- Папа, купи флаг «Барсы», вот этот - полосатый, красно-синий, я его на СКА вешать буду, - просит меня младший сын в барселонском магазинчике для субкультурной молодежи на Calle de Tollers.

Цвета знаменитой «Барсы» почти такие же, как армейские - гранатово-синие. Мне приятно находиться в столице Каталонии - этот очень красивый город буквально утопает в гранатово-синей гамме. В Барселоне есть еще один клуб - «Эспаньол», но о его существовании здесь мало что напоминает. Все отдано «Барселоне»: везде продаются шарфы с цветами этой команды, вымпелы, значки, флаги. Мне это нравится: я - радикальный социалист, как и фанаты гранатово-синих, и я болею за армейский клуб, чьи цвета почти такие же, как «барселонские».

Болением за СКА я заразил сыновей. Младший заразился сильнее. Ему сейчас шестнадцать лет. Он часами смотрит фанатские видео, вывешенные в Интернете, общается в «ВКонтакте» в сообществе ультрас СКА, с приятелями ходит на все домашние матчи СКА и вывешивает на них старое, классическое армейское знамя: красное с синим клином. Вот теперь он просит меня купить флаг «Барселоны», без символики, просто полосатое гранатово-синее полотнище. Я, конечно, куплю этот флаг.

Хочу ли, чтобы мой младший сын стал ультрас? Не знаю. Сейчас я представляю, что пережили мои родители, когда я мотался по стране за командами. Мне толком неизвестно, что представляют собой нынешние фанаты. А двадцать лет назад это было, мягко скажем, противоречивое сообщество - интеллектуалов мало, зато пьяниц - предостаточно. Недаром тогдашние фанаты придумали «стишок»: «Мне приснился сон прекрасный: вермут белый, вермут красный». Я дожил до сорока трех лет, а многие мои сверстники-фанаты не дожили и до тридцати: либо от пьянки умерли, либо погибли в драке.

Верблюд - умер, Фильтр - умер, Хроник - умер, Феномен - умер, Фашист, кажется, погиб… Лиса в Твери задушили гопники его же собственным армейским шарфом, он погиб как настоящий ультрас. Агитатор стал ментом -все равно что умер. Слишком много трупов.

Однако приобщение к субкультуре ультрас даст парню то, чего никогда не получить в секции бокса или айкидо, а именно - умение ставить себя в агрессивном мужском коллективе. Не знаю, во что бы превратили меня в армии, не будь я фанатом. А так меня забавляли грозные потуги «дедов» и сержантов. Драка? Да ради бога! С пятнадцати до восемнадцати лет я только и делал, что дрался. Правда, когда ты дерешься как боец фанатской бригады, ты знаешь, что в случае чего, тебя всегда выручит товарищ, а в армии тебе никто не поможет, ребята твоего призыва, может быть, даже осудят тебя за то, что ты сцепился с «дедами», мол, выпендривался ты один, а выебут всех… Мне кажется, что фанатизм лучшая школа жизни для мужчины по сравнению с армией. Армия, в том виде, в котором она существует последние лет тридцать, это структура, где парня учат унижаться, превращают в барана. Я бы хотел, чтобы мои сыновья отслужили в армии. Но только не в такой, как российская. В конце концов, армейские генералы просрали наш легендарный армейский клуб, и им теперь владеет чиновничья буржуазия из корпорации «Газпром».

Футбол, хоккей - не прекращаются попытки дать определение этим великим играм: это - религия, это - война… Думаю, в футболе и хоккее есть что-то и от религии, и от войны, но это все же и не религия, и не война в чистом виде. На войне солдаты после боя не обмениваются рукопожатиями и мирно не болтают, как игроки после матча.

Футбол и хоккей - это жизнь. Как и везде, здесь есть великое и смешное, противостояние и дружба, подлость и великодушие, трусость и мужество, война и мир. И здесь тоже очень быстро летит время. Мне сорок три, и я болею за парней, которые родились, когда я уже вовсю фанател за СКА. Но меня это не обламывает. Да, я старею, зато мой любимый клуб всегда будет молодым, несмотря на то, что родился он на двадцать один год раньше меня - в декабре 1946 года. Я умру, а мой клуб будет жить дальше.

Меня смешат обывательские рассуждения о фанатах, мол, одни дураки по полю (площадке) бегают, а другие за них болеют да еще за свои деньги за ними по стране мотаются. Шиза!

Обыватели смеются над нами, а мне их жалко. Что собой представляет жизнь обывателя? Работа, диван, телевизор, пиво и летний отдых в Турции… А в моей жизни навсегда будет КОМАНДА. Когда мне пришлось завязать с фанатизмом, я обходил стадион стороной, зная, что стоит мне только почуять запах ледовой арены, как я вновь заболею хоккеем. Шум толпы, аромат искусственного льда, стук клюшек - все это стало частью меня, вошло в мой обмен веществ. Это - навсегда! Это как героиновая зависимость. Приятели, которые вместе ездят на пикник или порыбачить, - это не команда; менеджеры, которые решили победить конкурентов, - тоже не команда, меня забавляют пафосные манагеровские рассуждения о team spirit. Чтобы стать частью команды, нужно жертвовать, без жертвы не будет приобретения. Фанат жертвует деньгами, здоровьем, покоем, зато обретает коллектив, в котором раскрывается его свобода. Как верно заметил один итальянец, «свобода - не право, а долг; не подарок, а завоевание; не уравнивание, а привилегия». Только будучи частью коллектива, завоевавшего право быть свободным, человек осознает, что свобода - это привилегия, ее нужно завоевать, а потом - защитить.

В середине 80-х нас, питерских армейцев, прессовали по полной программе. Не успевали мы докричать заряд «И в футболе, и в хоккее красно-синих нет сильнее!», как на наш сектор бежали «зенитчики», которые всегда считали, что территория фанатизма в Питере принадлежит исключительно им. Мы бились за наш сектор, и выиграли этот бой. Никто теперь не посмеет сказать, что питерские «кони» - миф, что их не существует. Красно-синяя бригада в Питере существует, и начало ей положил я. Надевая красно-синий армейский шарф, я чувствую себя свободным. Свобода - это всегда иерархия. Человек, который палец о палец не ударил, чтобы стать свободным, свободы не заслуживает, его место в свинарнике. Я ударил. И не единожды.

Я возобновил походы на матчи СКА, когда стали подрастать сыновья, и заболел опять хоккеем. Теперь я почти не пропускаю домашние игры и иногда выбираюсь на выезды. А что касается сыновей, то пусть они сами решают, становиться им армейскими ультрас или нет. Жизнь фаната всегда сопряжена с риском. А ведь это так прекрасно - жить рискуя. Короче, оле-оле, парни!

Октябрь 2010 года

А

АСАВ - all cops are bastards - все менты ублюдки.

Абориген - местный житель какого-либо населенного пункта.

Акция - операция, проводимая одной (несколькими) фанатской группировкой против другой (других).

Аргументы - камни, бутылки, палки, пряги и прочее…

Б

Банда - группировка фанатов.

Баннер - транспарант с эмблемой клуба или фананатской группировки.

Бас {англ. bus) - автобус.

Бомбардировка - закидывание камнями и бутылками сектора (баса) с приезжими фанатами, проводимое гопниками или кузьмичами.