— И по-твоему, так решается наша проблема? — протянул Сандер. — Неужели ты всерьез думаешь, что она вытолкнула маленького Адама из окна? Не представляю себе такого!

— Я тоже много чего не могу себе представить. Может быть, он не захотел переезжать и сам выскочил… Может быть, действительно произошел несчастный случай. Нет, это тупик. И куда мы с тобой забрели? Мы когда-нибудь были тут раньше или здесь просто все выглядит одинаково?

— Тут все выглядит одинаково. К Айдану или к Райану?

— К Айдану. Будем надеяться, что на этот раз у его отца ружье спрятано под замком.

Сандер пошагал дальше.

— Иногда он стреляет по голубям.

Бен догнал его:

— Ружье духовое?

— Стреляет боевыми патронами.

— Так дальше нельзя, — сказал он, глядя в окно на озеро Лох-Ломонд.

Сын покачал головой:

— Нет, нет, скоро мы доведем дело до конца, и тогда…

— Я больше не могу. — Он обернулся и посмотрел сыну в лицо. — Я не хочу больше.

Тот схватил отца за плечи:

— Как ты это себе представляешь? Мы никому не сможем это объяснить. Явится полиция. Мы все сядем в тюрьму. Ты этого хочешь?

Отец понимал, что до сына ему не достучаться, поэтому не сказал того, что хотел.

— Ты, конечно, прав, — услышал он собственный голос.

Сын успокоился:

— Все будет хорошо, папа. Поверь мне. Пожалуйста, не забывай, ради чего мы все это делаем.

Отец подождал, когда останется в комнате один. Затем снова повернулся к окну и взглянул на озеро, на горы.

«Никогда, — подумал он. — Никогда не смогу себе этого простить».

Кэтлин смотрела, как мимо проплывает Даремский собор. Сейчас начнется Ньюкасл, а после останется полчаса до Эдинбурга.

Вэл задергала контролера такими бессмысленными вопросами, как, например, «Почему „Летучий шотландец“ ходит только один раз в день да и то в такую рань?». В ее представлении, было бы очень романтично съездить в Эдинбург на поезде, который называется «Летучий шотландец». Кэтлин сожалела, что они не успели на этот поезд только потому, что на нем они доехали бы скорее. Вэл принялась флиртовать с контролером, а Кэтлин попыталась поспать, чтобы вознаградить себя за бессонную ночь.

Если бы только не эти боли!

Таблетки, выданные доктором, она уже все приняла. Получить по рецепту новые можно будет только в Эдинбурге. До тех пор придется терпеть. Уснула она очень скоро. Ньюкасл она проехала в состоянии приятного полузабытья и окончательно проснулась только при въезде в Эдинбург.

Вэл, никогда еще не выезжавшая за пределы Южной Англии, возбужденно трясла ее за плечо:

— Я видела море, Ламмермурские холмы! А перед этим мы переехали через границу.

Она одарила Кэтлин сияющей улыбкой. При взгляде на Вэл Кэтлин снова вспомнила, почему они оказались в поезде. Она крепко стиснула подругу в объятиях и не отпускала, пока та не взмолилась: «Ты меня совсем задушила!»

С дороги Кэтлин позвонила адвокату Софи Несбит и договорилась встретиться с ней в девять вечера в Стерлинге. Вэл потребовала, чтобы до пересадки на другой поезд они поели где-нибудь в Эдинбурге, и лишь выходя из поезда в Стерлинге, Кэтлин вспомнила о том, что забыла получить по рецепту лекарства.

— Авось еще успею до закрытия, — сказала Кэтлин, посмотрев на часы, которые были у Вэл.

— Где мы встречаемся с адвокатом? — спросила Вэл, плюхнув наземь дорожную сумку.

— Она живет на Виктория-сквер. В трех минутах езды на машине.

— Отлично! У меня еще есть время выпить кофе и зайти в туалет?

— А я, пожалуй, успею заскочить с рецептом в аптеку.

— Пешком?

— Я возьму такси, а когда получу лекарство, заеду сюда за тобой. Забрать твою дорожную сумку?

— Нет уж! Даже не вздумай, раз ты такая покалеченная. Я пока поставлю ее в камеру хранения, хорошо? Сколько тебе потребуется времени?

— Десять минут. Ну, может, четверть часа. Тебе этого хватит?

— Еще бы!

Кэтлин повезло с таксистом. Он помог ей забраться в машину, а подъехав к торговому центру, вызвался сам сходить в аптеку и купить для нее лекарства, чтобы дать ей возможность поберечь больную ногу. Однако времени у него ушло на это больше, чем они думали. Ожидая его возвращения, Кэтлин из машины позвонила Вэл по мобильному, чтобы предупредить, что она немного задерживается. Вэл не отвечала. Кэтлин про себя усмехнулась. Уж если Вэл когда и теряла самообладание, то случалось это разве что в тех случаях, когда она не могла ответить потому, что находилась в туалете!

Кэтлин просмотрела поступившие сообщения. Как хорошо, что новых не оказалось! В Лондоне она то и дело выключала телефон, чтобы полиция по нему не засекла ее местонахождение. Здесь преследователь не сможет ее выследить. Он не знает, что она снова вернулась в Шотландию. Впервые за все время она его на шаг опередила. Кэтлин надеялась, что сумеет воспользоваться этим преимуществом.

Затем она позвонила адвокату, чтобы сказать, что они скоро будут. Судя по голосу, Софи Несбит нисколько не удивилась первому звонку Кэтлин. Но сейчас, услышав про CD-диск, она всполошилась.

— Это уже серьезно, Кэтлин! Вы должны вернуть базы данных. Диск у вас с собой?

Кэтлин пропустила этот вопрос мимо ушей:

— Что нового слышно в полиции? Они должны были уже узнать, над чем работал Томас. Они занимаются этим вопросом?

— Занимаются, — подтвердила адвокат. — Насколько мне известно, вашему мужу поручили расследование, касающееся некоего лица. В связи с этим он приехал в Шотландию. Правда, пока еще неясно, зачем ему понадобилось записываться в пациенты Центра Харлана Трента. Туда, похоже, не ведут никакие нити.

Кэтлин начала терять терпение:

— В чем именно состояло поручение?

В трубке послышался вздох Софи Несбит:

— Этого они не пожелали мне сообщить. Я могу сегодня же еще раз переговорить с инспектором Ризом. Возможно, тогда я узнаю что-то новенькое. Он только сказал, что поручение, которое выполнял Томас, — это горячий след, однако с вас он пока не снимает подозрений.

— Задание, которое выполнял Томас, имеет ко мне какое-то отношение? — спросила Кэтлин.

— Я тоже об этом спросила. Возможно, Томас сам был своим заказчиком и разыскивал вас. Странная идея, но почему бы и нет! Инспектор, правда, заверил меня, что косвенным образом это как-то связано с вами, однако, что именно это означает, не объяснил.