Данные 1980-х гг. не выявили каких-либо заметных изменений. В 1980 г. Венди Фолкнер обнаружила, что только 40% британских женщин в возрасте до 40 лет, в отличие от 90% мужчин, когда-либо мастурбировали. Исследование 1981 г. показало, что лишь 47% датских женщин когда-либо доводили себя до оргазма при помощи мастурбации. Проведенное среди 10000 британок исследование 1989 г. показало, что 36% из них «редко» или «никогда» не испытывали оргазма во время полового акта, а большинство признались, что имитировали оргазм, «чтобы доставить удовольствие мужу». Даже восточные женщины с удаленным клитором получают от секса больше удовольствия, чем западные: удивительно, но исследование, проведенное среди 4024 суданских женщин, подвергшихся обрезанию, показало, что 88% из них испытывали оргазм.

Половой акт, конечно же, не единственный и не главный источник наслаждения для женщин, однако возникает закономерный вопрос: почему половой акт и мастурбация, два из многих других возможных источников получения удовольствия, приносят современным женщинам так мало удовлетворения? Почему так много женщин не получают того удовольствия, которого они заслуживают и на которое они способны? Может быть, в нашей культуре что-то не так с обучением мужчин и женщин сексу? Или проблема в другом—в том, как женщины воспринимают собственное тело? Если так, то миф о красоте многое объясняет.

Именно он не дает женщинам воспринимать себя как безусловно сексуально привлекательных. Конечно, вред, наносимый женщинам «мягкой» порнографией, не так очевиден, как разрушительные последствия «обычного» порно: женщина, которая знает, почему она ненавидит образ другой женщины, висящей на крюке для разделывания мясных туш, и может четко сформулировать свои возражения по этому поводу, затрудняется объяснить то чувство внутреннего беспокойства, которое внушают ей образы «красоты».

Однако это чувство смятения, которое им трудно выразить словами, испытывают все женщины: и феминистки, и те, кто не участвует в феминистских дебатах; те, кто глубоко религиозны, и те, кто живет сугубо мирской жизнью; развратные женщины и девственницы; лесбиянки и гетеросексуалки. Всех этих женщин не надо убеждать в существовании связи между порнографией и сексуальным насилием, но почему-то они не могут говорить о вреде «красивой» порнографии, не испытывая при этом чувства стыда. Не находя разумных возражений против образов обнаженных красивых женщин, которым не причиняется никакого видимого вреда, они не могут объяснить, почему эти образы причиняют им боль.

Молчание женщин по этому вопросу само по себе — следствие воздействия на них мифа о красоте. Ощущая себя некрасивыми, они считают, что виноваты в этом сами и что у них нет неотъемлемого права чувствовать себя сексуально привлекательными. Женщина не должна признаваться в том, что она возражает против «красивой» порнографии, потому что это признание заставляет ее чувствовать себя непривлекательной. Для того чтобы быть открытыми для сексуального общения, и мужчинам, и женщинам необходимо чувствовать себя желанными и представляющими собой ценность. А если этого нет, то в целях самозащиты человек начинает воспринимать себя или своего партнера как сексуальный объект.

Однажды я разговаривала с группой студенток о «красивой» порнографии и о журналах, которые приходили по подписке и лежали в комнате отдыха нашего колледжа. И я тогда все сделала неправильно. Я упоминала политику, символизм, мужское культурное пространство, выключенность женщин из жизни социума, превращение их в объект потребления или товар. Одна девушка какое-то время слушала меня очень задумчиво и внимательно, но в ее глазах не было никакой ответной искры понимания. В конце концов она сказала: «Я тебя поддержу, хотя я понятия не имею, о чем ты говоришь! Но я точно знаю, что эти журналы заставляют меня чувствовать себя ужасно».

Обложки эротических журналов глубоко затрагивают женскую психику, потому что они показывают образы моделей, которые знакомы нам по нашим собственным фантазиям, состоящим из образов, которые, в свою очередь, взяты нами из фильмов, телевидения и женских журналов. В отличие от «чуждых нам» проституток в «жестком» порно, чья внешность важна не так, как то, что их могут заставить делать, образы «красивой» порнографии преподают женщине урок: они — это «твои» модели, только без одежды. «Хефнер — романтик, который видит красоту во всем, — говорит Эл Голдштейн, издатель журнала Screw, — и его девушки — это девушки, живущие на твоей улице. А мои девушки — это живущие по соседству с тобой шлюхи с прыщами на лице и следами растяжек на коже, чьи фотографии печатаются в дешевых черно-белых газетенках». Но если представление о женской сексуальности ограничено только этими двумя вариантами, неудивительно, что женщины изо всех сил стремятся к «красоте».

«Романтические» модели представляют женщинам завораживающий образ совершенного тела. Розовые половые губы и подкрашенные помадой соски можно представить себе под кружевным бельем моделей из воскресного приложения к журналу, а блестящее тело и плоский мускулистый живот легко вообразить под одеждой модели на журнальном развороте, посвященном моде. И женщина вынуждена сравнивать с этим образом себя. Какие чувства она может при этом испытывать? Унижения? Или самолюбования с элементом нарциссизма? В последнем случае женщина хотя и получает определенный заряд энергии, но не становится более эротичной, ведь пытаясь «вписаться» в заданные рамки, она заведомо обрекает себя на поражение: ей просто позволяют принять форму «железной девы». Возможно даже, что «красивые» женщины подвержены влиянию порнографии в большей степени и позволяют ей сильнее вторгаться в их эротические фантазии, поскольку они могут «увидеть» себя в порнографии, в то время как другие женщины — нет.

Но если женщине не нравится журнал Playboy, то это потому, что ее глубинную сексуальность не так-то легко убить. Даже если она позволяет подвергать себя и свою самооценку другим унижениям, ее сексуальная сущность, как последний оплот сопротивления, будет яростно сражаться до последнего. Она может ненавидеть журнал Playboy, потому что ей не нравится чувствовать себя сексуально непривлекательной, или, если она «красива», ей не нравится, что порнография выдвигает оценочные требования к ее телу, тем самым принижая его индивидуальную самоценность. Критичный взгляд на свою сексуальность становится для нее самым страшным антиафродизиаком. В своем эссе «Разрушение» (Coming Apart) Элис Уолкер исследует наносимый нам этим вред: сравнивая себя с моделями из эротических журналов своего любовника, женщина «по глупости» делает вывод, что сама она непривлекательна.

«Я представляю себе, — говорит Бетти из сборника женских сексуальных фантазий Нэнси Фрайди “Мой тайный сад” (My Secret Garden), — что я превратилась в очень красивую, великолепную женщину (в реальной жизни у меня самая что ни на есть обычная внешность)... Я закрываю глаза и наблюдаю со стороны за этой другой красивой женщиной, которая как бы и есть я сама. Я вижу ее настолько ясно, что мне хочется крикнуть ей слова одобрения и поддержки: “Наслаждайся жизнью и получай удовольствие, ты этого достойна!” Забавно, но все-таки это была другая женщина — это была не я».

А вот что пишет Моника: «Вдруг я перестала быть самой собой. Мое тело не было телом толстушки, это была не я... Это была моя красивая сестра... Все это время это была не я, все это происходило с двумя красивыми людьми в моем воображении».