– Ева, успокойся, объясни все толком, – скомандовал Дима.

– Я подошла к двери и услышала, как один мужчина объяснял другому, что отмычкой дверь не открыть, так как она заперта на засов. Второй ответил, что тогда надо снимать дверь с петель. Первый мужчина предложил ему спалить наше помещение прямо так, вместе со спящим там мужиком, который, как ему сообщили, скорее всего, пьян.

– Какой захватывающий диалог, – протянул Дима.

– Они не шутили! Второй мужской голос ответил, что лучше сначала убить спящего мужика, то есть вас, Евгений Ильич, чтобы вы не подняли шум, а потом поджечь все здание к чертовой матери!

– Ева!

– Это они так сказали!

– Чувствуете? – лицо Димы стало серьезным.

– Что? – Евгений Ильич еще не до конца осознал, что ему грозит.

– Пахнет керосином… похоже, кто-то и вправду пришел нас поджечь… Телефон есть? – спросил Дима.

– Нет… то есть только местный, и по нему мне никто сейчас не ответит. Тетя Зина давно видит третий сон.

– Плохо дело… мы не знаем, сколько их, а я ранен… – пробормотал Дима.

В этот момент раздался страшный треск, и металлическая дверь, слетевшая с петель, с жутким грохотом упала на кафель, наверняка расколов его. Ева с доктором замерли на месте, а Дима лег обратно на стол, быстро накрывшись простыней с головой. В коридоре послышались тяжелые мужские шаги, и в комнату вошли трое мужчин в черных штанах и черных футболках, словно клоны. Хотя, присмотревшись, различить их было возможно. Самому старшему из них казалось лет сорок, на его лице топорщилась седая, плохо выбритая щетина. Второй парень с тяжелым подбородком и не менее тяжелым взглядом поигрывал тяжелой дубинкой в руке, третий мужчина хлипкого телосложения встал в дверях.

– Опаньки! Нам сказали, что мужик будет в отрубе, а он с бабой развлекается.

– Кто вы такие? Что вам надо? – спросил Евгений Ильич.

– Шоколада! – огрызнулся старший.

– Что с девкой будем делать? – спросил парень с тяжелой челюстью, раздевая Еву взглядом.

– Прикончим и ее тоже, не оставлять же свидетеля.

– Оставьте девушку в покое, – вступился за нее Евгений, – если у вас какие-то счеты со мной…

– Да какие счеты! Заказали нам тебя, мужик, так что извини…

– Как будем кончать? – снова обратился к старшему тугодум с выдвинутым вперед подбородком.

Ева ощущала себя, как в дурном сне.

– От ножа много крови будет… – задумчиво произнес небритый, вынимая финку из кармана, и сам себя успокоил. – Хотя… все равно потом сгорит все.

Он кинул взгляд на помертвевшую Еву и приказал своему напарнику:

– Попридержи девицу, пока я мужика порешу!

Ева отшатнулась от парня, направившегося к ней вразвалочку и поигрывавшего дубинкой. Краем глаза, расширенным от ужаса, она заметила, как Дмитрий поднялся с патологоанатомического стола, не снимая простыни. Проделал он это быстро и бесшумно. Хлипкий бандит, оставшийся стоять в дверях «на шухере», не смог сдержать крика, так как тоже наблюдал всю эту картину.

– Атас!! Жмурик ожил!

Два других бандита обернулись на крик, и оба получили по мощному удару, один кулаком в лицо, другой – тяжелым металлическим столом на колесах в пах, который Дима изо всей силы метнул в него. Стоящий в проеме двери третий их сотоварищ сорвался, как молния, только не на помощь своим, а, наоборот, к выходу. Дима чертыхнулся, так как погнаться за ним не мог, а Ева с Евгением Ильичем больше напоминали каменные изваяния. Он извернулся, поднял с пола какой-то металлический лоток и коротким, резким движением с большой силой метнул его вдогонку убегающему бандиту. Резкий хлопок удара по затылку, и его тело прямо в движении рухнуло в коридоре.

– Веревки! – скомандовал Дима, и Евгений Ильич подчинился, принеся из соседней комнаты моток бечевки.

– Ева, беги в главный корпус и вызови милицию! – приказал он ей. Его синие глаза смотрели жестко и твердо.

Ева мотнула головой и, осторожно переступив через распластавшееся тело в коридоре, выбежала на улицу на свежий воздух. В ночи снова моросил дождь. Ева со всего разбега налетела на металлическую канистру, оставленную преступниками у входа в «анатомичку». Она пробежала, стуча каблучками по мокрому асфальту, через двор к главному зданию и влетела в вестибюль.

– Тетя Зина! Вставайте! Помогите мне! Надо вызвать милицию!

Тетя Зина чуть не упала с дивана, перепугавшись от крика Евы.

– Что?! Где?!

– Тетя Зина, на морг напали! Скорее! Милиция!

Кое-как нервы Евы были приведены в порядок, с трудом объяснена ситуация дежурному милиционеру, и девушка вернулась назад. Дима в джинсах с обрезанной штаниной сидел на столе и задумчиво курил. Евгений Ильич судорожно одевался в свой несколько помятый костюм. Команда преступников лежала на кафельном полу, связанная аккуратными колбасками. Еву умилило то, что концы веревок оказались завязанными на бантики. Во рту у каждого из них была тряпка, выполнявшая роль кляпа.

– Они грязно ругались, – пояснил Дима, рассматривая свое вновь разбитое о нос бандита запястье. – Кожа нежная стала, давно не тренировался, а ведь раньше кирпичи разбивал не глядя…

– Спасибо вам, Дима, вы спасли нам жизнь, – рассыпался в благодарностях Евгений Ильич. – Вот уж нелепейшая смерть прямо на рабочем месте, в морге.

– Я только тем и занимаюсь в последнее время, что спасаю жизнь этой несносной женщине, чтобы достучаться до ее сердца, чтобы она поверила мне, что я искренне в нее влюблен. Как же мне доказать вам это, Ева Дмитриевна? – обратился к ней Дима. – Хотите, брошу курить?

– Не надо таких жертв, – ответила Ева. – Мне лгать не надо, я сама никогда этого не делаю.

– Ответь тогда, что ты чувствуешь ко мне?

– Как-нибудь в другой раз…

– Сейчас.

Евгений Ильич смущенно отвернулся к окну. Он стал невольным свидетелем любовной сцены.

– Я думала, что схожу с ума, так как меня тянет к брату! – выпалила Ева. – Ты это хотел услышать?!

После перенесенного стресса, мучительных раздумий и смертельной опасности, которую она чудом избежала, Ева сломалась и разревелась, как ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Дима соскочил со своего места и обнял ее.

– Ну, прости меня, прости, я был не прав!

– Я не верю тебе, потому что ты молодой, красивый, богатый, какой-то легкий, энергичный. Такому человеку не может понравиться такая тетка, как я, – всхлипывая, ответила Ева. – Похожую историю я, помнится, читала в детстве, и называлась она «Золушка». Кажется, это была сказка.

– Ты считаешь, что я такой счастливый? Легкая, беззаботная жизнь, красивое лицо, короткие, ни к чему не обязывающие встречи, череда знакомых, в душе которых пусто, и полное разочарование, и тяжесть в сердце… Ни одного родного, близкого и любимого человека рядом! Что в этом хорошего? Поэтому, когда увидел тебя и понял, что ты тот человек, которого я искал, то решил, что пойду на все, чтобы тоже стать счастливым. Эгоист я, понимаешь?