было! Берешь ученика, который дома на подмогу нужен, а его в школу еще посылай! А не пошлешь, накажут за нарушение законов! Чтоб их всех громом убило!

— Но я один дороги не знаю, не найду. Где это, не знаю…

— Да одного тебя никто и не посылает! Пойдешь вместе с учеником Крауза. Крауз — это портной, у него еще мастерская над нами, в верхнем этаже. А ученика его ты, может, и знаешь. Его Йозеф зовут.

— Сейчас надо идти?

— Ступай. А если в школе спросят, где твои документы, скажи, чтобы их затребовали в Краевом попечительстве. Если я понадоблюсь, скажешь, что приду завтра. И смотри как следует учись! У меня-то многому не научишься, раз никакой работы получше нет!..

— А-а, Мишо! Привет! Мы с тобой уже знакомы. С воскресенья…

— Хозяин велел мне пойти с тобой и записаться в ремесленную школу.

— Ладно. Отведу. Я-то сам уже хожу туда. Там нас, здешних ребят, несколько человек. Хочешь, вместе будем ходить?

— Хочу. Я за тобой всегда заходить стану.

— Ну так пошли! А то еще опоздаем. Я как раз туда собрался!..

Ребята идут по улицам мимо Университетской библиотеки. Вскоре они попадают на Михальскую улицу. Здесь в витринах они видят красивые персидские ковры. Ах, какие это дорогие вещи. Один ковер стоит несколько тысяч крон!

— Скажи, Йожка, а зачем они?

— Как — зачем? На пол в комнате постилать.

— А где тогда люди ходят, если ковры лежат на полу?

— Ох, какой же ты глупый, Мишо! Где ходят? Так прямо по коврам и ходят.

— Топчут такие дорогие вещи? Разве можно!..

— Смотри, братец! Вон какой дворец? Видал?

— Ой-ой-ой! Туфель-то сколько! Чье же все это?

— Фабриканта Бати. Это новый его магазин.

Мальчики выходят прямо к Гурбановой площади, откуда видна вся огромная площадь Республики. Здесь стоит большое здание почты, роскошный дворец Татра-банка и городской рынок, где бойко торгуют съестными припасами. Мишо на все это только глаза таращит. Такого уличного движения и такой красоты он еще в жизни не видал. Хоть он в Братиславе уже несколько дней, но не успел еще побывать ни на главной улице, ни на площади. В тот вечер, когда он приехал в Братиславу, было уже поздно, магазины закрыты, улицы пусты, и хозяин привел его в свою трущобу по боковым переулкам.

— Гляди в оба, под автобус еще угодишь! Тут, брат, рот разевать да глазеть по сторонам, как теленок на новые ворота, не приходится. Осторожней! Не видишь, что ли, как тут на перекрестке автомобили, автобусы, трамваи шныряют!

С площади мальчики выходят на Угорскую улицу. Этим путем они хотят попасть к Дому ремесленников и затем, пройдя мимо газового завода, на Вазову улицу, где построена новая ремесленная школа.

— Какие, должно быть, богачи в Братиславе? Вон какие большие куклы в окнах стоят, и все так красиво одеты!

— Это не куклы, а манекены!

— Ну да, а как же ими играют, ведь они ростом прямо с человека?

— Да ведь не игрушки это, просто манекены, на них показана одежда.

— Гм… Но, по-моему, было бы лучше одеть живых людей. Мало, что ли, таких, кому бы эта одежда подошла. И я, честное слово, не убежал бы, если бы мне дали вот эдакое зимнее пальто с того воскового мальчишки!

— Эх ты, дурачок деревенский!

Некоторое время они идут молча. Вот они и на Сенной площади. Мишо обиделся на Йожо за «дурачка». За что его так обзывать? В самом деле, разве не грех топтать в комнатах дорогие ковры, когда у других даже каменного пола нет под ногами? И разве правильно надевать красивую одежду на кукол за стеклом, когда кругом столько оборванных людей?

Мишо обижен. Некоторое время он молча шагает рядом с Йозефом.

Но молчания его хватает ненадолго. Едва дошли они до огромной витрины с мехами, Мишо восклицает:

— Гляди! Гляди! Вон медведи! Медвежьи шкуры…

— Совсем это не медведи! Не видишь, что ли, дам, которые проходят мимо нас? Они тоже одеты в такие меха. Это дамские пальто. Дамские зимние пальто.

* * *

Директор в два счета принял Мишо в ремесленную школу. Он записал его фамилию и сказал, что все необходимые документы затребует оттуда, откуда Мишо приехал. После этого Михала Ченко приводят в класс к мальчикам, которым ребята, обучающиеся другим ремеслам, любят пропеть вслед:

Эй ты, сапожник,

Берись скорее

За «козью ногу»,

Поставь заплатку

И прочь катись!

— Ну, Йожко, подожди меня, пожалуйста, после уроков! Один-то я дороги домой не найду! — кричит Мишо приятелю, который уходит к своим товарищам.

* * *

Мишо быстро знакомится со своими товарищами одноклассниками. Вон того косого он даже знает! Он тоже в еврейском квартале живет. В воскресенье этот мальчишка был с теми ребятами, которые устроили посвящение Мишо. А остальные все одинаковы. Сапожницкие ученики, оборванцы.

Мишо здесь нравится. Разинув рот слушает он каждое слово учителей. А о каких любопытных вещах они рассказывают! Он такого отроду не слыхивал! История, изобретения, машины… И всякий час учителя меняются. Каждый учитель преподает другой предмет. Да, братец, это не церковная школа в деревушке где-нибудь под Татрами, когда у бедняги учителя восемьдесят учеников, которых он научил еле-еле читать и писать!

Здесь и не только науки преподают. Учат также на практике и ремеслу, и тому, что необходимо знать всякому мастеровому. И кажется мне, что Мишо сумеет в будущем снять мерку и выкроить верх ботинок лучше своего хозяина, походив в школу только полгода.

От стен в коридорах и классах Мишо не может глаз отвести. Сколько тут плакатов, картин, географических карт, диаграмм, чертежей! И сколько еще в кабинетах, если Мишо заглянет туда! Он только вздыхает! Словом, Мишо очень доволен своей школой. И хочет учиться всему, всему, чтобы набраться как можно больше знаний.

* * *

На обратном пути Йожо расспрашивает Мишо, как ему этот «дом» понравился. И Мишо не находит слов, чтобы похвалить чудесную школу.

— А сейчас я тебя другой дорогой поведу, не той, по которой мы пришли сюда. Хоть и подальше будет, зато ты увидишь вещи, которые тебе наверняка понравятся. Только дома не говори, как мы возвращались, чтобы нас хозяин не обругал за нашу прогулку.

Йожо вырос в Братиславе. Каждый уголок в ней знает. Вот он и ведет Мишо по улице, через пассажи, проходными дворами, чтобы скорей добраться до цели. Хочет он удивить Мишо Дунаем и пароходами. Через несколько минут они на набережной.