Как я попала сюда? Я задавала себе этот вопрос тысячу раз и не находила ответа. Кто он такой, этот доктор? Почему держит меня здесь?

Я понимала, что у него есть какой-то план в отношении меня, иначе меня бы здесь не было, но сколько ни ломала голову, не могла понять – какой?

Ясное дело, все это как-то связано со смертью Саши и Кирсановым, но откуда взялся этот доктор? Кто он? Почему стремится уничтожить Кирсанова с такой извращенной изобретательностью?

Первое, что приходило в голову, – этот доктор не кто иной, как Еремин, организатор чудовищных убийств младенцев. Но даже если это и так, то какие у него могут быть счеты с Кирсановым? Ведь к той давней истории с Еленой Николаевной он не имеет никакого отношения.

Я ничего не понимала и злилась на себя за это. Особенно меня изводило то, что я самонадеянно ввязалась в это дело и находилась теперь на волосок от гибели.

Лишенная возможности двигаться, я продолжала думать, хотя подозревала, что это никак не может помочь мне выбраться из капкана.

Я прикидывала и так и эдак, точно пыталась уловить зыбкий узор в калейдоскопе. Но цветные стеклышки все время рассыпались, картинка упорно не складывалась, и некому было мне помочь.

Одно ясно – «доктор» обладает огромной властью и наверняка большими деньгами, если смог переманить на свою сторону телохранителя Кирсанова и содержать внушительную банду профессиональных убийц, повинующихся ему, как свора выдрессированных орангутангов. Я ощущала не только опасность, исходящую от него, я также чувствовала его силу. И это меня парализовывало почище всех этих ремней.

Если допустить, что это все же Еремин, то где-то поблизости непременно должна быть и дочь Елены Николаевны. Но кто она? Какова ее роль? Внезапно меня озарила догадка: а что, если это не кто иная, как Саша? Я уже не сомневалась, что девочку выкрал именно он. Возможно, он решил воспользоваться ею спустя много лет. Уговорил или просто заставил проникнуть в дом Кирсановых, чтобы с ее помощью завладеть огромным состоянием банкира. Возможно, девушка в самом деле влюбилась в Андрея и отказалась участвовать в преступном замысле, и тогда он мгновенно перестроился, убил вышедшую из-под контроля пешку с тем, чтобы потом свалить вину на Кирсанова.

Все вроде бы логично, но какой Еремину прок от того, что Кирсанов сядет в тюрьму? Ведь денег он в таком случае все равно не получит. Или у него есть в запасе еще одна Саша? А может быть, он намеревается заняться впоследствии Викой?

Тут я неожиданно вспомнила, где именно видела доктора. Ну конечно, это произошло на той самой злополучной вечеринке, куда меня притащила моя непутевая Танька. Тот самый мужчина, с которым я столкнулась на лестнице! Вот откуда он знал мой домашний адрес! В тот раз я рассыпала визитки, и он даже помогал мне их собирать. Вот черт. Значит, он вхож в дом Кирсановых! Владимиру Ивановичу не позавидуешь.

Подумав об этом, я горько усмехнулась: если кому и можно сейчас посочувствовать, так это мне.

Щелкнул замок. Я повернула голову на звук.

– Время покормить тебя, дорогуша. Повар обижается. В самом деле, ты уже несколько дней ничего не ешь. – Огромная женщина ввалилась в комнату и плюхнулась на кровать рядом со мной. От ее веса пружины жалобно заскрипели.

– А почему еду принесли вы, а не охранник? – спросила я.

Она мерзко захихикала и многозначительно посмотрела на меня:

– А то ты не знаешь? Ты слишком аппетитна для здешних парней. Ни к чему вводить их в искушение, правда?

Я молча отвернулась к стене.

Она грубо сдернула простыню, обнажив мою голую грудь. Доктор приказал, чтобы у меня отобрали всю одежду, даже больничную рубашку. Это было еще одним унижением.

– Это чтобы ничего не пролить на твою чистенькую простынку, дорогуша, – сказала надзирательница, с неприятной улыбкой разглядывая мое тело.

«Если она еще раз прикоснется ко мне, я ее укушу», – подумала я, силясь справиться с отвращением, которое испытывала к этой садистке.

Женщина зачерпнула полную ложку супа.

– Давай-ка, будь умницей и ешь, – сказала она.

– Спасибо, но я не голодна. – Я старалась говорить с покорностью, чтобы она не разозлилась.

– А мне без разницы, дорогуша, голодна ты или нет, – захохотала она и силой затолкала ложку с едой мне в рот.

Острый край ложки порезал мне губу и царапнул по зубам. Я дернула головой, и суп разлился на постель. Звонкая пощечина резко подбросила меня вверх.

– А ну-ка, не играй со мной! – прошипела надзирательница. Свободной рукой она сграбастала мою грудь и злобно стиснула изо всех сил. Я закричала от боли и унижения.

– Все еще хочешь поразвлечься? – брызжа слюной мне в лицо, орала мерзкая баба. – Так я знаю другие игры, в которые можно поиграть. Тебе обязательно понравится!

Не успела я опомниться, как она принялась царапать мне грудь своими обкусанными ногтями.

От жгучей боли я извивалась и дергалась, насколько позволяли удерживающие меня ремни. Пережитый ужас последних дней придал мне сил, о которых я даже не подозревала. При этом я, не помня себя, громко кричала.

Поднос с едой сразу же опрокинулся. Содержимое тарелок вывалилось на надзирательницу и покрывало.

Женщина встала с постели, невозмутимо стряхнула вареную капусту с юбки и сказала, зловеще ухмыляясь:

– Вот я все ждала, чтоб ты выкинула что-нибудь в этом духе, дорогуша. Охрана! – взревела она. – Охрана!

Двое охранников немедленно ворвались в комнату.

– Отведите ее в ванную, – приказала она совершенно неожиданно. – Ей необходимо искупаться.

Я понимала, что меня ждет что-то еще более ужасное. Может быть, они решили меня утопить?

Мужчины ловко расстегнули ремни на моих запястьях, а мое сверхчеловеческое сопротивление было для них не более чем досадной помехой. Они выдернули меня, голую, из постели так грубо, что едва не вывихнули мне руки.

Я попыталась вырваться и бежать, все равно куда – лишь бы бежать! Я старалась прикрыться, защититься от ужасного насилия, и мне это почти удалось, но на помощь охранникам бросилась надзирательница. Она шлепнула меня по голому заду огромной лапищей.

– Не-е-ет!!! – завопила я, не в силах перенести все это. – Отойди от меня, ты, зверюга!

Захлебываясь слезами, я снова и снова выкрикивала эти слова, пока они вытаскивали меня из комнаты и волокли по темному коридору.

Сквозь слезы я различила, что меня втолкнули в тесную комнатушку, стены и пол которой были облицованы белым кафелем. Ноги скользили на холодной плитке, и я устала сопротивляться.

У стены стояла эмалированная ванна. Они швырнули меня туда. Тело обожгла ледяная вода. Я продолжала биться в истерике, все трое были мокрыми с головы до ног.

Я не могла понять, что они собираются со мной делать.