Или все же… тут же всего два ряда боксов, хранилище совсем небольшое. И новое, сомневаюсь, что так уже там все занято.

– Патрик, а ты не мог бы сходить и снять нам бокс? Только в самом дальнем конце прохода.

– Зачем?

– Чтобы у нас были ключи и повод.

– Если только так…

Я вытащил корпоративную карту, протянул ему:

– С этой оплати.

Карта как раз для таких случаев. Не то чтобы по ней совсем концов не доищешься, но если ты не IRS[10], сделать это будет проблематично.

– Хорошо.

Стоим мы так, что в камеры склада попадать не должны, просто смысла нет их ориентировать в этом направлении, так что «для видео» Патрик должен подойти просто по улице. Здесь вообще-то пешком не ходят, с одной стороны, но такие склады часто снимаются фирмами, квартируюшими в соседних зданиях. Лишнее имущество куда-то убрать, коробки от техники, что-то еще – спрос бывает, так что нормально.

Я сам пересел к монитору, проверил, что запись идет со всех камер. Заодно убедился, что сумка с карабином под рукой, – пуганая ворона куста боится, и на воду дуть иногда тоже полезно.

За время, пока Патрик отсутствовал, на территорию склада заехали две машины, причем одна, старенький внедорожник, выехала почти сразу, а компактный зеленый седан там где-то и завяз. Особого трафика не наблюдается, но в таких местах его и не бывает, чаще такими складами пользуются для долгосрочного хранения. Или для криминала. Известный хьюстонский педик-убийца Арнолд «Кэнди Мэн» Корл в своем таком складе прикопал трупы семнадцати подростков, которых он заманил к себе домой с помощью других подростков, которые получали за это травку и возможность принять участие в развлечениях. Трупы еще были, но в складе только семнадцать оказалось. Еще, помню, в подобном складе несколько лет лежали деньги с какого-то знаменитого ограбления. Думаю, что эти подростки были бы тоже моими «клиентами», не получи они по несколько пожизненных сроков каждый. А в «Молчании ягнят» злодей голову своего бывшего любовника там хранил, в банке с формалином.

Как-то съехали мысли. А куда им еще деваться, если мы ни с чем хорошим дела в принципе не имеем? А имеем его с чем-то настолько плохим, что его даже тюрьмам и другим злодеям доверять нельзя, только тотальная зачистка сработает.

Я выудил из холодильника бутылку минералки, свернул на ней пробку. Сегодня мы запаслись, и лед купить не забыли, и даже сандвичи в упаковке есть. Понятно, что от хорошей жизни их жрать не станешь, но если больше нечего, то они вполне даже сгодятся.

Патрик появился минут через сорок, наверное. Вышел из проходной и деловым шагом направился в сторону фургона. Отодвинулась дверь, он забрался внутрь, а я сразу тронул машину с места. Если ему кто-то вслед смотрит, то факт того, что он сел в фургон, а тот остался стоять на месте, будет выглядеть подозрительней, чем фургон отъехавший.

– Ну что? – спросил я, отъезжая.

– Снял. – Патрик протянул мне ключи и карточку, но вид у него был почему-то растерянный. – Мне кажется, что я этот твой спуск почувствовал. Может такое быть?

Я хотел было удивиться, но не стал, лишь осторожно ответил:

– Может.

А почему не может? Росита же чувствует, верно?

– А как ты его почувствовал?

– Черт его знает. Как гусь по могиле прошел. Ощущение. Не знаю.

В конце концов, Патрик со всей этой дьявольщиной все же связан, пусть кровно и с жертвой, но… А вот Росита как чувствует тогда? О'Мэлли об этом знал, когда «рекрутировал» Патрика? А если знал, то почему мне не сказал? Надо бы с ним вообще-то пообщаться, как мне кажется.

– Место запомнил?

– Примерно двенадцатый бокс. Скорее всего двенадцатый, я просто задерживаться рядом не стал.

– Правильно, что не стал. А как насчет скататься в район аэропорта Тусона?

– А что там?

– Элизабет Хименес.

– Поехали. Кто за рулем?

– Ты за стрелка[11].

Туда… часа полтора, наверное. Можно по навигатору прикинуть, но неохота в него лезть, я и так дорогу прекрасно знаю. Так что поговорить вполне успеем.

– Давай прикинем, что нам интересно, – сказал я. – Ты на ходу список вопросов сможешь набрасывать?

– Вполне, – кивнул Патрик.

– Тогда погнали.

Погнали, но не «догнали». Примерно на подъезде к Тусону у меня зазвонил телефон. Росита.

– Да, guapa?

– Я нашла дом! – Голос был торжествующий.

Уточнять, что за дом, я не стал, вроде бы и так все понятно.

– Где ты сейчас?

Нашла – и молодец, лишь бы рядом с ним сейчас не крутилась. Но молодец всерьез, я даже не надеялся на успех, а тут вот оно как.

– В ресторане, в отеле, у меня ланч.

– Умница какая, – восхитился я уже вполне искренне. – Мы едем к тебе, но будем не скоро, так что жди, к плохому дому даже близко не подходи.

– Хорошо.

Ждать придется долго, потому что до Сидоны нам теперь пилить и пилить. Почему у нас вертолета нет? Вот Акоста выделил бы из запасов своего департамента, чтобы все шуточки про «черные правительственные вертолеты» стали бы правдой. Они у них и вправду черные.

Ладно, вопросы для Элизабет Хименес нам и завтра пригодятся, все равно к ней ехать, так что…

– Кстати, Патрик, а ты что-то подобное раньше где-то уже чувствовал?

Патрик помолчал, глядя на мелькающие за окном кусты и кактусы, затем сказал:

– На похоронах брата. Когда подходил к гробу близко – было что-то подобное. Но я не думал, что… в общем, это были мои первые похороны в жизни, а в гробу лежал брат. И только сегодня я вспомнил то ощущение. Сразу же, как только почувствовал.

Росита… Роситу эти пытались убить. В принципе, это единственное ее пересечение с той нехорошей реальностью. Больше ничего на ум не приходит. Но при этом Росита смогла еще и спуститься, пусть и в несколько особом месте.

Кстати, насчет того места: а не приходила мне раньше в голову мысль, что там кто угодно мог спуститься? Как вариант? Нет, не приходила. Мысли, они вообще такие, – чем лучше, тем реже приходят. А должна была прийти, должна…