– Да нет, для второго тебя не хватило.

– Ты же знаешь, чем я занимался…

Как и ожидалось, дело об убийстве Зонтика взял на себя уголовный розыск ГУВД и городская прокуратура. Поначалу никто, в общем-то, не препятствовал тому, что капитан Ревякин и лейтенант Городовой также пытались найти убийцу. Но вдруг взбесился Измайлов. Сказал, что пора прекращать это бессмысленное занятие и заниматься своими делами. А «глухарей» по кражам накопилось немало, и чтобы хоть как-то растащить этот птичник, операм приходилось выходить на вольную охоту, ловить воришек с поличным. Богдану это удавалось лучше всего. И опыт из прошлого помогал, но, самое главное, еще далеко не все городские воры знали его в лицо. Чего нельзя было сказать про Ревякина. Этого в районе каждая собака знала.

– Да нет, дело не в том, – усмехнулся Богдан. – Не задерживал я второго. Его мне помогли задержать. И знаешь кто? Народные дружинники.

– Да? И что здесь такого?

– А то, что это были люди Шурина. А если точней, то Коваля. Ты же в курсе, кто на городском рынке паразитирует. Я так понял, у Ковалькова там своя охрана. И его ребята очень хотят с милицией дружить…

– Неплохой ход, – саркастически усмехнулся Ревякин. – Думаю, начальство это оценит…

Как в воду он смотрел. И начальство тут как тут.

Ревякин пил чай стоя, а Богдан сидел, поэтому ему пришлось встать на ноги с появлением Измайлова. Полковник сделал жест, дескать, сиди. Но Богдан все равно поднялся.

– Поздравляю, Городовой! – пожав ему руку, громыхнул басом Евгений Павлович. – Отлично сработал!.. Кстати, кто помог тебе преступника задержать?

– Одного я сам взял, с другим бандиты помогли.

– Кто?! – слегка оторопел от такого заявления Измайлов.

– Бандиты Шурина. Они по городскому рынку ошиваются, вроде как за порядком там смотрят. А сами торговцев обирают…

– Да нет, не похож был тот парень на бандита, – покачал головой полковник.

– Да, на лбу у него, конечно, не написано.

– Сам ведь помощь предложил… Я не знаю, может, это и правда бандиты. Но разве плохо, если эти бандиты будут помогать нам?

– Плохо, – без тени сомнения ответил Богдан. – Вот если они друг друга начнут ловить и сажать, тогда хорошо. Но ведь не начнут…

Какое-то время Измайлов напряженно, в раздумье смотрел на Богдана, а потом, махнув рукой, вышел из кабинета.

– Чего это с ним? – озадаченно спросил Ревякин. – То мы не теми делами занимаемся, то бандиты – это хорошо… Может, потому вдруг бандиты за порядком смотреть стали, что кому-то угодить хотят… Кто у нас за порядок в районе отвечает?

– Есть один человек.

– Вот и я о том же… В девятнадцатой школе я был, с физруком говорил, – съехал на главную тему Ревякин.

Увы, Захаркин не помог им найти девушку с раскосыми глазами. Ревякин ездил к нему в следственный изолятор, но узнал только то, что заключенный Шарков покончил с собой. Все-таки добрался до него Шурин… А Захаркин, увы, не знал ничего про девушку с длинными и узкими глазами, которая хорошо стреляла. И на куртке Толика Шустова не обнаружились микрочастицы пороховых газов, и его девушка ни при чем.

Но Илья и Богдан не сдавались. Они взялись за женское окружение Шурина, но вскоре поняли, что это направление безнадежно. Этот человек оказался настоящим бабником, и только за последний год в его постели перебывало столько женщин, что работа с ними могла затянуться до пенсии.

Тогда Богдан предложил искать убийцу среди женщин, когда-либо занимавшихся пулевой стрельбой, и Ревякину эта идея понравилась. Он побывал во всех городских тирах, где занимались таким спортом, но так ничего и не выискал. А сегодня он вдруг вспомнил, что в Юбилейном районе есть девятнадцатая школа, при которой когда-то работал досаафовский тир. Богдан отправился повышать показатели раскрываемости, а он – в школу. И, судя по азартному блеску в его глазах, принес кое-что в своем клюве.

– Там большая школа, и спортзал отличный. Шуринов там в свое время преподавал, – сказал Илья.

– Пулевую стрельбу?

– Да нет, карате. У него секции по всему городу были, в том числе и платные. На том и погорел… Короче, тир уже закрыт вроде как на ремонт, хотя понятно, что его просто никто не финансирует. Да и директору не нравится, когда под боком стреляют… Но раньше-то тир функционировал. И Шуринов там стрелять любил. Кстати, говорят, стреляет он отлично. Ну, если навык не потерял… И девочку он к стрельбе приобщил. Он с тренером в хороших отношениях был, ну, и ключи от тира у него брал. Там с этой девочкой и тренировался. На пару. Сначала из одного пистолета с ней постреляет, затем из другого… Она тогда в девятом классе училась, совсем еще девчонка, а он с ней… Сволочь он, короче, хорошая. Тренера этого уже нет, пропал куда-то, а физрук все помнит. И девочку эту, и как Шурин с ней зажигал… История эта на поверхность всплыла, правда, ее постарались замять. Свечку никто не держал, а Катя эта ни в чем не призналась. Сказала только, что безумно любит Шурина…

– Безумно? Безумство – это диагноз.

– Боюсь, что ты прав, старик. У этой Кати глаза узкие и длинные и брови низкие. Я физруку рисунок показал; он сказал, что очень похоже…

– Когда это было?

– Шесть лет назад. Катя с тех пор очень изменилась, но глаза такие же… Физрук ее недавно в городе видел. Она уже не такая красивая, как раньше. Поблекла, что ли. Да и следы от прыщей остались. Но за собой она следит, химия у нее роскошная, и одевается модно…

– Одну видел или с Шурином?

– Одну.

– Где?

– Да не важно. Белкина Екатерина Львовна, шестьдесят девятого года рождения, проживает по адресу улица Красногвардейская, дом сорок девять, квартира сто четырнадцатая. Это седьмой микрорайон…

Восьмой микрорайон находился неподалеку, казалось бы, седьмой тоже должен быть где-то рядом, но нет, надо было ехать на другой конец города, в Юбилейный район.

– Может, проживала?

– Да нет, проживает. Я справки в паспортном столе навел, Белкина там до сих пор прописана.

– Может, Шурин ей квартиру снимает?

– Это уже детали. Главное, что Белкина здесь, в городе, и мы можем ее найти.

– А что мы ей предъявим? Кто ее может опознать? Толик Шустов? Так он не опознает. А если вдруг что, Шурин надавит.

– Запросто. А если не надавит, то показания Шустова развалятся в суде как карточный домик. Любой адвокат дунуть сможет. Ведь Белкина в маске была, как ее можно было опознать…

– А заколка?

– Заколка – это уже серьезно. Там и пальчики ее, и волосы. Все это сверить можно, не проблема. Но ведь она скажет, что заколку сама выбросила. Шла «случайно» мимо, заколка ей уже не нравится, это ее разозлило, и она ее выбросила. А что она возле дома на улице Парковой делала? Так просто в парк шла, погулять там хотела, от забот земных отрешиться, все такое. Мы-то ей, конечно, не поверим, а суд оправдать может. Если адвокат толковый попадется. А если еще судью купить… А у Шурина денег много, можешь не сомневаться. Он уже корни в центре города пустил, а там у нас вся коммерция, пьет трудовую кровь полными чашами. Может, и не совсем трудовую, но человечью…