— Обыкновенно, ничего особенного. Понимаете…

— Нет, не понимаю. Рассказывайте.

— Послушайте, это…

— Мне безразличны ваши чувства в данном случае. Я хочу знать, как он вел себя с женщиной, которую снял. Начинайте. Представьте, что вы рассказываете своему доктору, как подхватили триппер.

Сглотнув слюну, Бригхаус начал:

— Это было на конференции в Блэкпуле чуть больше года назад.

— До его женитьбы?

— Да. Он встречался с Люси, но они еще не были женаты.

— Продолжайте.

— Собственно, нечего рассказывать. Там присутствовала милая молодая учительница из Абердина, и как-то вечером мы, выпив в баре, начали флиртовать с ней. Она захотела продолжить, поэтому мы поднялись в номер.

— Втроем?

— Да. Мы с Терри жили в одном номере. Я думал, что, когда будет его очередь, я выйду из номера, но она дала понять, что ее мое присутствие не смущает. Она призналась, что всегда мечтала о сексе втроем.

— Ну, а вы?

— Я тоже хотел попробовать.

— Что было дальше?

— А что, по-вашему, могло быть? Секс.

— Вам понравилось?

— Ну… да… Только позже… — Джеф замолчал.

— Что произошло позже?

— Послушайте, вы же знаете, как бывает…

— Вы не поверите, не знаю.

— Ну, в общем, Терри… предложил «шведский бутерброд». Известно ли вам…

— Что это такое, я знаю. Продолжайте.

— Ей предложение не понравилось, но Терри может быть очень настойчивым.

— Принуждает насильно?

— Нет. Настаивает на своем, постоянно возвращается к тому, что он хочет, и таким образом подавляет сопротивление человека, и он в конце концов уступает.

— Значит, «шведский бутерброд» состоялся?

Опустив глаза, Бригхаус тер кончиками пальцев шершавую поверхность лабораторного стола.

— Да.

— Она согласилась?

— Вроде того. Никто ее насильно не принуждал. Никакого физического воздействия. Мы выпили еще, и Терри подступил к ней… понимаете… даже если все время повторять… как это должно быть здорово… Вообще-то, ей не нравилось то, что мы делали.

— Но вы не прекратили.

— Нет.

— А она кричала, просила вас оставить ее в покое?

— Да нет. Вначале только пошумела. Я даже испугался, как бы обитатели соседнего номера не заявились к нам и не потребовали вести себя потише.

— Чем все закончилось?

— Она вернулась в свой номер. Мы выпили еще, и я отключился. Думаю, что то же самое сделал и Терри.

Бэнкс молча заносил его признания в блокнот.

— Скажите, — поднял он глаза на учителя, — вы понимаете, Джеф, что рассказали о соучастии в изнасиловании?

— Да никто ее не насиловал! Я же говорил вам. Она сама изъявила желание.

— Мне так не показалось. Двое мужчин. Она одна. Какой у нее был выбор? Она ясно дала понять, что не хочет делать то, о чем просил Теренс Пэйн, но он настоял на своем и добился своего.

— Он переубедил ее.

— Джеф, да это же чушь собачья! Он подавил ее сопротивление — вы сами сказали, что он это умел. А я готов биться об заклад, что она опасалась последствий, откажи она ему.

— Да никто ей не угрожал.

— Возможно, открытых угроз и не было.

— Послушайте, может быть действительно, события немного вышли из-под контроля…

Бэнкс вздохнул. Он не раз слышал подобные оправдания мужской жестокости по отношению к женщинам. Именно так оправдывались насильники Энни Кэббот. Он испытывал чувство гадливости по отношению к Джефу Бригхаусу, но привлечь его к ответственности не мог. Инцидент произошел больше года назад, пострадавшая женщина, насколько он знал, жалобу не подавала, а Терри боролся за жизнь в Центральной больнице. Но тем не менее этот эпизод обязательно следовало занести в базу данных: еще пригодится.

— Поймите, — прервал молчание Бригхаус. — Она ни разу не попросила нас прекратить.

— Мне кажется, у нее не было шанса сделать это, когда на нее навалились два таких здоровенных бугая, как вы с Терри.

— Но все остальное ей нравилось…

Надо продолжить допрос, подумал Бэнкс, а то я сейчас ему врежу.

— Больше вы с ним не оказывались в подобных обстоятельствах?

— Нет-нет! После той ночи я мучился совестью, хотя, мне казалось, не сделал ничего дурного, поэтому просто избегал возможности попасть в такую историю.

— А Пэйн после этого хранил верность жене?

— Я этого не говорил. Мы с ним больше девушек вдвоем не снимали. Иногда он рассказывал, что наведывался к проституткам и как все было.

— И как было?

— Что вы хотите узнать?

— Он не рассказывал вам подробностей?

— Нет.

— Делился интимными подробностями жизни с женой?

— Нет. Никогда. Он страшный собственник, даже следил за ней. Он не упоминал о Люси, когда мы бывали вместе, словно она была принадлежностью другой его жизни, а разные жизни никогда не пересекались.

— Похоже на правду. Терри предлагал вам участие в похищении молодых девушек?

— Вы серьезно полагаете, что я могу быть причастным к таким делам?

— Я не знаю, Джеф. Вы ответьте, буду знать. Пэйн ведь говорил вам о том, как привязал бы одну и трахал до потери сознания, он фактически изнасиловал учительницу в Блэкпуле, хотя она собиралась заняться обычным сексом с вами обоими. Я сейчас, заметьте, не думаю о доле вашей вины, Джеф.

Лицо Бригхауса утратило свою первоначальную багровость, он весь дрожал.

— Но вы же не думаете, что я?..

— А почему нет? Версия о ваших совместных действиях звучит более чем убедительно. Легче похищать жертвы. У вас в кабинете есть хлороформ?

— Хлороформ? Да. А что?

— Под замком?

— Разумеется.

— У кого ключ?

— У меня, у Терри, у Кита Миллера, старшего по корпусу, у мистера Найта. Возможно, у смотрителя здания и уборщиц, это те, кого я знаю.

— Как думаете, чьи отпечатки пальцев мы найдем на бутылке?

— Не знаю. Я не могу припомнить, когда в последний раз пользовался этим средством.

— А чем вы занимались в прошлый уик-энд?

— Сидел дома. Проверял домашние задания. Ходил в город за покупками.

— У вас сейчас есть подружка, Джеф?

— Нет.