litbaza книги онлайнФэнтезиДело победившей обезьяны - Хольм ван Зайчик

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 60
Перейти на страницу:

Да это же просто вызов. Этакую улику так вот запросто…

Ах, с опиявленными бы побеседовать!

Никогда и никто еще не проводил допросов опиявленных, и Богдан понятия не имел, как несчастные к этому отнесутся и какова будет ценность их показаний. Сейчас все трое захваченных заклятых, покорные, как овечки, содержались в изоляторе ведомственной лечебницы Управления. Богдан на всякий случай задержал их отправку в столицу, ибо хоть попытаться поговорить с ними надлежало обязательно – не для того, чтобы сведений добиться каких-то, но, быть может, малую зацепку обрести для дальнейших рассуждений; однако минфа не мог решиться. Требовать показаний, произнося слово власти, — было подло. Рассчитывать на чистосердечность опиявленного – глупо.

И кроме того, Богдан совершенно не представлял, каковы могут быть последствия, ежели, скажем, приказ рассказать о чем-то столкнется с ранее данным приказом никогда о том не рассказывать. Не приведи Бог, человек с ума сойдет… с собою покончить попытается, как бояре, от взаимоисключающих-то позывов…

А лечить и допрашивать уж потом – это не один месяц, и даже не два… Дело же отлагательств не терпело.

Богдан вздохнул и снял очки. Виски ломило, и он, прикрыв глаза, принялся их массировать пальцами.

Из репродуктора исчезающим писком, навроде комариного, пел знаменитый в сем сезоне сладкоголосый отряд “Девицы-красавицы”. “Ой ты миленький мой еч, — озорно и задушевно выводили девицы, — ты мне, дроля, не перечь. Чем за аспидом гоняться – лучше на перинку лечь…”

Богдан открыл глаза.

— Хорош совет, а? — мрачно спросил он.

Баг перевел на него ничего не выражающий взгляд.

— Что?

Судя по всему, Баг вообще не слышал песни. Богдан смутился и сунул лицо в очки.

— Ну, интересненького нашел? — спросил он.

Баг чуть пожал плечами.

— Для нас – ничего. Дом этот, на Спасопесочном – казенный оказался.

Концерт, видать, закончился – отчетливо пропиликали сигналы точного времени. Едва слышный голос диктора принялся излагать какие-то новости.

— И представь, еще осенью его должны были поставить на капитальный ремонт. — Баг ткнул пальцем в лежавшие у него на коленях бумаги. — Жильцов расселили… И тут внезапно перечисление денег отчего-то затормозили, а пока суть да дело, все квартиры предложили от городской казны в краткосрочный наем для желающих… Сидит у них там умник, видно, большой по деньгам. Но надо было плату назначать ниже, либо дом сперва хоть маленько подлатать… тогда бы отбою не было от желающих – центр ведь. А тут…

— Только Саха Рябой и соблазнился, — сокрушенно качнул головой Богдан. — Хацза ему в центре понадобилась…

“Сам соблазнился или подсказал кто?” — мелькнула странная мысль. Она не была порождена никакими событиями и фактами; но уж слишком все теперь напоминало Богдану кем-то разыгрываемую пьесу. Партию. Ровно кто фигурками по доске шахматной водил. Следя за одной фигуркою, замысла игрока ввек не поймешь, будешь думать, что это она сама с клетки на клетку скачет, — ан на самом деле… В двух ведь шагах хацза от гробницы Мины. Семь минут ходьбы… Случайность?

Ечи примолкли, вновь погрузившись в свои невеселые думы.

“…Согласно последней воле покойного, — попискивал в тишине диктор, — собрались лишь ближайшие друзья и единочаятели. Траурная процессия проследует от делового центра «Сытые фениксы», где только что завершилась гражданская панихида, до Огоньковского кладбища…”

Богдан на миг потерял дыхание.

— Слушай, еч, — негромко, боясь поверить, проговорил он. Баг, оторвавшись от рассеянного разглядывания бумаг на коленях, поднял голову. Взглянул на минфа настороженно и выжидательно. — Мне все время не давала покою мысль, будто я слышал что-то… до дела до нашего прямо относящееся. А вот сейчас вспомнил. Покуда меня несли, я на морозце, видать, на краткий миг очухался… или когда в комнатушке той на пол кинули… Даже сказать точно не могу когда, я потом опять отключился. Но слышал… и это не Пашенька со товарищи болтали, а Крюк с Кулябовым. По-моему, Крюк сказал: “Полежит тут до окончания похорон, а мы когда закончим, придем, сменим этих и его отпустим”. Понимаешь?

— Каких похорон? — спросил Баг.

Богдан лишь поднял палец в направлении репродуктора, предлагая прислушаться.

“…виднейший деятель баку, один из патриархов мосыковского делового мира…” — сугубо печально вещал диктор.

“Нет, — из последних сил сказал себе Богдан. — Не может быть. Просто-таки быть не может!”

Как это излагал Возбухай Ковбаса? “Все живут, как живут – а этим неймется. Ровно кошка с собакой, каждый Божий день, каждый…”

Ежели они Анубиса на синагогах рисуют, то…

Не исключено.

Не исключено!!!

Прости нас, Господи… Всех нас.

— Вот почему они торопились, — сказал Богдан.

— При чем тут похороны? — дернул бровью Баг.

— Ох, я тебе не сказал, наверно… Мне это самому до сей минуты глупостью какой-то казалось, к реальности отношения не имеющей. Баку уж который год носятся с мыслью покончить, как они говорят, с идолопоклонством и похоронить Мину по-человечески.

У Бага от недоверчивого изумления вытянулось лицо.

— А где легче всего похоронить такое? Чтоб никто ничего не заподозрил, чтоб и следов никто никогда не нашел? — спросил Богдан. И сам же ответил: – Да в могиле, Баг. В могиле, предназначенной для другого.

Баг мгновение молчал, осмысливая.

— Это же фанатизм, — медленно, словно бы с неудовольствием пробуя на вкус непривычное и неприятное слово, произнес он.

Богдан печально улыбнулся краешком рта.

— Видел бы ты вчера вечером Кова-Леви, — сказал он негромко. — Вроде бы демократ, а по сути – чистый фанатик…

— Думаешь, и впрямь варвары подучили?

— Не исключаю.

— Но зачем?

— Помнишь, — сказал Богдан, помедлив, — как Учитель ответил, когда My Да спросил его: встречаются ли, мол, люди, у которых подпорка их Неба состоит в том, чтобы ломать чужие подпорки?

— Учитель вздохнул и отвернулся, — без малейшей паузы ответствовал Баг.

— Именно. Так ему, видать, тошно было от таких, что он даже язык пачкать не захотел.

На несколько мгновений установилась тишина: напарники не столько пытались осмыслить новый взгляд на события, сколько привыкали к нему. Потом Баг недоверчиво покрутил головой.

— Но какого Яньло они гроб на улице валяться отставили? — тихо, с нескрываемым раздражением проговорил он. — Будто нарочно всем сообщили: это не имущественное хищение, это иное! Ведь ясно ж было, что гроб тут же найдут и раззвонят во всех новостях!

— Может, нести было уж очень тяжело… Их же только трое, опиявленных-то. Сами-то баку, верно, ручек своих марать не захотели, на рабов все взвалили. Для них же это норма, идеал общественного устройства – частные-то рабы… А опиявленные – чем не рабы, Баг? — Минфа запнулся. — А может, для форсу человеконарушительского…

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 60
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?