, стоит ли посвящать его в наши отношения. А потом мы решим вместе, как лучше поступить. Договорились? – ответила Евгения.

Через полчаса Евгения открывала дверь своей квартиры.

– Мам, ты, где была? Почему выключила телефон? – спросил недовольно сын. – Я уже не знал, что думать.

– Вот в таком же состоянии нахожусь и я, когда ты, сын, задерживаешься, не предупредив меня об этом. Тебе начать давать отчёт с самого утра? – спросила мать, проходя в кухню. – С утра была на оглашении завещания, во дворе встретилась с Никитой. Эта встреча, частично, нарушила мои планы, – говорила Евгения, включая кофемашину. – Ты ужинал? – Получив ответ, она присела к столу. – Принеси, пожалуйста, сюда конверт. Он на третьей полке в моём шкафу. Я его так и не открыла, – попросила она.

– Мам, здесь ещё и валюта, – крикнул сын.

– Неси всё это сюда. Я заезжала домой, но Потапов позвонил, пришлось поехать на работу, потом на свидание.

– А почему вернулась без цветов? – улыбнулся сын.

– Кавалер оказался жадным. Это деньги из сейфа деда. Жень, открывай конверт.

– Мам, а в конверте ещё два конверта. Один адресован тебе, а второй мне.

– Дед хотел сказать что-то каждому своё и готовил он их заранее, совсем не собираясь умирать. Ты вскрой конверт у себя, а мне достань сигареты из ящика, – попросила Евгения.

Сын вошёл в кухню с бланком в руках минут через пять-семь.

– Что там? – спросила Евгения, вытирая слёзы.

– Здесь вклад на двести пятьдесят тысяч на моё имя, а письмо личное, что-то вроде обращения, но слезу вышибает, – ответил Женя.

– У меня тоже самое. Это то, о чём он говорил нам ещё зимой. Помнишь?

– Мам, не плачь. Что у вас за разговор был с Никитой, что ты так расстроилась? Ты никогда не принимала его слова серьёзно.

– Дед ещё зимой выяснил, что Никита не сын моего отца, что отец всё это время был для них безотказным спонсором. Никита был в день смерти деда в доме и просил у него денег. Они с ним ссорился. Возможно, это и довело до приступа. А после смерти деда я рассказала семье о его подозрениях и выводах. Теперь я для них враг номер один, – говорила Евгения. – Я видела Никиту во дворе рядом с машиной, которую купили год назад. Тёмная красавица с ярким драконом на капоте, дышащим огнём. Она стоит раз в десять дороже моей. Я ему об этом и многом другом сказала.

– Мам, останется без денег, продаст дорогую игрушку и купит новую.

– Нет, сынок. Этот фрукт голодать будет, а машину не продаст. Это его визитная карточка для таких мажоров как он сам, – говорила Евгения. – Я всё надеялась, что он повзрослеет и поймёт, но ошиблась. Ему двадцать пять лет, а ум остановился в развитии лет пять назад.

– Забудь ты о нём. Прими душ и отдыхай. Я схожу к Сашке, а по пути зайду к Платовым. Отец неделю в городе, а мы с ним не виделись. Уберёшь договор на вклад к документам?

– Уберу. Нам с тобой было не до встреч, а он только начинает работать на новом месте. У обеих сторон есть оправдание. Ключи не забудь.

Проводив сына, Евгения развернула письмо деда и прочла его в третий раз. «Женька, радость моя! У нас с тобой почти никогда не было секретов друг от друга, поэтому письмо, не чета другим, получится коротким. Единственное, чего я хочу, чтобы ты была счастлива. Выходи замуж за Андрея. Ты вырастила правильного сына, и он поймёт вас, пусть и не сразу. Сделай выбор в пользу отца. Я вас благословляю и дарю вам кольца в знак моей безграничной любви. Пусть они соединят вас навсегда. Вспоминай меня иногда. Твой дед». Евгения взглянула на пакетик, в котором лежали два нешироких обручальных кольца, заметив гравировку на внутренней стороне. Достав кольца, она прочла: «Любовь одна».

Звонок смартфона разбудил Евгению около полуночи.

– Жень, что у тебя случилось? – сонно спросила она.

– Мам, ты меня не теряй. Я с Сашкой в больнице. Её отца сбила машина. Сейчас он в операционной седьмой городской больницы, – говорил взволновано Женя.

– Оставайтесь там и дождитесь меня, я сейчас приеду.

Евгения, поговорив с врачом, уточнив у него всё то, что было непонятным, обратилась к Саше.

– Саша, папу переведут после операционной в реанимацию и тебя туда не пустят. Поедем к нам домой. Утром я привезу вас сюда. Состояние папы тяжёлое, но стабильное. Сидя в коридоре, ты ему ничем сейчас не поможешь, а силы тебе, исходя из диагнозов, понадобятся.

– Евгения Сергеевна, он будет жить? – плача спросила Саша.

– Он будет жить и ходить, но понадобится длительное время на восстановление. Поехали.

* * * * *

Тёмная Ауди сбившая мужчину на пешеходном переходе, не останавливаясь, промчалась ещё метров пятьсот до перекрёстка, развернулась и вернулась по встречной полосе, остановившись метров за сто до перехода на стоянке у магазина. Никиту колотило от страха. Хмель улетучивалась, голова становилась ясной и его охватила паника. Выбравшись из машины, он заметил таксофон и через газон побежал к нему. Набрав номер, он вызвал неотложку и вернулся в машину. Прошло минут семь, когда он услышал звук сирены, а на месте ДТП уже стояли две машины с аварийными сигналами. Через пять минут карета скорой помощи уже мчалась в обратном направлении. Никита поехал следом. Он не знал, зачем это делает, но знал, что за смертельный исход в происшествии он получит гораздо больше. Он поставил машину на неосвещённый участок и стал ждать. «Сколько раз я возвращался этой дорогой из клуба и всё обходилось. Я специально выбрал этот маршрут, где нет камер, и не бывает гаишников. Откуда он взялся? Через пару часов пройду в приёмное отделение и поинтересуюсь состоянием потерпевшего. Скажу, что я свидетель. Кто это будет проверять? Какой идиот, сбив человека, приедет интересоваться в больницу его здоровьем? Скорее он пойдёт в полицию, – думал Никита. Минут через сорок к пандусу приёмного отделения подъехало такси, и из него вышел парень и девушка. В парне Никита узнал своего племянника Женьку. Ещё через полчаса подъехала на своей машине Евгения. – Вот это я влип. Нужно сматываться отсюда как можно быстрее, – думал он, выезжая на проезжую часть. – Могут возникнуть вопросы о моём пребывании